— Я не знал, что они с тобой сделают, — пробормотал он. — Я видел женщину в Холбарде, у нее была одна из твоих заколок, но я не мог подойти к ней. Она исчезала всякий раз, когда видела других волков.
— Я убедила ее попытаться передать тебе сообщение, — сказала Рейна. — Хотя я не сказала им, что ты мой брат. Она нашла Джерро, и он сказал ей, что ты в Ульфаре, поэтому она ждала у ворот.
— Когда я увидел ее, я не знал, что она сделала, чтобы забрать у тебя шпильку, — тихо сказал он. — Или как они относились к тебе.
— Все в порядке, — сказала она, так уверенно, как обычно.
— Ты не все знаешь о драконах, — сказал он ей. — Ты ни в чем не можешь быть уверена. Наши родители погибли, сражаясь с драконами. По всему Холбарду до сих пор видны следы пожаров от сражений с драконами. Как ты можешь быть так уверена, что все в порядке? Мы их пленники.
— Нет, если мы этого не хотим, — ответила она. — И у меня появились друзья, Андерс. Мальчика и девочку, которых ты встретил со мной, зовут Миккель и Эллюкка. Они мне нравятся. Ты ведь тоже можешь здесь остаться. Мы могли бы поговорить с Лейфом. Он мог бы уговорить остальных.
— Что? — Он отодвинулся от нее в шоке. — Ты только что сказала, что готова бежать, а теперь говоришь, что я должен переехать к драконам?
— Ну, волки пытались убить меня в Холбарде, — заметила она. — И это не Миккель и Эллюкка виноваты, что дракониха сказала, что я должна остаться здесь. Это место совсем не похоже на сказки.
— А кем я буду, если мы останемся здесь? — спросил он. — Странным волком? — Он не хотел покидать Рейну. Но он не был драконом и ничего не знал об этом месте. Он даже представить себе не мог, что будет жить здесь, вдали от своей стаи, среди драконов, которые считают его врагом. Дрекхельм был создан не для него, не для тех, у кого нет крыльев. Он не мог ни прийти, ни уйти, если только не хотел отважиться на длинный, коварный путь из долины внизу.
Хотя он боролся каждый день с тех пор, как они расстались, чтобы добраться до Рейны, он никогда не знал, что произойдет после того, как он доберется до нее. И теперь, когда он был здесь, оказалось, что он все еще не знает.
— Я так рада тебя видеть, — пробормотала она, и он почувствовал, что смягчается. Он знал, что она говорит правду, но это было не похоже на нее — говорить что-то подобное, если только она не утешала его из-за его последней ошибки.
— Я тоже, — сказал он. — Мы что-нибудь придумаем, и еще у нас есть Лисабет, она умная, мы можем…
Рейна оборвала его:
— Андерс, я все улажу. Обещаю. Я всегда так делаю.
Его гнев всколыхнулся.
— Я уладил множество дел, пока тебя не было, — отрезал он. — Я попал в Ульфар, я придумал, как найти Дрекхельм, как найти тебя. Я и сам могу кое-что сделать, Рейна.
Она уставилась на него, открыв рот, и он понял, что его рот тоже открыт.
Неужели он только что это сказал?
Он ждал, что ее гнев вспыхнет в ответ, что она скрестит руки на груди и нахмурится. Но вместо этого она просто продолжала смотреть на него. Наконец она заговорила:
— Я знаю, что можешь, — сухо ответила она. — Я знаю, что ты можешь многое сделать для себя.
— Ты этого совсем не знаешь, — парировал он. — Ты никогда не позволяла мне принимать решения.
— Ты никогда не хотел принимать решения, — ответила она, ее голос был близок к крику.
— Ну, теперь хочу, — отрезал он. — Я изменился.
И он не понимал насколько сильно до этого момента, когда снова оказался с Рейной, она сказала ему, что справится со всем, ожидая, что он будет подчиняться, как всегда.
Ну, он и не собирался этого делать.
За те недели, что они провели порознь, он и Рейна многое повидали и узнали, чего не знал другой. Они никогда раньше не расставались, и теперь казалось, что за столь короткое время их пути разошлись больше, чем он мог себе представить.
— Ты выглядишь замерзшей, — сказала, наконец, Рейна примирительным тоном. — Выпьешь какао?
Он знал, что это ее версия извинения, и опустился на один из диванов, медленно отпив глоток, затем еще один. Его разочарование исчезло. Он знал, что должен чувствовать многое, должен пытаться найти выход из этого положения.
Но сейчас все, что он чувствовал, все, о чем он мог думать, было то, что он боялся… боялся за Рейну, боялся за Лисабет, боялся, что никогда не сможет защитить всех, кто ему дорог.
— Послушай, — задумчиво произнесла Рейна. — Возможно, мы сможем…
Но дальше она не продвинулась. Из большого зала донесся оглушительный грохот, а над ним — хор криков и рев дракона.
Они с Рейной вместе бросились к двери. Они выскочили в коридор и были уже почти у зеленой двери в большой зал, когда услышали новый звук, поднявшийся над хаосом за ней.
Это был волчий вой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Вместе они толкнули дверь, и Рейна схватила его как раз вовремя, чтобы швырнуть на пол, когда ледяное копье полетело прямо им в головы. Боль пронзила его тело, когда колени и локти соприкоснулись с камнем. Они поползли вдоль стены, подальше от дверного проема, настолько привыкшие вместе избегать трудных ситуаций, что инстинктивно повернулись в одном направлении.
Вокруг них царил хаос. В зале доминировали три полноразмерных дракона, вдвое больше Рейны, по меньшей мере, тридцать футов каждый. Но для них больше не было места… они были окружены толпой тел, как людей, так и волков, сцепившихся в битве. В одно мгновение Андерс заметил серо-стальную шкуру профессора Эннар, а еще через несколько секунд он уже выбирал своих одноклассников.
Эти драконы в человеческом обличье сражались как могли, раскачивая стулья, несколько размахивая ножами… они опрокинули огромный стол, который, должно быть, и был тем грохотом, который он слышал, и некоторые дрались из-за него. Волки сражались зубами и ледяными копьями, его товарищи действовали с натренированной точностью.
Когда Андерс прижался к стене, ледяное копье вонзилось в плечо одного из драконов, который издал вопль боли. На мгновение его красная чешуя вокруг раны стала серо-голубой, зазубренной, как иней, и он отшатнулся назад, едва не раздавив волка и дракона. Копья не просто наносили раны… казалось, холод причинял драконам какой-то другой вред.
Раненый дракон выдохнул сноп бело-золотых искр, но, хотя он вертел головой из стороны в сторону, волки и те драконы, которые все еще были в человеческом обличье, смешались повсюду, и он не мог найти безопасную цель для своего пламени.
— Что же нам делать? — закричала Рейна, перекрывая хаос. — Они поубивают друг друга!
Но Андерс был парализован… он не был уверен, на чьей стороне должен сражаться, на стороне своих друзей или сестры, не говоря уже о том, как помочь.
Он увидел, как мимо пробежал Матео, такой же громоздкий в волчьем обличье, как и в человеческом, и исчез в коридоре, сопровождаемый Джаем. Повернувшись обратно к толпе, он увидел Викторию и Сакариаса вместе, рычащих, когда они прижимали пару человеческих драконов к стене, огрызаясь на них, когда те размахивали шестами, которые когда-то поддерживали гобелены. Пусть его одноклассники и были молоды, но Академия Ульфара знала, как обучать своих солдат, и они побеждали. Неужели один из них будет вынужден убить дракона?
Знакомый вой привлек его внимание, и он увидел Лисабет в волчьем обличье у перевернутого стола. Рядом с ней стоял Лейф, который оставался человеком. Это она выла, и даже в своем человеческом обличье Андерс понимал ее.
— Стойте, — взвыла она. — Нам не нужно драться, мы можем поговорить с ними!
Некоторые волки не обращали на нее внимания, но Андерс видел, что другие колеблются, поворачиваясь к ней и прислушиваясь. Дет остановился, увернувшись от ножа вместо того, чтобы нанести ответный удар.
Сакариас заколебался и повернул голову. Это был единственный шанс, в котором нуждался человек, с которым он сражался… она сильно ударила его гобеленовым шестом, попав ему в голову и плечо и отбросив назад.
