Чисто машинально я отсканировал фотографию Дженнифер, а потом стал думать, зачем это сделал. Наконец до меня дошло. При помощи соответствующей программы я изменил цвет её волос на тёмно-каштановый, а брови и ресницы сделал чёрными. Хотя в этом не было никакой нужды, я вынул из конверта фотографию Юноны. Теперь сходство было не просто очевидным, а поразительным. Всё-таки я слепец, глупец, дурак, идиот! Зов крови, голос сердца – я упорно игнорировал их, объясняя своё якобы наваждение заумными психоаналитическими терминами. Я даже игнорировал тот бесспорный факт, что Дженнифер не блондинка! По крайней мере, не платиновая блондинка. Я несколько раз видел фотографию в её настоящем паспорте – но закрывал на это глаза, предпочитая правде заблуждение...
Я сплёл пальцы рук на затылке и со стоном откинулся на спинку кресла. «Самообман, как защитная реакция психики», – сказал профессор Альба и попал в яблочко. Только он ошибся адресом – это не о Дженнифер, а обо мне. Многие годы я жил в постоянном страхе, что кто-нибудь из колдунов случайно наткнётся на этот мир; предпринимал все мыслимые меры предосторожности, чтобы сохранить своё открытие в тайне; был подозрителен, как параноик... и вёл себя соответствующим образом. Одной из особенностей параноидального мышления является искажённое восприятие действительности. Больной паранойей человек попросту отказывается видеть то, что идёт вразрез с его представлениями. Мой отец, большой любитель произносить с умным видом банальные сентенции, частенько говорит, что нельзя решить проблему, игнорируя её, и он, конечно, прав. Однако последнее время я как раз этим и занимался. Я упорствовал в самообмане, панически боясь обнаружить, что до меня в этом мире побывал кто-то ещё.
Но кто именно – вот в чём вопрос?..
Мои чувства лениво сообщили мне, что в соседней комнате кто-то есть. Я прикрыл переделанный портрет заставкой и сделал это вовремя – спустя пару секунд входная дверь отворилась, и в кабинет заглянула Дженнифер.
– Ага, ты здесь!
Она вошла и ослепительно улыбнулась мне. Тут я подумал, какими же словами обзовёт меня отец, когда узнает, что три с лишним недели я изо дня в день видел эту неподражаемую улыбку и ничего не заподозрил. Так ослепительно улыбалась только Юнона...
Чтобы окончательно убедиться, я послал в направлении Дженнифер слабенькое заклятие. Я проделывал это со всеми людьми, которые вызывали у меня хоть малейшее подозрение, но самого подозрительного человека... самую подозрительную женщину до сих пор не удосужился проверить.
Дженнифер вздрогнула, улыбка исчезла с её лица. Скрытый Дар отреагировал на толчок, неощутимый для простых смертных.
– Что с тобой? – невинно осведомился я.
– Ничего... Совсем ничего. Тебе показалось. – Дженнифер опять улыбнулась, словно ободряя себя. Я был удивлён, почему она не сказала мне, что её затошнило. Это было не свойственно для наших доверительных отношений. – Кевин, я поговорила с Анхелой. Думаю, мне удалось успокоить её.
– А я только что разговаривал с профессором Альбой. Он сообщил нечто весьма интересное.
Дженнифер мгновенно переменилась в лице. Весь её вид выражал растерянность.
– Да?.. Но зачем?.. – Она села в одно из кресел и прижала ладони к вискам. – Зачем он сказал? Я же просила его молчать... И он обещал...
На сей раз я не допустил промаха. В тот день сюрприз следовал за сюрпризом, и я уже был начеку. Я сразу понял, что мы говорим о разных вещах, и многозначительно произнёс:
– Видно, у профессора были основания нарушить своё слово.
Дженнифер угрюмо кивнула:
– Да, он догадался. Это было проще простого. Элементарная арифметика...
В попытке справиться с изумлением я боднул головой голографическую картинку над клавиатурой и громко зарычал. Дженнифер подняла на меня жалобный взгляд:
– Пожалуйста, Кевин, не расстраивайся. Это тебя ни к чему не обязывает. Я ничего не требую. Я... я так благодарна тебе. Ты совершил настоящее чудо... – Она всхлипнула. – Да, чудо. Ведь меня признали абсолютно бесплодной. Неизлечимо... Какая-то необъяснимая генетическая аномалия... Если бы ты знал, как я счастлива! Если бы ты знал...
Едва переставляя ноги, я подошёл к Дженнифер, опустился перед ней на колени и взял её руки в свои.
– Родная... – Из глубины груди к моему горлу подступил комок, и лишь с невероятным трудом мне удалось проглотить его. – Я тоже счастлив, поверь.
Дженнифер заплакала – надо полагать, от счастья. Высвободив руки, она гладила меня по голове. А по моим щекам катились скупые мужские слёзы. Мир прекрасен, несмотря на всё его несовершенство, а жизнь – замечательная штука!
– Дженни, – спустя некоторое время спросил я. – Почему ты хотела это скрыть?
Она немного успокоилась.
– Потому что теперь ты снова заговоришь о женитьбе.
– А как же иначе! У нашего ребёнка должен быть отец.
– Он и так будет.
– Но семья...
– Семья, говоришь? – Дженнифер грустно улыбнулась. – Хороша получится семья, если муж и жена будут чувствовать себя кровосмесителями.
– В конце концов, – возразил я, – брак между двоюродными братом и сестрой не считается предосудительным.
– Ай, Кевин! Оставь это липовое родство в покое. Лучше посмотри правде в глаза. Кого ты во мне видишь? Сестру! Не любимую женщину, а милую сестричку.
– Так оно и есть. – Я встал с колен и сел рядом с ней. – Кстати, зачем ты перекрасила волосы?
– Так ты догадался? И давно?
– Недавно. Минут десять назад. На самом деле ты шатенка, не так ли?
– Да, светлая шатенка, почти блондинка. Но тот офицер с «Никколо Макьявелли», мой незадачливый ухажёр, рассказал мне в качестве анекдота о твоём болезненном пристрастии к стопроцентным, породистым блондинкам. Вот я и решила действовать наверняка... Ты не обижаешься?
– Конечно нет! Ведь благодаря твоему обману мы познакомились. Это настоящее чудо. Невероятное чудо.
– Да, это чудо. Всё, что произошло со мной с тех пор – чудо из чудес.
– Даже большее, чем ты можешь себе представить, – заметил я. – Что ты знаешь о своём отце?
– Ну... Его зовут Рональд Карпентер, уже семь лет он член Верховного Суда Нью-Алабамы...
– Дженни, я спрашиваю о твоём НАСТОЯЩЕМ отце.
Её взгляд отразил полное недоумение.
– Это какой-то розыгрыш?
– Вовсе нет. Твой отец не может быть простым... уроженцем Нью-Алабамы. На свете есть только два человека... и хорошо если это Брендон... но скорее...
– Кевин! – растерянно произнесла Дженнифер. – Ты говоришь такие странные вещи... Я ничего не понимаю.
– И я не совсем понимаю, – признался я. – Ладно. Предположим, наша встреча – чистое совпадение. Она войдёт в анналы самых невероятных событий в истории человечества. Найти тебя среди сотен миллиардов людей, разбросанных по всей Галактике... Если бы я верил в судьбу, то решил бы, что это её перст. Но главный вопрос остаётся открытым: КТО ТВОЙ ОТЕЦ?
