тёмный коридор и двинулась вперёд, стараясь не шуметь.
Вскоре впереди послышались чьи-то голоса: мужчина и женщина о чём-то рьяно спорили. Я притаилась у выступа, что надёжно скрывал меня от них, и вся обратилась в слух.
— Ты готова?
— Конечно! Иначе бы и не затеяла всё это.
— Не жалко племянницу? — мужчина усмехнулся. — Родственные связи и всё такое?
— Ничуть, она тупа как пробка! Сколько раз просила её намекнуть своему хахалю, что не стоит заключать мир с этими варварами демонами! Так нет же, даже не смогла и пары фраз связать. Бесполезная и жалкая. Вся в сестрицу, та тоже была без характера.
— Держи перчатки, — послышался шорох, а затем на секунду стало тихо.
— Никогда бы не подумала, что с помощью Оливии избавлюсь от демона. В кои-то веки пентаграмма сработала как надо, и пришла эта…
— Девчонка скоро придёт в себя, нам надо поторопиться.
— Согласна, давай повторим всё ещё раз.
Дослушивать я не стала, хотя было очень интересно. Судя по разговору, здесь где-то должна быть и подружка Германа. Не хотелось мне её спасать, но что я — зверь какой-то?
Сосредоточилась на звуках, уйдя глубоко в себя, и по канатам силы, что тянулись в разные стороны от меня, отправила поисковый сигнал. Удивительное ощущение, когда в глубине души знаешь, что надо делать. Все те знания, что постепенно вливал в меня ночами ворон, наконец-то стали цельными, приобретя законченный вид. Теперь я знала, как можно заставить человека перестать дышать лишь одним взмахом руки. Я могла повелевать силами природы и будто была продолжением её самой.
На смену смятению пришло ощущение всемогущества. Сила захватывала, подчиняя себе каждую клеточку моего тела.
Петлять по лабиринтам долго не пришлось — я точно знала, когда мне следовало свернуть, и в какую сторону двигаться. Поэтому уже через несколько минут смотрела на связанную по рукам и ногам Оливию. Блондинка полулежала, привалившись спиной к стене, и пыталась высвободить руки.
Я медленно подошла к ней и вынула кляп изо рта. Зрелище удручающее. От былой самоуверенности красотки не осталось и следа. Сейчас передо мной сидела напуганная девушка, в глазах которой, помимо безграничного страха, я видела разочарование. Так обычно бывает, когда близкий человек использует тебя в своих целях.
На фоне её тётушки моя мать была святым демоном. Я после козней родительницы хотя бы оставалась жива. А судя по тому, что удалось подслушать ранее, Оливии уготована незавидная роль наживки и приманки.
Терзал вопрос — зачем? Но его я собиралась задать профессору по зельеварению чуть позже.
— Лина! — Оливия закашлялась, выплёвывая сгустки крови на землю. — Уходи отсюда! Она сошла с ума.
— Тише-тише! Не шуми так, а то они прибегут сразу же, — обтёрла её лицо рукавом рубашки, что снова пришла в негодность. — Ты знаешь, что происходит?
— В общих чертах. Но, прежде чем рассказать, хочу извиниться перед тобой.
— Не самое лучшее время, как мне кажется…
— Это я пыталась скинуть тебя с балкона! — выпалив это, девушка вся сжалась, словно готовясь к удару.
Не знаю, что обычно чувствуют люди, когда им признаются в нападении. Я лишь поставила галочку возле решённой задачи. Особых впечатлений слова Оливии на меня не произвели. Возможно, потому что сейчас я не видела в ней угрозы. Потерянная, запутавшаяся девушка. Разумеется, это не значит, что я поспешу её простить. Даже несмотря на то, что кто-то превратил её внутренности в месиво и собирается закончить начатое.
— Ты поэтому здесь?
— Она угрожала мне. Сказала, что прибьёт меня сама, если откажусь.
— Как видишь, не помогло, — я присела рядом с ней, мысленно анализируя повреждения.
— Она сказала, — Оливия вновь закашлялась, — что ей надоело прозябать в нищете. И что нельзя, чтобы был мир с демонами. Правда, я так и не поняла, при чём тут ты.
— Значит, они убьют тебя, — после моих слов она побледнела ещё больше, внешне превращаясь в каменную статую. — А после свалят всю вину на меня. Из-за этого начнётся новое противостояние между демонами и драконами.
— Но ты-то тут при чём? Ты же человек, — внезапная догадка озарила её лицо. — Человек же, да?
— Могла бы обнадёжить, но не буду. С такими травмами, как у тебя, лучше говорить правду.
Я видела, что девушке осталось не так много. Ещё полчаса — и она умрёт от внутреннего кровотечения. Я была бессильна. Потоки не могли помочь ей, да и я не совсем понимала, как это сделать. Словно стоял какой-то блок, а возможно, моя пра-пра этого просто не умела.
На мой взгляд, её сила и так была могущественна, а добавь к этому ещё и способность исцелять, что могло случиться? Не стоит становиться вровень с богами, за это можно поплатиться.
Оливия затихла. Дыхание её стало частым-частым, а из груди вырвался болезненный хрип.
Мысли в голове роились, генерируя и опровергая одну версию за другой. В итоге я остановилась на том, что изначально Белинда нарисовала особую пентаграмму, что призвала меня. Не с первой попытки, но всё же ей это удалось. А затем — здесь я мысленно поблагодарила дотошную и вредную Имельду Стоун — в дело вступали расовые особенности демонов.
Если со мной, пусть и ненужной дочерью короля, что-то случится на территории драконов — прощай мирный договор. Видимо, по задумке Белинды я, после того как «избавлюсь» от Оливии, должна и сама погибнуть. Неплохо.
Размышления прервал звук приближающихся шагов.
Я послала весточку Афоне, вложив в неё отчаянный призыв, и, прижавшись к земле, спряталась за валун.
Виталина
Старалась сидеть как можно тише, пока двое склонились над Оливией. В пещере, или где мы находились, было довольно темно, так что видно меня не было. Да они и не смотрели по сторонам, будучи уверенными, что я ещё не пришла в себя. Какая самонадеянность!
Незаметно, создавая как можно меньше шума, достала из сумки парализующее зелье в красном флаконе. И в который раз мысленно поблагодарила администрацию Академии за такое правило — всегда носить с собой сумку со всем необходимым для боевика.
Раз Оливия напала на меня с зельем, то будет справедливо воспользоваться им же против того, кто его приготовил. А в том, что его приготовила Белинда, я не сомневалась. Я смогла повторить рецепт с точностью до грамма, а знания моей пра-пра мне в этом сильно помогли.
— Почти всё, — Томас Эмпрант, тот самый преподаватель, на уроке которого я и появилась, брезгливо отдёрнул руки от лица девушки, и Оливия застонала от боли. — Я пойду, проведаю нашу
