– Очень просто! Возьму и не пойду!
– Не беспокойся, мы придем, – с нехорошей улыбкой произнесла Амиель. – Посмотрим, что там за невеста еще выискалась!
Ближе к вечеру к президентскому дому потянулись вереницы лимузинов. Гости в дорогих вечерних нарядах важно поднимались по ступеням и проходили в ярко освещенный вестибюль.
В зале для торжественных приемов гостей встречал сам господин президент с супругой и сыном. Одетый в строгий костюм Ирвин, с деревянной улыбкой пожимал руки господам и целовал дамам. Его манеры были безупречны. Эстер украдкой наблюдала за ним и осталась довольна поведением сына. Взглядом она поискала друзей Ирвина и, не обнаружив их, успокоилась окончательно.
Вскоре сообщили о прибытии герцогов Валуа, и Ирвин едва удержался от тяжелого вздоха. В залу вошел низенький мужчина в смокинге, рядом с ним шли две женщины: одна повыше и постарше, другая пониже и помоложе – хорошенькая миниатюрная блондинка. На ней было пышное белое платье, в прическе венок из белых роз – выглядела девушка точь-в-точь, как невеста.
– Это она, Байрон, – шепнула ему Эстер. – Это леди Диана. Подойди же к ней!
Но Ирвин словно прирос к полу. Вслед за герцогами Валуа, в залу входили Амиель, сроут, Пилат, а вслед за ними чинно шел… Поинтбулл.
Глава тридцать пятая: Скандал
Герцоги Валуа резво отпрыгнули в сторону, пропуская странную компанию. На Амиель была мужская одежда с «Соленого волка» и пиратская шляпа с белым черепом и костями на тулье, Пилат нацепил свою шапку Мономаха, сроут, не найдя халата, ограничился чалмой из полосатого махрового полотенца, но зато на шее у него висел фотоаппарат. Компания невозмутимо прошествовала в залу, в гробовой тишине копыта Поинтбулла гулко стучали по мраморному полу. Остановившись в центре, Амиель сделала реверанс, и сказала:
– Привет всей честной компании!
Первой от потрясения оправилась Эстер.
– Ромни! – зашипела она, вцепляясь в рукав пиджака президента. – Ромни, сейчас же сделай что-нибудь! Ромни, ты меня слышишь?!
Но президент стоял и молча смотрел, как сроут всем предлагает запечатлеться на фоне единорога, уверяя, что фотографии будут готовы на следующий же день. А потом Роман Расколь начал смеяться. Он хохотал звучным густым баритоном, Эстер же была близка к обмороку. Взглядом она отыскала Ирвина, он тоже улыбался.
– Ну, нет! – прошептала Эстер и бросилась к сыну. – Сейчас же убери их отсюда, Байрон! Убери этот балаган немедленно!
– Это мои друзья, мама, – сказал он, продолжая улыбаться, – они имеют полное право быть там же где и я.
– Эй, а где музыка? – крикнул сроут. – Какая же вечеринка без музыки?
Музыканты нерешительно посмотрели на президента.
– Давайте, врежьте что-нибудь повеселее! – крикнул Пилат. – Например, чечетку!
Увидев, что сын президента кивает им, музыканты стали наигрывать популярный мотивчик. Амиель отвела Полла немного в сторону, а сроут с псом, выйдя на середину зала, принялись отплясывать танец собственного сочинения.
– Подержи-ка, – Амиель протянула уздечку единорога какому-то лорду с пышными бакенбардами. – Держи, говорю, чего уставился?
Тот с большим трудом вернул свою отвисшую челюсть на прежнее место и взял поводья, а девушка, не торопясь, направилась к герцогам Валуа.
– Эй, ты, – обратилась она к бледной, как полотно, Диане, – я слышала, ты собираешься выйти замуж за моего жениха? Вы только посмотрите, вырядилась, как невеста! – Амиель медленно обошла ее со всех сторон. – Так вот, крошка, оставь эти напрасные мечты! Бледные глупые овцы не нравятся ни Ирвину, ни его друзьям! Запомни это!
– Жорж! – прохрипела мама-Валуа. – Мы немедленно уходим!
– Катитесь, катитесь! – крикнула им вслед Амиель. – Идите, позагорайте на солнышке, может, станете симпатичнее!
Тем временем, сроут и пес закончили свой танец и решили спеть на два голоса. Пока Фантус объяснял музыкантам мотив песни, пес прошелся по угощению на столах.
– Минуточку внимания! – крикнул Фантус. – Сейчас мы вам споем песню про маленького вампира! Музыка и слова народные.
– Ромни, Ромни, да прекрати же это все немедленно! – срывающимся голосом прошептала Эстер.
Отсмеявшись, президент вытирал с глаз выступившие слезы, а к ним с ядовитой улыбкой направлялся лорд Мэрэлин.
– Поздравляю вас, господин президент, – пропел он. – Шандола еще не видала подобного приема! Интересно, чья это замечательная идея? Ваша, вашей супруги или вашего очаровательного сына? Да, кстати, зачем это у вас по всем газонам расстелены ковры?
– Чтобы птицы на траву не гадили! – ответил президент и снова засмеялся.
Эстер схватила с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского и залпом его выпила.
– Господа! – воскликнула она. – Этот карнавал был устроен в честь нашего сына! Некоторые шутки были не совсем удачными, но сейчас представление окончено, и я всех прошу к столу!
Но, гости, неуверенно улыбаясь, потихоньку продвигались к выходу.
– Давайте, давайте отсюда! – подбадривала их Амиель. – А то пришли тут на дармовщинку лопать!
Усевшись верхом на Поинтбулла, Фантус разъезжал по залу и у всех спрашивал:
– Ну, куда же вы? Останьтесь еще ненадолго! Ну, что же вы?
Когда зала опустела, Эстер разрыдалась:
– Я ненавижу их, Ромни! Ненавижу! Боже, как мы опозорены!
– Мама, успокойтесь, – Ирвин обнял ее за плечи, – они же просто пошутили.
– Пошутили?! – она посмотрела на него потемневшими от гнева глазами. – Ты что, ничего не понимаешь? Из-за твоих друзей-идиотов карьеру отца можно считать законченной! Кто, я спрашиваю, кто будет голосовать за него на предстоящих выборах, если теперь вся Шандола будет смеяться над нами?
– А может это наоборот прибавит мне популярности? – усмехнулся Роман.
– О чем ты говоришь?! Ромни, все кончено! Кон-че-но!
Эстер выбежала из зала. Друзья притихли.
– Извините нас, – сказала Амиель, – мы не знали, что так получится, честное слово не знали.
– Ну что же, если гостей больше не осталось… – вздохнул Роман, – возвращайте своего коня обратно в конюшню и милости прошу к столу. Будем разговаривать.
– Да, конечно.
Амиель быстро отвела Полла и вернулась. Друзья уже сидели за столом и пристально разглядывали тарелки с приборами.
– Ну, что же, – Роман налил себе вина, – рассказывайте, кому в голову пришла мысль пригласить на прием единорога?
– Мне! – Амиель смотрела ему в глаза, сдвинув на затылок пиратскую шляпу.
– А зачем?
– Затем, чтобы вы больше не мучили Ирвина и не выдавали его замуж за какую-то вареную курицу! Это была акция протеста!
– Не «выдавать замуж», а «женить», – поправил Роман. – Ты действительно так сильно любишь моего сына?
