ход свои когти, целясь дракону в глаза, он был слишком велик, чтобы перекусить его пополам, слишком тяжёл, чтобы дракон мог трясти его в зубах, разрываемая плоть оборотня мгновенно срасталась обратно. Но его живучесть была сверхъестественной, а не беспредельной. Раймертис глухо, сдавленно взревел и из его пасти хлынул поток смертоносного яда. Даже лишь веер брызг, задевший Юон — даже сквозь защитные чары — заставил волшебницу взвыть от боли, бросив заклинание.
Оррик не видел, осталось ли от Ларака вообще хоть что-то, потому что в этот момент он рассекал воздух в одном из самых отчаянных прыжков в своей жизни. Прямо сверху он свалился на дракона — на этот раз отравленное копьё без промаха ударило в уязвимое место, прибив левое крыло к боку, достав до плоти и застряв между рёбер. Но и Оррик немедленно понял, что его героическая атака не учитывала важной детали — бритвенно-острые шипы, образовывавшие теперь вздыбленный гребень по хребту Раймертиса, были длиннее, чем казалось снизу. Так что вместо того, чтобы оседлать чудовище, уцепившись за холку, Оррик едва не лишился мужского достоинства — повезло, что гребень лишь разодрал бедро. У тех, кто обладал Вторым Дыханием, кровотечение останавливалось почти мгновенно, так что даже если роговые лезвия и достали артерию, когда он, рефлексивно попытавшись отдёрнуться, свалился со спины дракона, это было для него, как для обычного человека разодранная кожа. Удар об каменный пол тоже не выбил из Оррика дух — он очень вовремя откатился в сторону, чтобы дракон не прошёлся по нему когтистой лапой. Над головой Оррика просвистел веер маленьких железных стрелок, пара из них пробила перепонку драконьего крыла, остальные бессильно отскочили от чешуи — Агарнат тоже сражался, хотя и без особого результата.
Зато у Ротье результат был. Как раз в тот момент, как Оррик кинул взгляд в его сторону, дракон попытался ударить эльфа обеими передними лапами, атакуя со скоростью кошки. Щит Ротье превратился в полусферу золотого сияния, на миг осветив пещеру и вернув в мир нормальные цвета, свистнула его секира, во все стороны разлетелись искры и огоньки, оба противника отшатнулись на пару шагов, брызги крови усеяли пол белыми каплями тепла, один из крючковатых когтей дракона отлетел в сторону, отрубленный напрочь.
Оррик уже успел вскочить на ноги и не стал упускать момента. Его копьё так и осталось в спине дракона, времени подбираться к уязвимым местам не было, выхватив меч, он со всей силы рубанул по суставу задней лапы как раз в тот момент, как отброшенный Ротье дракон встал на дыбы. Юон тоже успела справиться с болью, дротик из извивающихся молний вспыхнул в её руках и рассёк воздух, ударив Раймертиса в бок, так что всё тело дракона содрогнулось. Под таким натиском он потерял равновесие и начал заваливаться на пол пещеры — но падая, он испустил уже до боли знакомый воющий рёв и плеснул широким веером яда перед собой.
Оррик был отчасти в стороне и успел отскочить, так что на него не попало даже брызг. Ротье вновь на пару мгновений превратил свой щит в магический барьер, его защищали латный доспех и чары — и всё же он не сдержал вскрика боли. Драконий яд стремительно испарялся, встретившись с воздухом, и этот пар тоже разъедал плоть. А Юон не осталось даже чем кричать — в один миг она превратилась в нечто из ночного кошмара, подобное оплывающей восковой фигуре и покатилась по полу в чудовищной агонии. Иногда живучесть дваждырождённых из благословения становилась проклятьем.
У Оррика не было времени выяснять, можно ли ещё ей помочь. Как бы проворен ни был Раймертис, существу такого размера и массы, к тому же израненному, было сложно упасть на бок грациозно. Оррик услышал хруст ломающихся костей крыла — и увидел прямо перед собой нижнюю часть живота чудовища, где чешуя была тонкой. Туда-то он и вонзил свой меч в стремительном броске, так что добрая половина клинка ушла в плоть. Дракон попытался лягнуть его задней лапой — на этот раз Оррик был готов к чему-то подобному и вновь отскочил прочь, легко уклонившись от рефлексивной атаки вслепую. А вот к тому, как быстро дракон может хлестнуть хвостом, Оррик готов не был. Острые края чешуек раскроили ему и второе бедро. Хуже того, на этот раз захрустела уже его собственная кость, а сила удара отбросила Оррика на много метров, так что он кубарем покатился по полу.
К тому времени, как он пришёл в себя, поднялся, не обращая внимания на сломанную ногу, благодаря волне адреналина и Второго Дыхания, и вновь бросился в бой, бой уже почти закончился. Ротье воспользовался моментом, когда дракон отвлёкся на Оррика, чтобы со всей мочи рубануть его в основание шеи — не защитила даже легендарная драконья чешуя. Но у Раймертиса ещё достало силы мышц и силы воли, чтобы, приподнявшись от пола, броситься на эльфийского воина всем телом. Световой щит раскололся, не выдержав массы дракона, секира не остановил броска, отскочить Ротье не успел — ящер врезался в него, сбил с ног, придавил, вцепился зубами и когтями. В тот самый момент, когда Раймертис оторвал эльфу голову, возникший словно из ниоткуда Агарнат ударил коротким клинком в драконий глаз. С визжащим воплем, который на миг оглушил Оррика, Раймертис несколько раз изогнулся в судорогах, отшвырнув Агарната прочь. С омерзительным звуком, когти судорожно проскребли по камню. И, наконец, тело дракона замерло.
Оррик остановился. Агарнат был явно жив, об этом свидетельствовало его ругательство сквозь зубы. Выжил ли ещё хоть кто-то? Оррик услышал сдавленное, всхлипывающее дыхание, поспешно достал небольшой свет-камень из кожаного кошеля, который каким-то чудом не потерялся во время боя и поспешил на звук.
Оррик повидал на своём веку много ужасных зрелищ, но от того, что предстало ему сейчас, желчь подступила к горлу. Третьим выжившим был Ларак — несмотря на отсутствие нижней половины тела, несмотря на продолжающееся действие драконьего яда, от которого плоть, там, где её не разъело сразу, вздувалась сплошной синюшней опухолью, оборотень всё ещё был жив! Оррик примёрз к месту, словно загипнотизированный.
Уже потом Оррик сообразил, что всё же слышал шаги Агарната позади, просто не обратил на них внимания. Вплоть до того момента, как страшный удар в спину опрокинул его на землю и его горло наполнилось кровью.
— Боюсь, из пяти доблестных героев
