— Благодарю вас, лорд Бельзедор, — робко улыбнулась Ньенна. — Обещаю, я не буду вам мешать.
Бельзедор вздохнул. Теперь у него две принцессы, но получить выкуп не удастся ни за одну. Папа первой согласен еще и приплатить, чтобы больше не видеть дочь, вторая ударяется в истерику при одной мысли о возвращении домой.
И что теперь делать в этой ситуации?
— А вот в империи Рулье тоже есть подходящая принцесса, — ненавязчиво сообщил управляющий. — Ей, правда, еще только пятнадцать лет, но…
— Пожалуй, с меня достаточно, — покачал головой Бельзедор, — Я и этих двух не знаю куда девать — не хватает мне еще третьей… да к тому же несовершеннолетней.
— Пятнадцать лет — это не так уж и мало… В некоторых странах замуж выходят даже раньше…
— Нет, не стоит. Давайте вначале…
В воздухе просвистел арбалетный болт. Он угодил Бельзедору прямо в щеку, заставив умолкнуть на полуслове. Конечно, на коже не появилось и царапины, и это заставило принцессу Дарен зло поморщиться и топнуть ногой. Это она только что спустила тетиву.
— Песья кровь! — сплюнула Дарен, снова крутя рукоять.
— Что вы делаете, ваше высочество? — вежливо поинтересовался Бельзедор.
— Я нашла арбалет, — рассеянно ответила принцесса.
— И решила, что меня можно из него убить? — приподнял бровь Бельзедор.
— Но попытаться-то можно было? — фыркнула Дарен, снова спуская тетиву.
Второй болт вонзился Бельзедору прямо в глаз и остался торчать. Чувствуя раздражающий зуд, Темный Властелин выдернул досадливую занозу и часто заморгал.
— Отберите у нее эту штуку, — велел он прихвостням.
С арбалетом Дарен рассталась без особого огорчения. На прихвостней она смотрела так самоуверенно, словно была их госпожой, а не пленницей.
— Между прочим, я не совсем поняла, какого кира здесь происходит, — заявила Дарен, глядя на Ньенну. — Тебе что же, одной принцессы мало? Ты еще и вторую похитил?
— А тебе-то какое дело? — не понял Бельзедор. — Кстати, почему ты не в камере?
— Дверь была открыта, вот я и вышла.
— Почему?
— А почему я должна там сидеть, если дверь открыта? Что я, дура, по-твоему?
— Я спрашиваю, почему дверь была открыта. Это же все-таки тюремная камера.
— Откуда я знаю? Это твоя дверь, а не моя. У меня даже ключей от нее нет.
— Мы не успели врезать новый замок, Властелин, — виновато объяснил управляющий, — Прошу простить за эту халатность. Виновные будут строго наказаны.
— Кстати, когда новый замок будет врезан, я хочу получить ключ, — потребовала Дарен. — Мне не нравится, что всякая шваль может в любой момент войти в мою комнату.
— Камеру, — поправил Бельзедор.
— Не вижу разницы.
Ньенна смотрела на Дарен робким взглядом, пытаясь сообразить, кто эта рыжеволосая девушка — такая же пленница или же приспешница лорда Бельзедора? Так и не разгадав эту загадку самостоятельно, Ньенна наконец решилась спросить саму Дарен.
— Я Дарен, принцесса Гарийской Империи, — коротко кивнула та, — Меня похитил вот этот тип на троне, но меня очень скоро освободит рыцарь в блистающих доспехах. — что, зациклилась на этих блистающих доспехах? — устало спросил Бельзедор.
На свои доспехи он посмотрел с некоторой обидой. Они совершенно не блистают. Они чернее самого черного угля, чернее сажи, чернее чернил, чернее сердца ростовщика — а этого не так-то просто добиться. Да еще и шипов целая куча.
Принцессу Ньенну посадили в ту же камеру люкс, что и принцессу Дарен. И последняя осталась этим ужасно недовольна.
— Слушайте, а что, отдельных номеров у вас тут не предусмотрено?! — возмущенно топнула ногой Дарен. — Я не собираюсь делить комнату с кем попало!
— Но я не кто попало — я наследница трона Шевларии… — робко прошептала Ньенна.
— Тем более, — кивнула Дарен, — Эй ты! У тебя тут две императорские дочери — немедленно выдели нам по отдельному номеру!
— Господин управляющий, у нас есть свободные камеры? — поинтересовался Бельзедор.
— Конечно, Властелин, в подземелье полным-полно камер, — с готовностью ответил управляющий. — Если мне будет позволено высказаться, я бы рекомендовал тюремный блок на пятом подземном ярусе — там недавно было большое крысиное нашествие, и почти все камеры освободились.
— Почти?…
— Седьмая по-прежнему занята. Там у нас сидит глориомант — крысы очень старались, но так и не сумели прогрызть его панцирь. А остальные камеры свободны. Только скелеты надо убрать.
— Замечательно. Ваше высочество, я все устроил, — обратился к Дарен Бельзедор. — Сейчас у вас будет отдельный номер.
— Знаешь, а не так уж он мне и нужен, если как следует рассудить, — задумчиво произнесла Дарен, — Одной скучно — уж лучше в компании. Ты как считаешь?
— Д-да, конечно, я согласна… — торопливо согласилась Ньенна.
— Ну вот и прекрасно, — кивнул Бельзедор. — Я рад, что мы со всем разобрались. Спокойной ночи, ваши высочества.
Оказавшись наедине, принцессы сразу принялись делить территорию. Точнее, это Дарен без обиняков заявила, что двуспальная кровать ее, потому что она была тут первой. Ньенна покорно согласилась устроиться на диване. Прихвостни как раз принесли второй комплект постельного белья — из небесно-голубого шелка.
Ньенна ужасно смущалась новой соседки. С тех пор как восемь лет назад умерла ее нянька, шевларийская принцесса ни разу не ночевала с кем-то в одной комнате. А последнюю пару лет она и вовсе проводила ночи в страхе, запираясь на все замки и боясь высунуть нос за дверь. Теперь она забилась в уголок дивана, натянула одеяло до самого носа и опасливо поглядывала на взбивающую подушку Дарен — вот уж кто вел себя так, словно прожил здесь всю жизнь.
Дарен ухитрилась раздобыть не только арбалет, но и кинжал, и длинную пику, и даже кракемарт — тяжелую саблю с обоюдоострым клинком. В Цитадели Зла подобное добро валялось чуть ли не на каждом шагу — только наклонись и подними. А Дарен всегда обожала острые блестящие штуковины. Кинжал она сунула за пояс, кракемарт заначила под кроватью, а пику, которая там не поместилась, просто поставила в угол.
— Ну, за знакомство двух особ королевской крови, — предложила Дарен, доставая из морозильного сундука кувшин имбирного эля, — Как там у вас погода в Шевларии? Воюете с кем-нибудь?
— Мы… нет… сейчас ни с кем… — пролепетала Ньенна.
— Жалко, я не родилась мальчиком, — посетовала Дарен, не слушая собеседницу. — Если бы я стала императором, то сразу бы начала войну.
— С кем?…
— А какая разница? Мало, что ли, у нас соседей? С Дзимберией, например, — чего они от нас отделились, сепаратисты поганые? Или с Вапорарией — какого кира они наш портал захапали, отродья гремлинские? Или с этим… как его… Каханбеком — они к нам исторически тяготеют, все знают. Или Ривению можно разгромить — а то у них уже лет сто войн не было, совсем зажирели там, лежебоки храковы. Нашла бы, в общем, кому нос разбить.
