– В общем правильно, ваше величество.
– Бомон, остается ли шрам?
– Да, сир.
– На вашей спине есть? Сабля проходила справа?
– Да, как я и сказал.
– Покажи нам это чудо.
– Сир? – Даже Бо иногда удивлялся.
– Стесняешься? – улыбнулся Игорь. – Не желаешь открыть грудь на публике?
Сцена дрожала и менялась, словно отражение в озере. Царица вспыхнула и отвела взгляд. Пренебрежение царя превращалось в распутство. Слова самодержца резанули воздух, как палаш. Аркелл с испугом смотрел на Бо. Оук тоже стоял в ужасе.
Улыбка никогда не сходила с лица Бо.
– Это трудно в сложившихся обстоятельствах. Может, ваше величество поверит мне на слово?
Царь позвал:
– Василий! Яков!
Псы в одно мгновение вскочили, оскалив зубы, вздыбив холки. Рука Аркелла потянулась к «Причине».
– А наедине ты удовлетворишь наше любопытство, Бо-мон?
Действительно, это был кошмар! Если царь отправит в Шивиаль донесение, что посол так и не добрался до Кинс-ка: разбойники устроили засаду и зарезали всю свиту, Ательгар ничего не сможет сделать! Следует ждать разрыва торговых отношений и, может быть, маленькой компенсации.
Несмотря на это, Бо продолжал улыбаться:
– Буду счастлив удовлетворить ваше любопытство.
– Мы тоже, – сказал царь.
– Да? – отреагировал наконец Вассайл. – Что? Сейчас, смотрите здесь…
Он покачнулся, словно хотел встать, но рука Бо заставила его опуститься.
Бо отстегнул перевязь и передал «Справедливую Награду» Аркеллу вместе с ножнами.
– Здесь окна, – тихо сказал он.
Аркелл открыл было рот, чтобы протестовать, но сталь в глазах Бо остановила его. Бо обошел вокруг друга и приблизился к царю. Собаки облизнулись, но не больше. Игорь встал. Царица, опустив лицо, поднялась за ним. Царевич Федор храпел. Несколько гостей поднялись, пытаясь поклониться. Император Скиррии, шатаясь, вышел из зала, положив руку на плечо Бо и опираясь на него. Дальше следовали Василий, Яков и царица.
Уже почти наступило утро. Скоро рассвет начнет пускать свои лучи сквозь прикроватные шторы, но Софья не могла спать. Дело было не в бесстыдном поведении Игоря, которое заставило ее всю ночь вглядываться в темноту опухшими от слез глазами, – не в этом, хотя его выходки становились все более ужасными.
Многие, кто наблюдал деградацию Игоря, расскажут о Ночных забавах с иностранными солдатами низкого происхождения. Молва станет громче. И если раньше были слухи, которые он сам мог поощрять или не разрешать, то теперь она боялась, что подобная болтовня еще больше раззадорит го, чтобы доказать свое мужество. Необходимость в другом царевиче будет настойчиво расти. А следующий – гадкий Федор.
Федор знал это. О да, Федор придумал план. Если он ничего не сказал ей прошлой ночью, то только потому, что не смог застать ее одну. Его ухмылки красноречивее слов. Федор будет рад стать отцом ребенка своей мачехи.
Сегодня она должна лично переговорить с Игорем, хотя не могла представить, как это сделать. Софья должна объяснить ему, что его план спасти ребенка не сработает, пока Федор не будет абсолютно уверен в своем отцовстве. Ведь она могла уже забеременеть прошлой ночью. Это даст ей немного времени.
Времени для чего?
Свет? Утро? Она уснула, не заметив?
Свет становился все ярче, темнело и снова светлело. Она увидела неясные очертания лица, тусклые волосы. Даже руки. Он стоял возле проходной двери, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.
Странно, она не боялась. Совсем. Извинения перед ним – да. Боязнь за него, если он попытается сделать то, что она думала.
Минуты тянулись как часы, но наконец шивиалец медленно стал пробираться к выходу. Он мог не знать, что главная дверь из комнаты охраняется псами.
– Вам лучше не открывать ее. Мужчина обернулся:
– Простите, ваше величество. Я не причиню вам вреда.
– Там спит моя служанка, старая, но не глухая, и сон у нее чуткий. Даже если она не проснется, вы не сможете выйти из царских покоев, минуя стрельцов.
Он вздохнул.
– Тогда примите мои извинения за вторжение. Я вернусь назад и подожду, пока его величество встанет и проводит меня.
– Стойте! – приказала царица, не зная зачем. В ее комнате чужой мужчина, и она почти без одежды – это смертный приговор для него, и для нее тоже, и, самая ужасная кара. – Подайте мне накидку, на сундуке.
Клинок протянул ее сквозь занавеску. Когда Софья оделась, он отошел к окну, к свету. Она приблизилась к нему босая, с распущенными волосами. Безрассудное поведение для царицы, но ее это не волновало. Сколько времени пройдет до того, как Игорь проснется и пустится на поиски своего нового друга?
– Отсюда есть другой выход.
– Да! – В глазах чужеземца отражалось солнечное небо.
– Но вас, конечно, не это интересует? – О чем она думала? Мечник умен, как выяснилось из разговора с Игорем. – Вы не пытались уйти.
Он что-то ищет. Без сомнения, вынюхивает, что бы украсть.
– Мне стало скучно, моя госпожа. Но вы правы – я не смогу воспользоваться секретным ходом, не поставив вас в затруднительное положение. Есть ли еще выход из покоев вашего мужа?
– Вы понимаете, о чем я говорю?
– Да, здесь должны быть потайные ходы. Мне так показалось, когда я осматривал наши покои в западном крыле. Тот, кто строил эти двери и лестницы, никогда не помышлял о смертельном исходе. Где-то есть задвижки? Планировал поискать завтра. Получилось сегодня.
– Поищите люки у внешней стены. Между окном и камином. Помогите отодвинуть сундук.
– Позвольте, пожалуйста, мне!
Клинок переставил сундук без ее помощи, хотя Софья видела, что ему было тяжело. Царица опустилась на колени и отодвинула край медвежьей шкуры.
– Вы не видите, но там есть отверстие для пальцев… вот оно. Его надо потянуть.
Он тоже сел на пол рядом с ней. Их руки соприкасались. Софья убрала свои.
– Нашел, – тихо произнес мечник. Наклонил плиту, Потом повернул. – Куда он ведет?
– Вниз, в подвал. Они все ведут туда. Не знаю, есть ли проходы под комнатой царя, но по всему дворцу такие же.
Царица предполагала, что Игорь знал о тайнике, хотя никогда не упоминал об этом. Дмитрий показал ей секреты, когда она была ребенком и один раз приезжала в Кинск с родителями. Брат узнал о нем от царевны Аврамии, его ровесницы, умершей, когда Софья была совсем маленькой.
– Я в долгу у вас, ваше величество.
– Думаю, и Скиррия когда-нибудь окажется у вас в долгу, – Софья остро чувствовала близость мужчины, Сердце ее билось, как птица в клетке с лисой. – Проходы узкие, как дымоход. Мой муж не сможет пролезть сквозь них. Боярин Вассайл – тоже. Они всего лишь выход, но не вход. Очень трудно пройти этим путем, даже если знаете, куда идти. Нужно взобраться на что-нибудь, потом добраться до… – Софья колебалась, – люка в подвале.
