Они прошли между Корнэем и Госком в ненастную погоду и за туманом и дождем не видели ни одного из этих островов — о том, что они проплыли мимо, они узнали только на следующий день, когда перед ними встал остров с зубчатыми утесами, над которыми кружились стаи чаек, их гомон разносился по всему морю. Вик сказал:
— Судя по виду, это Аствелл. Конечная Земля. На восток и на запад от него на картах белые пятна.
— Но те, кто здесь живет, наверное, знают и о более далеких Землях, — предположил Гед.
— Что с тобой? Почему ты так говоришь? — спросил Вик, поскольку Гед с какой-то натугой произнес последнюю фразу. Ответ его тоже прозвучал отрывисто и странно.
— Не там… — сказал он, глядя на Аствелл, лежащий перед ними остров, а может быть, мимо него или сквозь него. — Не здесь… Не на море… Не на море, а на суше. Но на какой? Перед ключами Открытого Моря… позади истоков, за вратами дневного света…
Затем он погрузился в молчание, и, когда заговорил снова, голос его стал обычным, будто он освободился от чар или видения.
Аствелльский Порт, в устье реки между двумя скалистыми вершинами, находится на северном берегу острова, и все его хижины смотрят на север и запад. Казалось, будто остров повернулся лицом к Земноморью и населяющим его людям. Появление волшебников в ту пору года, когда ни одна лодка не отважится пуститься в плавание вокруг Аствелла, вызвало смятение и тревогу. Женщины выглядывали из-за дверей плетенных из прутьев хижин и прятали за юбки детей. Они испуганно нырнули в темноту хижин, как только на пляже показались чужаки. Мужчины, тощие, плохо одетые для такой холодной погоды, молча окружили Вика и Геда, у всех в руках были каменные топоры или ножи из раковин. Но когда страх прошел, они оказали путешественникам гостеприимство, и вопросам их не было конца. Суда с Сондерса и Роламени заходили к ним редко, поскольку жителям нечего было предложить в обмен на бронзу и другие редкие товары. У них даже не было дерева, лодки они плели из камыша, и много смелости требовалось от моряков, чтобы на таком утлом суденышке дойти до Госка или Корнэя. Они жили здесь обособленно, на краю обозначенного на картах мира. У них не было ни ведьмы, ни колдуна, и они как будто даже и не понимали, что посохи в руках у молодых людей волшебные, — им просто понравилось дерево, из которого они были вырезаны. Их старейшина, бурмистр Аствелла, был единственным человеком, кто когда-либо видел уроженцев Архипелага. Поэтому Гед и Вик были для них в диковину: обитатели острова приводили детей взглянуть на жителей Архипелага, чтобы в старости тем было что вспомнить. Они никогда не слышали про Гонт, знали только о Хав-норе и Эа. Геда они приняли за правителя Хавнора. Он постарался ответить на их вопросы о белом городе, в котором никогда не был. Но вечером, когда мужчины расселись вокруг очага в Доме Собраний, наслаждаясь теплом от хвороста и козьего помета, единственного их топлива, Геда вдруг охватило беспокойство, и после некоторых колебаний он спросил:
— А что лежит за вашей землей?
Наступило молчание, на некоторых лицах появилась ухмылка, но большинство хмуро глядело на Геда.
— Море, — ответил за всех старейшина.
— И за ним никакой суши?
— Мы — последняя земля. Дальше ничего нет. Ничего, кроме воды, и так до самого края мира.
— Это мудрые люди, отец, — сказал кто-то из более молодых. — Они мореходы, путешественники. Может, они и знают про землю, о которой мы не знаем.
— На восток от нашей земли суши нет, — повторил старик. Он долгим взглядом посмотрел на Геда и больше не произнес ни слова.
Ночь друзья провели в том же Доме Собраний, в дымном тепле очага. Еще затемно Гед стал будить друга.
— Эстарриоль, проснись. Мы не можем задерживаться, нам пора ехать.
— Но почему так рано? — спросил полусонный Вик.
— Совсем не рано, даже поздно. Я и так слишком медленно двигаюсь. Она уже нашла способ уйти от меня и тем самым обрекла меня на неудачу. Она не должна уйти из моих рук, я должен следовать за ней, как далеко бы она ни сбежала. И если я ее не найду, я погиб.
— А куда мы должны за ней плыть?
— На восток. Идем, я уже наполнил бурдюки.
Они покинули дом, когда вся деревня еще спала и только где-то в темноте в одной из хижин заплакал ребенок, но тут же снова все стихло. При слабом свете звезд они отыскали дорогу к устью реки, отвязали «Ясновидца», он был крепко привязан к камню среди обломков скал, и столкнули его в черную воду.
До восхода солнца они отплыли из Аствелла в Открытое Море и направились на восток.
Весь день небо было чистое, холодный ветер налетал порывами с северо-востока, но Гед вызвал волшебный ветер. Это было его первое обращение к магии с тех пор, как он покинул Пясти. Теперь они шли быстро, прямо на восток. Лодка вздрагивала от ударов высоких пенящихся волн, ярко освещенных солнцем. Но как и обещал ее хозяин, она доблестно летела вперед, подгоняемая магическим ветром, совсем как на Роке их сколоченные волшебством суда.
За все утро Гед не проронил ни слова, нарушая молчание только для того, чтобы возобновить волшебный ветер или же волшебством надуть парус, в то время как Вик досыпал, растянувшись на корме, и что-то беспокойно бормотал во сне. В полдень они поели. Гед осмотрительно расходовал их скудные запасы, они понимали, что их ждет, но тем не менее с аппетитом сже-вали кусочки соленой рыбы с пшеничной лепешкой, не обменявшись при этом ни словом.
Вторую половину дня они продолжали идти на восток, не оборачиваясь и не снижая скорости.
— Чье мнение ты разделяешь? — спросил Гед. — Тех, кто думает, что мир за Внешними Пределами —. бескрайнее море, или тех, кто считает, что на другом конце мира есть иные архипелаги и до сих пор не открытые страны?
— В данный момент я готов согласиться с теми, кто думает, что у мира всего одна сторона и что тот, кто заплывает слишком далеко, рискует свалиться через край.
Гед даже не улыбнулся — веселость давно покинула его:
— Кто может сказать, что ждет человека там, за чертой? Во всяком случае, не мы, которые вечно держатся берегов.
— Но те, кто пытались узнать, никогда не возвращались. Еще ни один корабль не пришел из неведомых нам стран.
Гед ничего на это не ответил.
Весь день и всю ночь они плыли, гонимые мощным волшебным ветром, все дальше на восток по беспокойным волнам океана. Гед нес вахту с сумерек до рассвета, так как в темноте сила, которая вела и толкала его, возрастала. Он все время смотрел вперед, невзирая на то что в безлунную ночь он видел только раскрашенные глаза на носу лодки. Наутро его темное лицо посерело от усталости, он так окоченел, что с трудом мог распрямить занемевшие ноги.
