— Так давайте я вам переведу! — с искренним восторгом отозвался смотритель.
— Что вы, — несколько опешила девушка. — Не хочу вас утруждать…
"Наверное, ему скучно", — решила она, глядя на слегка погрустневшего смотрителя. Усевшись с книгой, Риннолк узнала много полезного, но ни чуть-чуть не продвинулась в расследовании. На всякий случай она принялась выписывать фигурирующие в хрониках имена и основные моменты в истории правления. Вскоре стало дурно от многочисленных зубодробительных названий, дат и титулов. "Без повторной беседы все же не обойтись", — мысленно вздохнула девушка, возвращая книгу и прощаясь со смотрителем.
Самым интересным моментом показалось то, что положение нынешнего Великого Герцога с точки зрения закона было весьма шатким. По крови Хальтен не принадлежал к правящей династии Эхствайгенов. Граф, даже не из самых богатых, взявший в жены младшую дочь правителя. Хроники Думельза отличались некоторой поэтичностью, не свойственной обычным анналам, и из них выходило, что брак заключился по большой любви. Эрика Эхствайген власть не наследовала, и поначалу Риннолк была склонна поверить в великое чувство, однако потом природная мнительность уверенно взяла верх: старшая сестра Эрики, Тархэс, погибла за два дня до коронации и совмещенной с ней собственной свадьбы. Во время обычной конной прогулки лошадь Тархэс внезапно пустилась в галоп и сбросила молодую женщину. По праву крови и думельзским законам, корона Герцогини досталась Эрике, соправителем стал Хальтен. Уже одно это навевало неприятные мысли.
Но и на этом беды Эхствайгенов не закончились: шестнадцать лет назад Герцогиня умерла родами. Ребенка тоже не удалось спасти. Вроде бы Хальтен после этого согласился передать корону дяде своей жены, тот даже приехал в столицу — и слег с лихорадкой. Впрочем, у нынешнего Герцога быстро нашлись сторонники — правителем он был хорошим, и даже имя его как нельзя лучше вписывалось в семейное древо. Можно было бы найти дальних родственников, но лучше уже известный народу человек, доказавший свою преданность государству и народу. Так Хальтен стал Седьмым и Великим Герцогом Думельза.
Все это заставило наемницу крепко задуматься. Батин Второй вряд ли отправил бы двух своих людей на помощь женоубийце, а своему королю Риннолк верила безоговорочно, и пока только это спасало Герцога в ее глазах. В остальном же… Слишком много совпадений. Да, разница между смертью Тархэс и Эрики велика, но еще есть дядя… Уже от дверей Риннолк вернулась обратно — искать мемуары. При дворе всегда найдется парочка-другая деятелей, записывающих свои воспоминания и надеющихся, что они станут кому-нибудь интересны.
Смотритель посоветовал ей дневники придворного композитора, мастера Квайдра — тот и сейчас жил здесь, уже старый, спившийся, потерявший слух, он пользовался почетом в счет былых заслуг.
А в молодости мастер был, видимо, парнем веселым. Писал он просто, хоть и на думельзском — знаний Риннолк вполне хватило, чтобы второй раз отказаться от помощи смотрителя и переводить самостоятельно. Временами она даже посмеивалась над особенно забавными моментами и описаниями. Так вот, по словам Квайдра, дядя Эрики и Тархэс был моложе своего брата на десять лет, и к пятидесяти годам, когда несчастья выкосили герцогскую семью, сохранил завидное для его возраста здоровье. И вот приехал же в Иргейт-Хаттак… ах-ах, наверное, столичный воздух виноват… Риннолк не смогла сдержать скептичной ухмылки.
Потом вздохнула. Все интересней и интересней. Уж не это ли имел в виду Ульвейг? И чего он тогда добивается? На что намекает?.. Идет против собственного правителя? Советник не был похож на предателя, но Риннолк вовремя напомнила себе, что верить здесь никому нельзя.
И самое главное… С какого бока сюда притянуть Вирхен?! Все эти покушения… Риннолк прокопалась в книгах еще ойт, но никакой связи между семьей Сташшер-Шехен и герцогской династией не нашла.
Допустим, Вирхен желают убить недоброжелатели Герцога, дабы еще больше очернить его имя. Первая красавица… Можно слепить душераздирающую историю при желании, а ушей здесь хватит. Но Ульвейг… если он все же участвует в каком-то заговоре, то разве стал бы жертвовать дочерью?! Бред. Нашли бы кого-нибудь другого.
Ну и если… предположить, что виноват Хальтен. Тогда реакция Ульвейга понятна. И совершенно не ясны мотивы Герцога. Тоже какая-то чушь.
Риннолк закусила губу. Ей упорно казалось, что ответ рядом, на поверхности, и, чтобы его найти, абсолютно не нужно зарываться в хроники правления. В задумчивости она вернула книгу на место и покинула библиотеку. Благо, как пройти до своей комнаты, девушка помнила. Было уже поздно, большинство людей находилось внизу, рядом с Герцогом. Доносилась музыка.
"Ну что за толпа… — устало подумала она, когда свернула в нужный коридор. — Опять мышь?" В прошлую ночь Риннолк спрыгнула с постели от дикого визга и кинулась к комнате Вирхен. В длинной ночной рубашке и со шпагой. Рядом нарисовался Кайса в не менее примечательном виде. А уж молоденькие фрейлины и степенные дуэньи, выбежавшие на крик… Стражники успели налюбоваться. А оказалось — юная маркиза встретилась с грызуном.
Сейчас виновник обозначился быстро. Бард стоял в окружении трех служанок и стражника и что-то объяснял. Подошедшая Риннолк вопросительно приподняла бровь.
— Вот! — Кайса мгновенно схватил ее за руку. — Ри, подтверди, а? Ты же помнишь, что я сам подарил той служанке цепочку?
— Конечно, сама видела! — не видела, не помнила и не знала, но раз так надо…
— Да вы не думайте, господин Элле-Мир, мы вас во лжи не обвиняем, — несколько неуверенно протянула женщина в чепце. Две другие служанки косились на нее со страхом. — Просто и выгораживать эту дуреху не надо… Мы-то понимаем, вам все равно, да только ж откуда…
— Я сказал! — рявкнул Кайса, не выдержав. — И сказал понятно! Девчонка ни в чем не виновата!
— Уважаемая, хватит, — прервала готовую еще что-то сказать женщину Риннолк. — Пора уйти.
Флегматичный стражник, застывший рядом и выглядевший очень усталым, не удержался и кивнул. Похоже, спор был долгим.
— Уйти-то она ушла, — отчаянным шепотом произнесла одна из служанок, когда старшая удалилась, недовольно бурча себе под нос. — Да только и Цилла пропала, добрый господин…
— Пропала? — вздохнул Кайса.
— За воровство наказание строгое, — поведала служанка. Ее подруга только испуганно смотрела то на барда, то на Риннолк. — Вот она и спряталась где-то.
— Слушай, — бард повернул голову к стражнику. — Слушай, как тебя? Помоги искать, или я в этих коридорах тоже пропаду! А вы идите, а то хозяйка ваша строгая…
