Воздух буквально содрогнулся от грохота распахнувшихся дверей и топота сотен или даже тысяч ног. В узенькие проходы трущоб, созданными нагромождениями жилых вагончиков, потекли разрозненные группки мертвецов, объединенных в ячейки коллективных разумов. И очень быстро эти ручейки слились в целое море, легко опрокидывающее на своем пути жилые модули и порождая вокруг себя сплошной концентрированный хаос. Сердце Умара пугливо сжалось, потому что он в самом деле ощутил себя букашкой, противостоящей буйной стихии. И только лишь спокойствие и уверенность Изюма вселяла в него некое подобие мужества.
«Косы» инквизиторов щелкали без остановки, непрерывно раздавались звуки разрывов зажигательных снарядов, гулко бухали «Всполохи» новобранцев. Все сильнее начинали полыхать деревянные постройки, препятствующие стремительному продвижению восставших трупов. Кое-где уже зашипели активированные самовоспламеняющиеся шашки, плюющиеся на несколько метров горючей смесью. Это первая линия инквизиторов создавала заградительные полосы жаркого пламени, не позволяющие валу из восставших покойников погрести под собой бойцов из ГУБИ.
— Сынок, хавайся, — приказал Изюм новобранцу. — Сейчас пальба начнется.
И действительно, стоило только напарнику сказать об этом, как откуда-то со стороны неживой толпы зазвучали пока еще редкие хлопки. Умар сразу же занял позицию за углом одного из вагончиков, периодически высовываясь из укрытия, чтобы сделать одиночный выстрел, а потом снова спрятаться.
Ветераны, закованные в прочные ИК-Б, вели себя куда смелее. Им попадания мелкого и среднего калибров были все равно что слону дробина. А ничего крупнее у восставших покойников не должно найтись. В теории... Поэтому основная ударная сила ФСБН бесстрашно шла вперед, прямо сквозь пламя, истребляя умертвий и кукол целыми пачками.
Медленно, но верно все окружающее пространство превращалось в филиал огненной Геенны. Десятки, а то и целые сотни поджаренных неподвижных тел, скрючившихся в неестественных позах, устилали каждый квадратный метр земли, валялись на крышах вагончиков или свисали с их стен. Одни только разгорались, чадя смрадным дымком, а другие уже покрылись черной горелой коркой.
Огонь слишком быстро уничтожал некроэфир, приводящий мертвых в движение, буквально, за считанные мгновения. А потому плотная масса умертвий под натиском инквизиторов стремительно редела, лишаясь своей жуткой пародии на жизнь.
Умар благодарил всех известных ему богов, что у него на лице сейчас была надета маска с воздушными фильтрами, и он не ощущал вони паленого человеческого мяса. Иначе бы его просто вывернуло наизнанку… Но все эти мысли шли в голове новичка фоном, нисколько не мешая сосредоточению на своем занятии. Всё как учили Изюм и Факел. Дернуть затвор. Высунуться из укрытия. Приклад упереть в плечо. Найти цель в крохотной точке диоптра. Выдохнуть. Выбрать свободный ход спускового крючка… Бах! «Всполох» лягается, посылая пулю. Уйти назад в укрытие. Повторить.
В какой-то момент Салманов так втянулся и увлекся своим занятием, что чуть не поплатился за неосторожность. Шальная бронебойная пуля прилетела по касательной откуда-то из-за угла, размазав свою мягкую рубашку об обшитую толстым профлистом стену на мельчайшую крошку. Стальной сердечник, слава Аллаху, просквозил мимо, но окружающая его свинцовая оболочка мелкими брызгами полетела новобранцу прямо в физиономию, легко разрывая прорезиненную маску и застревая в ее укрепленной линзе.
— А-а-а! С-с-сука! — выругался Умар, отшатываясь назад.
— Что там у тебя? — тут же потребовал отчета Изюм, чей голос, несмотря на царящий вокруг безумный переполох звучал предельно спокойно.
— Зацепило немного! — доложил Салманов, пытаясь смахнуть заливающую лицо кровь. — Маску подрало!
— Сам как? Глаза целы?
— Да вроде бы…
— Не лезь больше, отходи к мобильному штабу, — приказал инквизитор. — Я бы тебе помог выйти, но мы увязли крепко. Здесь полная ж…
Продолжение фразы потонуло в грянувшем взрыве, который взвился в воздух пятиметровым столбом огня, и словно шрапнелью стеганул по округе мелкими осколками и камушками.
— Фух, — снова ожила гарнитура, — эти черти баллоны кислородные подорвали. Больше сами погорели. Похоже на жест отчаяния. Ладно, Сынок, конец связи, не до тебя. Отходи к нашим.
— Понял! — браво отчитался Умар, испытав постыдное облегчение, что для него бой уже закончился, и принялся короткими перебежками возвращаться туда, куда их привез тонированный автобус.
Пригнувшись, Салманов помчал к перевёрнутой бытовке, старясь подавить внутреннюю дрожь, когда подошвы его ботинок наступали на обгорелые части тел. Обезвреженных инквизиторами кукол оказалось так много, что места, куда поставить ногу, иной раз и вовсе не находилось. По самым скромным прикидкам новобранца, только в этой части общажных трущоб покойников валялось никак не меньше сотни. А ведь бой все еще продолжался, и сколько мертвяков обитало в остальном одноэтажном городке, можно только догадываться.
Внезапно парень остановился, заслышав где-то по ту сторону вагончика, за которым он укрылся, чей-то эмоциональный разговор. Разобрать слова он не мог, но общее возбужденное настроение уловил совершенно точно. Поэтому Умар, поминая про себя шайтана и Иблиса, упал на колено и вскинул свой «Всполох». Поцарапанная осколками свинцовой пули маска мешала целиться, ухудшая обзор, но новобранец все равно опасался снимать ее. Приходилось больше полагаться на показания тепловизионной нашлемной системы, нежели на зрение. Благо, в этой стороне полыхали не такие жаркие пожары и не засвечивали картинку на микродисплее в наглазнике, а потому совсем слепым парень не остался.
— Изюм! Изюм, прием! Ответь Сынку! — позвал Умар, когда в поле его зрения появилось трое человек с температурой кожных покровов явно выше, чем у умертвий.
Но инквизитор не отозвался. Эфир лишь изредка взрывался оглушительным шорохом, неопределенным шумом, чьими-то командами и редкими репликами координатора. Похоже, парням сейчас не до него, а значит Салманову решение придется принимать самостоятельно.
«Жми на спуск, а думать будешь потом…», — всплыли в мозгу напутствия старшего соратника. И Умар поплотнее прижал приклад к плечу, изготавливаясь к стрельбе.
Глава 21
Кем могут быть три живых человека, сбегающих из переполненного куклами прибежища, Умар вполне догадывался. Вряд ли пленники, уж больно представительные на них прикиды. Скорее они походили на инфестатов, участвующих во всем этом безобразии, или на заказчиков, заплативших за неутомимую рабочую силу и некстати оказавшихся на объекте во время зачистки.
И это, по сути, было большим везением для ФСБН. Новобранец помнил по обучающим лекциям, что «поводок» от кукловода к его марионеткам может растягиваться до нескольких десятков километров. А значит большинство истинных создателей этого гастарбайтерского некрополя могли находиться в любой части столицы или даже ближнего Подмосковья. Им просто незачем было здесь обретаться. С учетом того, что один инфестат, в среднем, способен одновременно управлять примерно двумя, а иногда и тремя десятками воскрешенных, то замешанных в этом дерьме некромантов должно быть никак не меньше полусотни. Оставалось надеяться, что эта троица сможет привести следствие к остальным своим подельникам.
С трудом различая людей сквозь стекло подбитой маски, Салманов до рези в глазах всматривался в крохотную точку диоптра. Так, главное без паники! Иначе сильный одаренный сможет учуять его присутствие даже с большого расстояния. Патрон в патроннике, выдох. Плавно выбрать свободный ход крючка. Так-так… не терять цели, дойти до «ступеньки», дожим! Бах! «Всполох» привычно толкает плечо прикладом. Дождаться окончания отдачи, отжать спуск…
Не успело отзвучать эхо выстрела, как до Умара донеслись слабые отголоски чужой боли. Едва ощутимые то ли из-за расстояния, то ли из-за того, что продырявленный защитный костюм затруднял дару новичка восприятие. Но по этим ничтожным эманациям стало предельно понятно, что Салманов попал точно в цель. И тому, кто словил пулю, сейчас было оч-ч-чень несладко.
