Почувствовав неуверенность Всадника, Сауле перекатилась, забираясь на него наполовину, заглянула в лицо, — Анвар, что случилось.
— Ничего, — улыбнулся он, — хотел кое-что тебе предложить.
— И?
— Я забрал то, что нужно, и готов вернуться в Империю, но… тебе не обязательно идти со мной, — слова дались с трудом.
Сауле удивленно вздернула брови, пытаясь лучше разглядеть выражение на лице Всадника, придвинулась почти вплотную, — ты что, хочешь от меня избавиться? — подозрительно спросила она.
— Нет! — возмущенно протянул Анвар и тише добавил, — я хочу, чтобы ты была счастлива. Я прекрасно помню, каково тебе было в замке и не хочу тебя неволить. А здесь… здесь Береника, и остальные тебя любят, это лучшее место для тебя.
Всадник замолчал, в отличие от Сауле он видел выражение ее лица. Видел теплую улыбку, заигравшую на ее губах.
— Знаешь, — наконец шепнула девушка, — если бы ты предложил мне это тогда, в начале. Я бы не задумываясь согласилась. Грустила бы и скучала, но согласилась. А сейчас даже не надейся, тебе от меня не отделаться. Я готова и на замок, и на тьму, лишь бы с тобой.
Протяжно выдохнув, счастливый Анвар прижал девушку сильнее, и немного полюбовавшись на лицо с прикрытыми глазами и губами, пытающимися в темноте нащупать его, хмыкнул подставляясь.
— Ну что, не уговорил? — ехидно спросила Береника, подходя к укладывающей в седельные сумки все прибывающие гостинцы Сауле.
— Пускай и не надеется! — грозно протянула Сауле, вертя и прикладывая к сумке, в тщетной попытке найти, как это перевозить, небольшую гитару.
— Оставь! — злобно прошипел проходящий мимо, загруженный доверху, Анвар.
— Вот еще, — понимая, что в сумку это все же не влезет, Сауле стала прикладывать гитару к лошади, пытаясь найти место, где она будет меньше всего мешать. По всему выходило, что добиться этого можно только повесив инструмент на чужую лошадь.
— Сауле, ты даже играть не умеешь! — Анвар проводил сузившимися глазами очередную девушку, закинувшую на кучу вещей у него в руках что-то пестрое и, к сожалению, большое.
— Это подарок! — возмущенно заявила девушка, наконец, прилаживая гитару к седлу, — к тому же, никогда не поздно научиться.
Зарычав, Всадник сгрузил весь хлам прямо на песок между лошадьми и зло, не заботясь о целости, стал запихивать их в сумки по одной. За всем этим балаганом весело наблюдало семейство квартерона. Их не вызывала для напутственной речи Береника и прочие, и они уже успели запаковать все подарки.
Посмотрев на возмущенного Всадника и на счастливо отдувающуюся Сауле, старуха расхохоталась, вызвав обиженный взгляд первого и радостную улыбку второй.
— Вот возьми, — протянула она Сауле золотую подвеску с переливающимся всеми цветами радуги камешком.
— Ух ты, спасибо! — восхищенно приняла подарок девушка и подняла повыше, чтобы полюбоваться игрой света внутри радуги.
— Это оберег, носи, не снимая, и когда-нибудь он поможет, — хмыкнув, пояснила Береника и оставив девушку любоваться подарком подошла к Всаднику.
— Спасибо, — тихо поблагодарил ее Анвар. Почему-то он был уверен, что этот оберег сработает тогда, когда действительно будет необходим.
Старуха лишь улыбнулась грустно и протянула ему точно такой же, только камень был крупнее и нарочито грубо оформлен.
Анвар несколько раз перевел взгляд с предлагаемого на старуху, но руку протянул. Правда Береника ее проигнорировала, потянулась и надела оберег Всаднику на шею.
— Спасибо, — повторил Анвар, проводив старуху взглядом.
Наконец все подарки были упакованы. Затем подобраны и упакованы были те, которые Анвар попытался засунуть под стоящую совсем рядом кибитку. И рассевшиеся на лошадей путники отправились в обратную сторону, к Коорхану, а через него уже к Светограду.
Глава 25
Расставшись с Анваром, Ашту не жалея погнал коня вперед. Ему предстояло еще много дел, а времени совсем нет.
Достигнув слияния трактов у Раздела, Несущий хаос ни секунды не колеблясь, свернул вправо, к Светограду. Проследи за ним Анвар, весьма удивился бы такому выбору друга, ясно давшему понять, что без промедления вернется в замок.
Ехать только по тракту, Ашту не стал, избрав более тяжелую, но гораздо более короткую дорогу. По прямой к Светограду ездили не реже чем по удобной, оттого и дорога стала пускай узкой, но достаточно утоптанной. Вот только здесь существовало довольно неприятное для Всадника правило, помогать друг другу и не оставлять никого в одиночестве, составляя компанию. Оттого по этому пути тянулись шумные группы путников, и выбиваться из общей картины было нельзя.
— Откуда едешь, Ашат? — невысокий, симпатичный рыжий парень назвавшийся Белкой тренькнул несколько раз по струнам и вновь принялся подкручивать колки.
Ашту улыбнулся самой обаятельной улыбкой, ему пришлось присоединиться к четверым путникам. Бард, два наемника полукровки и ворчливый гном еще на повороте громко заявили сидящим и ждущим у дороги подходящих попутчиков, что ехать собираются быстро. Оттого и пал на них выбор Ашту как раз подъезжавшего к развилке.
Представиться своим настоящим именем было бы весьма глупо, и звали его теперь приморским именем Ашат.
Это была их первая ночевка, и если днем разговор шел больше о встречаемых по дороге людях, то сейчас, у костра, пришло время познакомиться поближе.
— Из Коарнака, еду в Светоград, хочу город посмотреть, — не прекращая улыбаться, обратил взгляд Ашту на барда.
Улыбчивый мужчина, с лучащимися лукавством глазами, путникам приглянулся сразу. Разговорчивый шутник прекрасно дополнил их компанию приглушив ворчания гнома и расшевелив молчаливых до того братьев Ллак.
— И как там, в Коарнаке, спокойно? — один из братьев, Ком, крепкий уже немолодой мужчина с небольшим шрамом на щеке, поднял на Ашту тяжелый взгляд, — там говорят, темные разошлись, на эльфов полезли.
— Полезли, — Ашту потянулся, покрутив головой разминая затекшую за день езды шею, — да только за лес они не выходят, так что с этой стороны спокойно.
— Ага, спокойно, как у Темного в замке, — буркнул гном, — ты видно слепой или глухой, раз утверждаешь такое. Лезут, еще как лезут. Сам видел отряд, прошедший ночью, несколько рогатых под покровом тьмы пробрались вглубь светлых земель.
— Извини, но я не полуночник, — сокрушенно развел руками Ашту, про себя проклиная глазастого гнома, — я действительно не видел и не слышал о таких случаях, до твоих слов.
— Вот как, — тихо шепнул Ком, переглянувшись с братом, — похоже, слова гнома пришлись им не по вкусу.
После его рассказа повисла тишина, каждый задумался о своем. Ашту в свою очередь сокрушался, что теряет время, сидя здесь у костра, можно было еще несколько часов ехать вперед.
Белка, до этого тихонько тренькавший струнами в такт тяжелых мыслей путников вдруг тряхнул головой и перебрал их ласково пальцами, извлекая тонкий, переливчатый звук. — Хватит хандрить, приятели, — весело заявил он и заиграл легкую незамысловатую мелодию, поддержав ее приятным голосом. Вот только содержание песенки заставило спутников смеяться и весело требовать еще.
Утром братья распрощались с остальными, повернув назад. Толком не объяснив причины, отговорились делами.
Ашту задумчиво проводил их взглядом. Будь он посвободнее, последовал бы за братьями, из любопытства. Очень стало интересно, что же в словах гнома настолько заинтересовало воинов, что они так резко поменяли цель, пусть он и догадывался, что дело скорее в деньгах. Вот только времени не было, пришлось взбираться на оседланного коня и ехать туда, куда собирался с теми с кем и собирался. Тяжело вздохнув, Ашту обвел взглядом поредевших спутников и первым послал коня вперед.
— Гляди-ка, чегой-то там, — подслеповато щурясь, вгляделся гном вдаль.
— Колесо в телеге слетело, ставят, — даже не глядя в ту сторону, пояснил Ашту. Он давно разглядел и завалившуюся телегу, и суетящихся у нее мужчин, и сидящих на обочине женщин.
