И что мне делать?..
— Тебе — ничего, — вяло улыбнулся желтоглазый эльф, развернувшись ко мне. — Это мои воспоминания, не твои. Я только надеюсь, что ты не станешь меня отталкивать и позволишь мне проявить хоть немного заботы.
— Хо… хорошо, — запнулся я. — Я по… постараюсь.
— Спасибо, — Элли легко поднялся на ноги и пошел к выходу с площади. — Идем, нам надо еще на рынок успеть. Ты же, вроде, что-то хотел купить.
— Элли, — негромко окликнул его я. — А как звали твоего сына?
Эльф замер, не оборачиваясь.
— Его звали Лиэс, — как хлыстом, ударило меня имя, слетевшее с губ Элли.
* * *
Эллисаан тщательно возводил щиты вокруг своего разума, выставляя блок на свою телепатию и краем глаза косясь на приемного… кого? Друга? Подопечного? Или… сына?
Удивительно — Раалэсс не отвернулся от него… И отреагировал спокойно, когда узнал, что эльф защищал его только по той причине, что видел в нем мертвого сына.
«Лес Великий, — мысленно взмолился эльф. — Не допусти гибели моего второго сына! Я этого не переживу!»
Но как же Раалэс и Лиэсан похожи! Не внешностью, нет — после всех ритуалов Раалэс стал выглдеть куда более… совершенным, чем ныне покойный Лиэсан. Они похожи характером. Сутью.
Быть может, душа Лиэса возродилась в иномирном пареньке, и именно поэтому Раалэс столь безоглядно доверяет спину знаменитому «Жнецу» — одному из самых опаснейших наемных убийц в Эноли?
Эльф запутался в самом себе. Так кто же этот парень? Раалэс? Или возродившийся, но не помнящий ничего о своей прежней жизни Лиэсан? Как узнать? Где истина?..
…Установленные в столь растрепанном состоянии щиты продержались недолго — до того момента, как особо активный торговец, желая продать свой товар, не начал завывать эльфу на ухо. Эллисаан судорожно сжал Раалэса за запястье и почувствовал, как шквал чужих мыслей начал сводить его с ума.
Он куда-то шел, его кто-то тормошил… и последним, что он увидел, были подозрительно знакомые желтые глаза.
* * *
Рынок, рынок… Шумно, пестро и жарко. Народу… Как в автобусе в час пик. Все куда-то торопятся, шумят, орут и ругаются.
— Смотри, куда идешь!..
— Это сильфийский шелк?! Не смеши меня, у меня сестренка делает точно такую же дерюгу для мешков!
— Вот у нее и покупай!..
— А кому сладости! Подходи, покупай! Эльфийские сладости!..
— Держите вора!..
Я вцепился в руку Элли, иначе бы мигом потерял его в толпе. Скосив глаза на слабо сжавшего мое запястье в ответ эльфа, я ужаснулся: он был бледным и, казалось, вот-вот упадет в обморок. Ах ты ж… Он ведь телепат! Представляю, каково ему сейчас…
— Пи-и-ира-а-аги-и-и!!! — Взревела мне на ухо торговка пирожками. Я шарахнулся в сторону, отчаянно тряся головой. Этой женщине нужно работать пожарной сиреной! Покрепче ухватившись за руку уже невменяемого эльфа, я рванул сквозь толпу, куда глаза глядят. У меня кружилась голова, а сознание готово было покинуть своего столь безрассудного хозяина. Ох… Если мне так плохо, то каково же Элли?
Через несколько минут, когда я уже не соображал, куда иду, мы вывалились в ювелирные ряды. По крайней мере, лавки с поблескивающими на свету украшениями присутствовали. Народу, кстати, здесь не было вообще — по всему ряду бродили лишь две молодых девушки, с любопытством разглядывающие украшения. Уф… тишина… какое блаженство…
За моей спиной раздался шорох. Я обернулся и увидел, как абсолютно белый Элли без сознания сползает по стенке лавки. Допрыгались. И как я теперь должен приводить его в себя? На пощечины — с каждым разом становившиеся все сильнее, пока я не понял, что у меня уже начинается истерика, и не перестал лупить своего новоявленного родственника по щекам, — эльф не реагировал, воды у меня нет. Что делать?!..
— Эй, — хрипло позвал я торговца, забарабанив по многострадальной стенке, к которой прислонил бессознательного рыжего. — Помогите кто-нибудь!
Буквально через пару минут откуда-то из-за лавки вынырнул хмурый торговец.
— Чего орешь? — Нелюбезно поинтересовался он, угрожающе помахивая изогнутым клинком. Вместо ответа я с изумлением вытаращился на него, разом растеряв все заготовленные слова.
Торговец оказался эльфом! Более того, он выглядел копией Элли — если Элли, конечно, отрастить косу до талии, свести въевшийся за годы жизни в долине загар, убрать все шрамы с лица и рук и скинуть года три во внешности. А так у торговца были точно такие же лимонно-желтые глаза с золотыми крапинками, огненно-рыжие волосы и наглая усмешка. Которая, впрочем, тут же пропала, как только эльф узрел живописную композицию «приведи ушастого в чувства» со мной и Элли в главных ролях.
— Эллисаан?! — раздался изумленный возглас эльфа.
Родственники — это существа, которых и прибить жалко, и жить с ними невозможно.
— Ты кто? — Вырвалось у меня. Это что еще за клон?
— Раилиар, — обескураженно отозвался эльф. — Брат Эллисаана.
Брат? Слава Богу… Погодите, ведь Элли мне говорил, что попал в рабство именно по вине своего брата! Так значит, это…
Я зашипел, оскалив клыки. Уже, было, пришедший в себя Раилиар отпрянул, и на его лице снова отразилось изумление.
— Ты чего? — изумленно вздернул бровь торговец, тем не менее, больше не рискуя приближаться ко мне.
— Так это из-за тебя Элли вынуж-ш-ш-шден находитьс-с-с-ся здес-с-сь, — прошипел я, чувствуя, что еще немного, и кинусь на эту рыжую тварь с кулаками. — Это из-за тебя он нос-с-сит раб… — В этот момент ошейник резко сжался на моем горле, вынуждая прервать фразу. Я закашлялся и потер рукой горло, не сводя глаз с врага. Растерзаю! Сволочь…
Эльф посмурнел и резко ответил:
— Мне известно, что Эллисаан был продан в рабство нашим младшим братом, — произнес он. — Вешириан был осужден и казнен пять лет назад. С тех пор наш род ищет Эллисаана по всему обитаемому миру. Я, как его старший родич, тоже участвую в поисках.
— Вреш-ш-ш-шь!!! — Обозлился я. Спину дернуло болью. Ой, надо бы сбавить обороты, а то если ошейник не выдержит, и мои крылья вырвутся на свободу, умирать я буду долго и мучительно. Хозяйка мне прямо об этом сказала, и я склонен ей в этом поверить. — Элли с-с-сказал, что он нас-с-следник рода. У него не мож-ш-шет быть старш-ш-ших братьев!!
— Я бастард от рода Лиоре, — одними губами улыбнулся эльф, убирая клинок в ножны на поясе. — И я старше Эллисаана на четыреста лет. Отойди, парень, надо занести его в лавку. Не будет же братишка так и лежать на земле?
Я смерил новоявленного родича Элли подозрительным взглядом и отошел в сторону, потирая шею. Все-таки ошейник довольно ощутимо передавил мне связки — говорить было больно. Вот цацка проклятая! Даже говорить, что хочу, не дает…
