И Нэран переместился.
Внутреннюю обстановку охотничьего домика он узнал сразу. Лэли, поникшая и несчастная, сидела на стуле перед холодной печью, крылья бессильно развернулись, распластавшись черными полотнищами по полу. Девушка медленно подняла голову, прекрасные прозрачные зеленые глаза казались мертвыми. Маг, сейчас разглядывая ее, не мог поверить, что раньше не замечал, как Лэли удивительно похожа на короля. Тот же правильный, слегка удлиненный овал лица, прямой, аристократичный нос, большие продолговатые миндалевидные глаза. Видимо весь обзор загородили черные крылья.
– Лэли!
– А, это ты, – гварна равнодушно отвернулась. Нэрана будто по сердцу ножом полоснули.
– Лэли. Ты расстроилась? Но почему?
Длинные темные ресницы дрогнули.
– Нэран. Я не знала, кто он. И уже смирилась со своим положением. Я не ожидала найти его!
– Ты не ожидала, что он не закричит в ужасе, а обрадуется?
– Почему он не мог найти меня раньше?!! Почему он поверил Великому магу?! Почему он не мог забрать меня?
Нэран подошел и обнял плачущую девушку, понимая, что Великим магам тоже бывает нужна опора. Он гладил шелковистые черные волосы, шептал какую-то успокоительную чушь. А плач становился сильнее, скоро гварна уже не давилась слезами, пытаясь сдержать их, а самозабвенно ревела, как маленький ребенок, выплакивая накопившуюся за годы мучений у Великого мага боль.
Когда Лэли утихла, уткнувшись в юношу носом, Нэран спросил:
– Как ты?
– Ничего, – послышался всхлип, приглушенный одеждой мага.
– Лэли, когда ты исчезла, кое-что произошло. Не знаю, почувствовала ты или нет, но то, что мы тогда совершили, уничтожив моего деда, имело последствия.
– Какие? – девушка отстранилась от мага и вытерла покрасневшие веки и нос. После плача изумрудно-зеленые глаза казались особенно прозрачными, глубокими и яркими. Ресницы слиплись стрелочками. Нэрану захотелось наклониться и собрать губами слезинки из уголков глаз Лэли, юноша с трудом сдержался.
– То, что исчезло средоточение силы, отразилось на других средоточениях. Новое средоточение не успело образоваться, сила перетекла в существующие, а они не выдержали, переполнились и исчезли, вместе с Великими магами. А ты как? Твоя сила не исчезла?
Лэли прислушалась к себе.
– Нет.
Нэран уже и сам видел, что магическая составляющая девушки на месте, она не уменьшилась и не увеличилась.
– Моя сила идет изнутри, а не извне. Я сама себе средоточение и не завишу от других.
– Да, я помню. Но знала бы ты, как я перепугался, как представил, что с тобой могло что-то случиться!
– Нэран, – позвала Лэли, глядя снизу вверх.
– Да.
– Нэран, я не знаю, что ты себе придумал, но постарайся, чтобы это не шло дальше. Я не хочу причинять тебе боль.
– Лэли, о чем ты?
– Теперь, когда Великие маги исчезли, мне больше нет нужды существовать. Я последнее напоминание о них! И меня должно не стать, чтобы кто-нибудь не добрался вновь до всевластия.
– Лэли, о чем ты?! Что ты говоришь?! – он даже отшатнулся. – Я тебя не отпущу! Ты думаешь, никто не захочет тебя защитить? А как же те, кто остался после Великих магов. Помнишь, мы говорили о том, чтобы вернуть им суть?
– Пусть лучше умрут. Зачем делать стольких несчастными? Вспомни, как мучалась твоя мать!
– Но в конце концов лури в ней примирилась с человеком и сейчас, посмотри на нее!.. Ты способна обречь стольких?
Лэли повесила голову.
– Я не знаю. Но я не хочу оставаться жить.
– Но почему же? Разве тебе так плохо?! Да, пусть я эгоист, но и я не смогу жить без тебя.
Зеленый взгляд солнцем блеснул из-под ресниц.
– Ты быстро забудешь.
– Не забуду!
– Ты угрожаешь? Что если я покончу с собой, то и ты тоже?
– Я не угрожаю. Я просто люблю тебя! Я хочу, чтобы ты осталась со мной, стала моей женой, чтобы мы жили вместе, чтобы у нас были дети.
Гварна в ответ только горько засмеялась.
И тогда юноша все же позволил себе. Он подошел к Лэли и поцеловал в кривящиеся губы. Гварна замерла не дыша.
Некоторое время девушка не отвечала, а потом ее губы дрогнули, приоткрываясь. Задрожавшие крылья приподнялись и обняли Нэрана.
Хоть Лэли и говорила, что уже схоронила себя, но жажда жизни видимо все же победила, а может, победило желание напоследок узнать и эту грань человеческой жизни.
Они долго не могли придумать что-то с крыльями, потому что черные полотнища то разворачивались в самый неподходящий момент, отвешивая Нэрану хорошего тумака, то их объятия оказывались слишком крепкими. Но даже крылья были побеждены…
Проснувшись, Нэран сначала не понял, где находится. Было ужасающе холодно, рука, выпростанная из-под одеяла, онемела до потери чувствительности. Если бы не многострадальное черное крыло, прикрывавшее мага поверх одеяла, он бы, наверное, совсем окоченел.
Лэли пока еще спала, юноша полюбовался на разгладившееся, безмятежное лицо. Нет! Никуда он ее не отпустит и никому не отдаст! И вдруг сердце как игла кольнуло ощущение беды.
– Что? – вскинулась гварна.
Нэран откинулся на подушку, пытаясь отдышаться.
– Не знаю, беда какая-то! – и вслед за этим пришло прозрение, что за беда случилась, и накрыл стыд за то, как он вчера, забыв обо всем, бросился за Лэли.
Маг вскочил, судорожно принялся собирать раскиданную по домику одежду.
– Скорее! Нам нужно обратно во дворец!
Лэли слегка шевельнула пальцами, и потерянные вещи сами прыгнули юноше в руки.
– Не паникуй. Что ты чувствуешь? – сама гварна неторопливо оделась, заплела волосы в косу.
– Не знаю! Какая-то опасность будто бы нависла! Я уверен, что беда вот-вот произойдет с кем-то из моих близких!
– Что же, тогда отправляемся.
Теперь Нэран уже осмысленно наблюдал за потоками магической энергии, создающими заклятие перемещения. Лэли это делала куда быстрее и лучше, чем он, но ей не было нужды думать о том количестве магической силы, которая пойдет на заклятие, магу же пришлось в прошлый раз все тщательно просчитать, чтобы не останься навсегда в каком-нибудь нигде.
– Давай туда же, куда в прошлый раз.
Лэли кивнула и взмахнула крыльями.
Король молча выслушивал отчеты. А он и не подозревал, насколько паутина заговора опутала Хэрвек. Ладно старые магически роды, тут все понятно, но на что надеялись обычные люди, участвовавшие в заговоре? Возвыситься? Или просто боялись совсем пасть в пучину при установлении нового порядка?
Алиэру было страшно, он не представлял, что случившееся будет так ужасно. И что теперь делать с заговорщиками? Кто-то погиб, но большинство из них схвачены. Вот чей-то молодой голос рассказывает о бое на Королевской площади, а в голосе слезы, наверняка, и его отец, мать или какие-нибудь старшие родственники сейчас в темнице или убиты. Может, он неправ?! Может, нужно было отречься от трона? Сколькие тогда остались бы в живых! Сколько бы судеб не разбилось?
