–Э… дед, Сирий - это тот, черный?
–Его так зовут.
Видно было, что дед волновался. Переживал за меня.
–Их ведь все равно не бывает, что волноваться, дед, - сказал я. - Успокойся.
–Да-да, - покивал Арбин. - Но. Игра слов непредсказуемо меняет мир. То, что рассказал Винес, заставляет насторожиться. Да, забыл, после нашего разговора ты пойдешь к нему за подробностями. Он будет вашим консультантом.
–Так мы идем втроем или вчетвером?
–Вчетвером? - нахмурился дед. - Нет, этот остается здесь, ему уже зачли практику. Вы же… - он опять вздохнул. - С одной стороны, там сила огромная, с другой - непонятная. Даже этот подлиза ничего конкретного не смог узнать. И это настораживает. Но не буду тебя пугать, сам на месте разберешься. Я в тебе уверен. А вот в этом фрукте… - задумчиво добавил он, и было непонятно, кого он имеет в виду.
–Когда пойдете? - спросил он затем. - Лига назначила вам… - он недобро усмехнулся, - две недели на то, чтобы вспомнить курс боевой магии. Однако вам вспоминать нечего, все на руках. Так стоит ли сидеть и трепать себе нервы неизвестностью? И не только себе, - это он произнес себе в бороду, но я все равно услышал.
–Зачем они посылают нас?
–Боевые маги, - сказал дед.
–Да, но ведь черных магов нет, и смешно на арест слухов и сплетен посылать боевой отряд, - высказал я свою мысль.
–Да, - согласился Арбин. - Официально.
–Так как?
–Не все ли тебе равно? - нахмурился дед. - Боятся они. Засидели толстые зады. Строго по секрету - информация из самых тайных лиговских сейфов - его уже ходили арестовывать. Обычный исполнитель зашел к нему в дом - и не вышел. Отправили мага посильнее - та же история. Да Винес тебе все расскажет. Суть полученного задания, таким образом, сводится к "не просто арестовать", а таки арестовать. То есть зайти и выйти, и его прихватить.
Дед злился, было видно сразу:
–Они не знают, что с ним делать. На контакты не идет, силой не взять, потому что нет таких сил. Поэтому про вас и вспомнили. Решили последний раз проэкпериментировать, - скривился он. - Раз вы еще не члены Лиги, так и цены не имеете. Сгинете - и мир не рухнет. Сам ведь… - дед чуть не сплюнул на ковер, да сдержался, - предложил, твой… бывший учитель.
Он прикрыл глаза рукой - сухой, морщинистой… Эх, дед, знаю я все, что ты переживаешь.
–В общем, - сердито как-то сказал он, погрозив мне пальцем для убедительности, - я буду тебя ждать. Понял? Чтоб никаких отговорок вроде "убили", "заколдовали" и так далее.
–Ладно, - сказал я. - А почему бы не обратиться к самим магистрам, Фрею там, бель Ани, Железному, Ааозу?
–Официально их не существует, - сухо откликнулся дед. - А реально - в каких мирах они сейчас? Кто пойдет искать? Да еще, может, извиниться придется? Ты представляешь, как Эмир будет извиняться? Я - нет. Хотя пятьдесят лет его знаю - с пеленок.
Волнение Арбина было необычно, казалось почти неестественным. Почти - потому что я видел, что так оно и есть. Дед нервно теребил бороду, постукивал пальцами по дереву кресла, вздыхал и дергал глазом.
–Я тоже тебя люблю, дед, - сказал я.
Он задумчиво на меня глянул и промолчал, покивал только.
–Спасибо, - сказал он потом. - И скажи девочкам. Ты - ответственный, следи за ними.
Я встал, и он встал - проводить меня до двери.
–Завтра с утра, - сказал я на прощание.
–С Богом, - сказал он и быстро перекрестил меня. Так он верующий?
За дверью я потряс головой, освобождаясь от переживаний, и направился искать разлюбезного братца.
Девчатам я велел выспаться, так что слушать пришлось мне одному.
Пока он говорил, я исподтишка его разглядывал. Как все-таки внешность человека зависит от его поведения, манеры себя держать! Вот теперь он вылитый отец, а раньше был не похож. Высокий, да, но сутулый, скрюченный, весь собранный внутрь. Эмир - орел: грудь вперед, и не заметно, что ребра торчат, плечи назад, взгляд наружу и сверху, шагает быстро, широко, так, что мантия развевается. Почти летит. У такого на пути не встанешь. А Подлиза был суслик сусликом. А теперь - один в один. И лицо расправилось, сходство в глаза бросается: тонкий нос, и ноздри так же раздувает, когда недоволен, угол глаза щурит, как отец, слегка, тот же взгляд. Только вот темные у тебя, братец, глаза, а у меня такие же, как у него, синие, тут ты не в нашу породу!
Уселись мы на разных концах моего сундука, подальше друг от друга.
–…А еще говорят такое. Один капитан из горданийских молодчиков захотел взять в плен элфинийскую принцессу. Снарядил корабль…
Складно брешет, подумал я.
–…Еще рассказывают, жил один вор в столице…
–…Один матрос проигрался в карты…
–…На берегу свои проблемы. Один лорд участвовал в заговоре…
Его истории мне надоели.
–…Один бедняк, обремененный семьей и долгами…
Я откровенно устал.
–На самом деле я там был, - сказал Винес.
Я дернулся к нему.
–Как был?! И что?
–Не скажу, - сказал он. - Не хочу, чтобы ты был в лучших условиях. Сам увидишь.
Я уставился на него, как на привидение. Все, что он только что рассказал, заканчивалось тем, что никто не вышел. А он - вот он, сидит передо мной, теплый…
–Фактов я достал очень мало, - тем временем говорил Винес совсем другим голосом. - Большинство свидетелей - пираты. А все, что они говорят, - морские байки. Ну, как охотничьи или рыбацкие рассказы. И что бы морячки ни говорили, они по-другому не могут сказать. Так что, как ты заметил, наверное (он насмешливо скосил на меня глаз), все строго в пределах жанра: у нас, хороших, проблемы, плохие нас гоняют и грозятся убить, они нам дали по шее, потом догнали и еще дали, выход один…Я в совершенстве овладел жанром. Сюжетные изменения минимальные, главное - побольше подробностей сражений, я уж для тебя их опустил (я хмыкнул скептически), под занавес можно пустить слезу, но конец обязательно счастливый, иначе "рассказчик, то есть я, не сидел бы сейчас перед вами". Половина сказок - от первого лица, но такие заведомо придуманы. Из остального потока батальностей выудить жизненные подробности - немалый труд. Целый месяц я бороздил моря, переслушал тонны словесного барахла и сам заразился, теперь травлю байки направо и налево и не могу остановиться. Видел, вся Школа на головах ходит? Моя работа! Им, правда, полезно поразмять пространство между ушами. Вот, кстати, и сейчас, вместо того, чтобы о деле говорить, треплюсь о постороннем.
Он построжел. Потянулся, взял со стола чистый лист, перо.
–Смотри, добраться до его дома легко: вот главные ворота, вот улица от них к рынку, третий переулок направо, через три квартала - улочка наискосок, ее сразу увидишь, она одна такая там кривая, по ней - до упора, по правой руке - дрянная таверна, напротив - его дом. Два этажа, вход с улицы - двора нет, есть второй выход на задний двор соседнего дома. Впрочем, вряд ли тебе это пригодится, - он задумался.
