Вместе, они стояли у перил, наблюдая, как Нат уплывает прочь.
- Будет уместно развеять пепел Яго над землями джордайнов, — заметил Маттео, когда летающий корабль взял курс на юго-запад Халруаа. — По крайней мере хоть что-то в этой поездке будет правильным.
- Я бы отложил вынесение решения, пока мы не узнаем, что твой новый план пошел наперекосяк, — пробормотал он, кивая в сторону Баселя. Маг подошел к ним. На плече его сидела большая морская птица. Лицо Баселя было мрачным, а глаза горели от гнева и чего-то еще, похожего на непролитые слезы.
- Вам стоит услышать это, — резко сказал он.
Маг вырвал у птицы небольшое перо и подкинул на ладони. Перо сразу растворилось в густом тумане. Басель произнес ключевое слово на лороссе, древнем языке Нетерила и Халруаа, после чего туман быстро принял форму коренастого молодого волшебника, мощного мужчины, чьи мускулы выдавали часы тренировок.
Призрак поклонился.
- Прошу прощения за вторжение, Лорд Басель. Но новости серьезные.
- Это Мейсон, один из моих учеников, — тихо вставил маг.
- Я посылаю этого посланника в вашу башню в столице, потому что не могу сам предстать перед вашими глазами. Фарра была найдена мертвой. Слуги вызвали стражу. Меня разбудили и привели на допрос к магу-гончей, — юноша помедлил, глубоко сглотнув. — Нож, которым убили Фарру, был найден в моей комнате, как и флакон с зельем забвения, которое стерло из моей памяти весь вечер. Я клянусь, что не виновен в этом преступлении, Лорд Басель! Ничто в Халруаа не могло бы заставить меня сделать нечто подобное. И все же, маг-гончая сказала, что Фарра умерла, полагая, что удар нанесен моей рукой, — призрачный образ замолчал и устало провел ладонью по лицу. — Прошу, не возвращайтесь из-за меня, — сказал он тише. — Фарра умерла, и в знак уважения к вам мне позволено оставаться под арестом в моей башне, пока не придет время решить этот вопрос. Тзигоне нужна ваша помощь. Остальное может подождать.
Его плечи поникли.
- Полагаю, вы хотели бы сами известить господина Нур. Должен предупредить, он едва ли поверит в мою невиновность. Мы с Фаррой собирались пожениться. У меня нет достойной магической родословной, и родители Фарры считали мою любовь оскорблением для дочери и всей семьи. Они считают меня мужланом и мошенником. Если вы станете защищать меня, это только вызовет их гнев. Пусть говорят, что хотят. Они не смогут причинить мне никакого вреда.
Голос Мейсона затих, и изображение взорвалось, словно лопнувший мыльный пузырь. Морская птица спрыгнула с плеча Баселя и полетела на юг.
Басель наблюдал за полетом пернатого гонца, пока тот не скрылся в облаках.
- Я полечу с вами до земель Нур, — сказал он, не глядя на молчавших джордайнов. — Их дочь была убита, находясь под моей опекой.
Он хотел сказать больше, но лишь покачал головой и быстро пошел прочь.
- Твоя подруга Тзигона была товарищем его учеников. Она, кажется, всегда где-то в центре клубка, с которым мы сталкиваемся, — заметил Андрис.
- Я заметил, — сухо сказал Маттео. — В защиту Тзигоны скажу, что она не создавала хаоса, творящегося вокруг. С того дня, как мы встретились, Кива всегда была лишь на два шага позади. И я не удивлюсь, если это убийство окажется не исключением.
Андрис быстро перевел взгляд на раскинувшийся внизу пейзаж. Признавая, что другу необходимы тишина и одиночество, Маттео последовал его примеру.
Суровый Нат превратился в неприятное воспоминание, и за бортом корабля потянулись зеленые и пышные поля и луга. Маттео облокотился на поручни, глядя вниз на земли Халруаа, словно младенец на мать или влюбленный на свою даму.
Поместье Нур граничит с болотом Ахлаура. Легкое облако растянулось над пологом леса, словно невесомая серебристая сетка, украшавшая волосы дикой эльфийки, или хитро сплетенная паутина, готовая поймать любого, кто подберется слишком близко. Оба пришедших на ум сравнения заставляли вспомнить о красивом, жестоком лице Кивы. Холодок пробежал по спине Маттео, и юноша оттолкнулся от перил. Он не слишком печалился, когда Басель сошел на землю, а корабль двинулся прочь из болота и подальше от воспоминаний джордайна.
К концу дня в поле зрения появились земли, окружавшие колледж джордайнов, и протянувшиеся далеко за его пределы, до самой серебристой синевы моря. Летающий корабль приземлился на окраине владений джордайнов. Пока Андрис заботился об организации похорон Яго и целителях для Темо, Маттео отправился в конюшню, чтобы выбрать лошадь для поездки в колледж.
Солнце скоро зайдет, потому джордайн старался скакать быстрее. В этот час поля кипели жизнью, люди собирали бесконечный урожай, как правило, фруктов, принимали сладкую щедрость ульев и заботились о избалованном скоте.
Эти земли обрабатывались простыми людьми, халруаанскими крестьянами, которые при поддержке колледжа зарабатывали собственные средства к существованию. Когда Маттео проезжал мимо, дети радостно махали своими мотыгами, очевидно радуясь этой небольшой передышке.
Ему не казалось не правильным то, что ребенок вынужден работать рядом с родителями, ибо его собственная юность ничем не отличалась. Поднимаясь до рассвета и заканчивая после заката, он тренировал память и учил уроки, чередуя это со строгой физической подготовкой. Момент, проведенный без оружия или книги в руках был редкостью.
Тем не менее, он помнил и игры. Улыбка коснулась губ Маттео, когда он свернул на грязную тропку и увидел реку. Год за годом тающие снега приносили с собой поток пенящейся воды, стекающей с высоких гор. Каждое весеннее наводнение немного увеличивало овраг. Здесь над водой склонилось старое дерево. Несколько мальчиков, голые, словно новорожденные мышата, обвязали веревку вокруг сука, по очереди пролетая на ней над оврагом и падая в воду. Их громкий смех заполнял воздух, чередуясь с добродушными хвастовством и оскорблениями. Это была знакомая картина, часто повторяющаяся среди учеников колледжа.
Но эти ребята могли получить профессию, жениться на дочери соседа, построить дом, который стал бы их собственным, и воспитать детей, знавших своих родителей. Для джордайна не было понятия семьи. Этому способствовал секретный обряд, называемый “ритуал очищения”, проводимый перед тем, как ученики покидали колледж. Благодаря махинациям Кивы, место Маттео занял другой. Опыт, который эльфийка имела с человеческими мужчинами, заставил её думать, что Маттео опозорит себя и, с некоторой вероятностью, даже свой орден.
Проезжая через земли джордайнов, Маттео вглядывался в лицо каждого проходящего мимо молодого человека. Он, конечно, не думал, что найдет мужчину, занявшего его место, и потому через некоторое время его мысли переметнулись к вычислению вероятности подобного события. Он был удивлен, когда его взгляд упал на человека, чьи волосы были того же темно-каштанового цвета, столь редкого в южных землях.
