— Ты главный друид, — сказала она.
— И что теперь?
Наконец она посмотрела прямо мне в лицо.
— Я думала, что ты добрый, — сказала она с сожалением, словно о каком-то далеком прошлом. Она начала отворачиваться от меня, но я схватил ее за плечи и обнял.
— Брига, я главный друид, но не чудовище. Друиды не звери. Мы заботимся о племени, неужели непонятно? И ты когда-то знала об этом. Неужто смерть брата настолько ослепила тебя?
Она не успела ответить. Кто-то вошел в дом. Я повернулся и встретил горящие ненавистью глаза Крома Дарала.
— Что тебе здесь нужно? — хрипло спросил он, сжав кулаки.
Я не позволил голосу дрогнуть. Одна моя рука все еще лежала на плече Бриги, и я мимоходом отметил, что она не стала отстраняться.
— Я здесь по долгу главного друида. Говорят, дух этой женщины обладает даром. Если это так, она нужна нам.
— Она не из нашего племени, — ответил он, показывая отменную быстроту мысли. — Во всяком случае, пока я не женюсь на ней. А я никогда не позволю ей войти в Орден, который ты возглавляешь.
— К какому бы племени она не принадлежала, ей позволено учиться в Священной Роше карнутов. Так решил главный друид. — Я говорил ровным тяжелым голосом. — Может статься, никакого дара у нее нет, но мы обязаны убедиться. Дадим ей шанс.
— Почему бы тебе не спросить ее, сама-то она хочет этого? — Кром смотрел не на меня, а на Бригу. — И пока не получил ответа, убери от нее руки, — добавил он. — Теперь скажи ему, Брига. Скажи ему, чего ты хочешь. — Он сверлил ее взглядом, словно хотел прожечь в ней дыру.
Внезапно я подумал, а не бьет ли он ее? Может, она живет с ним из страха?
— Оставь нас, Кром Дарал, — приказал я. Вряд ли он ослушается главного друида, но твердой уверенности у меня не было. — Если она скажет мне наедине, что хочет остаться с тобой, я ей поверю, но при этом не хочу, чтобы ты стоял у нее над душой и пытался навязать ей свою волю.
— Ха! — как-то безрадостно усмехнулся он. — Я не пытаюсь ей ничего навязывать. Она не меня боится. Она тебя боится, и всего твоего друидского. Зря ты пришел сюда, Айнвар. Можешь уходить.
— Я уйду, когда сочту нужным. Пока выйдешь ты! — Я повелительно указал на дверь.
Злобная усмешка искривила его губы.
— Как скажешь, Айнвар, как скажешь. Думаю, тебя ждет разочарование. — Он повернулся и вышел из дома, надменно закинув голову и насвистывая сквозь зубы.
Я закрыл за собой дверь, словно отгораживаясь от ненастного дня и от злого человека.
— А теперь, Брига, скажи мне: готова ли ты пойти к нашему целителю? Сначала, чтобы проверить, действительно ли у тебя есть дар, а потом, если так и окажется, учиться и развивать его? Пойми, целители не приносят жертв, они помогают людям, спасают жизни, облегчают страдания.
— Кром Дарал страдает, — неожиданно, к моему огромному удивлению, сказала она.
— О чем ты говоришь?
— Его спина. С каждой зимой ему становится все хуже. Скоро он уже не сможет бегать вместе с воинами. Он боится, что с ним будет дальше. Он ведь тоже нуждается в помощи. Мне его оставить?
Однажды я уже слышал от нее этот вопрос: «Ты тоже меня оставишь?» Воспоминание отдалось болью в сердце. Очень хотелось обнять ее, как тогда. Жалость — одна из самых крепких цепей на свете, подумалось мне. Но если она так переживает за него, значит, обладает таким щедрым сердцем, что не может выносить ничьих страданий. Да таких людей по пальцам перечесть!
— Если ты владеешь даром, учись, и сможешь со временем помочь ему, — предложил я.
— Ваша Сулис уже смотрела его. Она ничем не помогла, хотя заставляла его ходить по звездным дорогам.
— Ты можешь оказаться сильнее Сулис. Ты можешь оказаться сокровищем. Подумай об этом, Брига.
Она гордо задрала свой маленький подбородок.
— У меня с друидами не будет ничего общего! Я поклялась ненавидеть их вечно.
— «Вечно» — это очень долго, — мягко сказал я. Во мне всколыхнулось воспоминание... не мое, и вдруг открылось знание, которого во мне не было. — Да, бывают такие чувства, которые длятся вечно, — проговорил я задумчиво. — Но ненависть изнашивается быстро, для этого хватает одной жизни.
— О каких чувствах ты говоришь? — прошептала она тем мягким, хриплым голосом, который я никогда не забывал.
— О тех, которые скрепляют этот мир, — ответил я.
А потом задумался, откуда пришли ко мне неизвестные слова.
Глава восемнадцатая
Брига не пошла со мной. Но, по крайней мере, обещала подумать о моих словах. В дверях я задержался, просто чтобы еще раз посмотреть на нее. К тому же я спиной ощущал ее напряженный взгляд. В этом взгляде отчетливо читался вопрос: «Я тебя знаю, Айнвар?» Я ответил на ее взгляд и мысленно произнес: «Думаю, мы оба знаем друг друга». Нас связывали очень крепкие нити.
В тот момент я почти вспомнил, откуда у меня в голове возникла мысль о незримых нитях любви, связывающих весь мир, но голос Крома Дарала спугнул воспоминание, словно нож рассек веревку.
— Что-то ты скоро уходишь, Айнвар? Ну что, не удалось? — Глаза его горели злобным восторгом, когда он, задев меня плечом, вошел в дом. Он тут же обнял Бригу за плечи и победно взглянул на меня, словно говоря: «Вот видишь? Она предпочитает оставаться со мной».
Я не стал подкармливать его злобные мысли и, даже не взглянув на Бригу, вышел вон. Найдя Сулис, я дал ей указание при первой же возможности напоминать Бриге о моих словах, но не говорить с ней при Кроме.
— Расскажи, скольким людям ты помогла сама, Сулис. Упирай на то, что дар — это радость и милость Источника. Пусть учится. Тогда она сможет помочь даже своему Крому.
— Вряд ли это возможно, Айнвар, — Сулис покачала головой. — Ты же знаешь, я пыталась. Хотела выправить его спину по звездам, как они стояли в день зачатия. Не помогло. Его спина просто не хочет выпрямляться. Бывают родовые травмы, бывает, люди получают увечья, а бывает, что тело искажает злой дух внутри человека. Может быть, как раз такой дух и живет в теле Крома Дарала. Как я в таком случае могу обещать Бриге, что она когда-нибудь ему поможет?
— Мы не знаем ее возможностей. Она же излечила слепого мальчишку после того, как ты отказалась от него, помнишь?
Сулис склонила голову.
— Твоя задача — убедить ее оставить Крома Дарала и стать ученицей друидов. Ради племени! — призвал я в последний раз. — Сулис, я поручаю тебе это как главный друид. — Мысленно я добавил: «И сделать это нужно до Белтейна».
После этого я еще несколько раз встречал Крома, и каждая такая встреча не обходилась без его ухмылки. Он без слов пытался напомнить мне, что Брига все еще в его власти. Однажды, встретив меня в проулке между домами, он тихо прошипел: «Я знаю вкус ее языка, Айнвар, я знаю ямочки на ее ягодицах».
До этого я как-то не осознавал, как сильна его ненависть ко мне. Заполучив Бригу, он, наконец, решил, что сумел превзойти меня. Если я отберу ее, не представляю, на что он пойдет. Я подумал, что Менуа никогда не испытывал подобных проблем. Он изящно скользил по поверхности бытия, как утка, никогда не попадавшая лапами в водоросли внизу. Или... Я же не видел Менуа в юности.
Тревожные слухи доходили до поселка Рощи. Наш новый король, Тасгеций, расширял торговлю с римлянами. Теперь, когда Менуа не стало, и некому было критиковать его действия, он предложил торговцам селиться в Ценабуме. Те, кто помнил опасения бывшего главного друида, не на шутку встревожились.
У меня было два варианта. Я мог бы отправиться в Ценабум сам — обычное дело для главного друида — и попытаться открыто убедить Тасгеция изменить политику. А мог бы действовать тоньше.
Менуа возражал открыто и заплатил за это жизнью. Я извлек уроки из его опыта. План постепенно вызревал лишь в моей голове, я не собирался обсуждать его ни с кем, кроме членов Ордена. Без них не обойтись. Я помнил Дивитиака, судью эдуев и друга Цезаря. У нас не должно быть ничего общего ни с Цезарем, ни с Римом.
