Забавно, в детстве нам наверно рассказывали похожие сказки, потому что я тоже вспомнила эту легенду. В давние времена вообще было много нечисти и так уж повелось, что детей старались предупреждать заранее. Ибрика. Льдяница.
А в руках ее коллекция похищенных душ.
– Ты видишь ее? – поинтересовалась я. Оборванец не ответил.
Я швырнула в нее огнем. Я не просто сотворила огненное заклинание, а пустила на снежную королеву настоящий огненный вал, не сдерживая сил. С перепугу наверно. Да и разрушение мне всегда давалось проще.
Очевидно ее задело и, частично оплавленная, она стала медленно уходить под воду. А потом ее не выманишь, так и утащит, что похитила, этот тип никогда больше человеком не станет. Когда я была маленькая, моя нянька рассказывала мне историю, когда один полудурок спустился на самое дно озера, чтобы вернуть душу своей возлюбленной, которая озверела и начала жрать кого попало. Но не в том суть. Не смогла Ибрика подчинить того, кто не верил в нее и не для себя старался. У старой нечисти свои правила.
Ожерелье у нее вытащить надо было, а там уж и на озеро охранные заклятья поставить, шефу сообщить, чтоб не выбралась больше. Как ожерелье ему верну, так и проклятие спадет. Если легенды не врут конечно.
Я расстегнула застежку, скинула мешающий плащ и понеслась за ней. Несколько шагов пробежала по поверхности воды, озеро уже основательно подмерзло, и удержаться с помощью поступи Калагара было проще. Ловкость ног и немного волшебства. Льдяница погружалась медленно, словно вода выталкивала ее, и я все еще видела сквозь толщу воды ее белые пряди. Я оттолкнулась и нырнула следом, попав в обжигающий озерный холод. Вода вблизи была не серой, а небесно голубой. А потом показалась раскалено белой из-за боли, ожогом растекающейся под моими веками. Я плыла за ней, с усилием загребая воду. Пряди ее волос ускользали из-под пальцев, как живые змеи, боясь моего прикосновения.
Льдяница развернулась, и я увидела ее бешеный взгляд. У нее не было глаз. Только намороженные осколки льда. Ожерелье блестело в озерной воде, диковинные кристаллы мерцали, будто светились изнутри. Я вцепилась в ожерелье, уперлась ногой в ее совершенное лицо, оттолкнулась и всплыла. То ли она не ожидала такой наглости, то ли боялась, что я ее поджарю и под водой. В принципе, я могла.
Пошатываясь, вышла на берег и всучила ожерелье застывшему столбом мужчине. Тот медленно мигнул, а потом начал проявлять признаки жизни.
«Как растает ожерельице-то, – вспомнила я слова няньки, – так и оживет человек. Главное, чтобы не поздно было. Коль тепла больше нет в нем, несокрушимым останется ледок. Так и с Аникой случилось, хоть и спустился ради нее в Водное королевство Адриан и достал для нее душу, но так и не смог растопить ее. Победила Ибрика Льдяница».
Шел снег. Опять вялый и какой-то мерзлый. На поверхности было… свежо, я бы сказала. После ледяной воды прохладная зимняя сырость казалась теплым летним ветерком. Плюнув на все и решив высушиться попозже, я ставила руны запрета у кромки воды, чтобы нечисть не выбралась. На седьмицу сдержит, а дальше это уже не мои заботы, а шефа. И странно, что такая древняя тварь ни с того ни с сего проснулась. Не к добру. Когда старое зло возвращается, это всегда плохая примета.
Бок снова побаливал, но как-то слабо, замерзше.
– Знаешь, – сказал он, смотря на озерную гладь. – Мне кажется, я наконец обрел потерянную часть себя.
Некоторые сказки все-таки заканчиваются хорошо, если найдется несчастный, не боящийся холодной воды.
Желтизна убралась из его глаз, вернув им карий цвет. Он был сухим и сентиментально настроенным. Я повернула голову и посмотрела на него долгим взглядом. Потом отвернулась и стала выжимать мокрую одежду. Жажда убийства вернулась, и нужно было хоть чем-то занять руки.
Луна была огромной, она низко висела над деревьями, и деревенские псы то и дело срывались на тоскливый повизгивающий вой. Приличные люди в полнолуние не выходят из дома и тем более не шастают по кладбищам, иначе им довелось бы увидеть довольно странные вещи.
– Давно тебя не видел, лисенок. – сказал вампир, сидя у костра и протягивая к огню бледные руки. Его ногти были перламутрово белыми, холодный оттенок зимы, в глазах тоже царил сплошной лед. Сидящая напротив девушка, нахохлившаяся как мокрый воробей, посмотрела на его руки и нахмурилась.
– Ты давно не ел, Лад?
Он плавно и неторопливо отодвинулся от огня, размеренное, завораживающее движение.
– Просто зима. Я мерзну.
– Я думала, вампиры не чувствуют холода.
– Чувствуем. Надеюсь, тебе никогда не придется познать такой холод.
– После купания в ледяном озере не думаю, что сильно удивлюсь. – проворчала под нос она, закутываясь в плащ еще сильнее.
– И все же холод нежизни страшнее, лисенок. Хотя бы потому, что нам никогда не суждено согреться.
Вампир неотрывно смотрел в огонь, застыв в той изящной совершенной неподвижности, которая свойственна лишь нежити. Некоторое время она молчала, то и дело порываясь что-то сказать, но так и не находила слов. Потом встала со своего места и села рядом, взяв его ледяную бледную руку в свою. Он улыбнулся, возможно так, как когда-то улыбался в человеческой жизни. Без ироничности, той обычной мягкой надменной насмешливости над другими и собой, которой научило его время. Острота клыков царапала взгляд.
– Но все же иногда случаются моменты тепла. – Вампир медленно наклонился и поцеловал ее запястье там, где пульсировала тонкая жилка. Длинные черные пряди скрыли выражение его лица. Потом также медленно отстранился. Костер тихо потрескивал, зажигая красноватые блики в ее глазах и слегка растапливая безмерный вечный холод в его.
– А я грабанула владычицу озера, Лад.
– Шалунишка. – усмехнулся вампир.
…Сыворотка Льюса – создана на основе сыворотки из крови нечеловеческих рас, таких как эльфы, гоблины, тролли, шершени. Применяется при укусе оборотня. Старейший (в 14-16 веках так назывались магистры второго, первого ранга, имеющие учеников) Льюс первым заметил, что нелюди практически никогда не подвергаются вирусу ликантропии, а полукровки страдают им в ослабленной форме. Некоторые даже сохраняют разум во время превращения. Его начинания продолжил Эдуард Вегер. Остальное дело техники и двадцати лет исследований…
…Сыворотку Льюса вкалывают:
1. 20-30 минут после укуса, 15 мл, малая доза. Снимает все последствия и пострадавший оборотнем не станет.
2. 30 мин – 1 час, 25 мл, нормальная доза. Ослабляет действие слюны ликантропа, человек возможно даже не сможет превращаться.
