Мы выскочили на улицу в бурлящий поток воинственных горожан, жаждущих защищать свой город. Не таким уж маленьким оказалось его население. Неясыть устремилась куда-то, словно была здесь тоже своя, а мне оставалось только поспевать вслед за ней.
У городской окраины, где кипела работа, мы встретили Абариса. Он был тоже занят. Отдавал указания нескольким мужчинам, копающим яму. Настроение его было приподнятым. Он резво жестикулировал, прикрикивал и прихлопывал в ладоши. Таким я его впервые видела.
— Ну, как там старейшины? — спросила я первым делом.
— Готовят боевое снаряжение, — совершенно серьезно заявил он мне.
— Боевое? Это в смысле мечи, щиты, там, копья. Или ты что-то другое имел в виду? — весьма усомнилась я.
— Именно это! — нахмурясь, подтвердил жрец.
— Хочешь сказать, они выйдут на стену и примут бой?
— Кстати, о стене! — забыв об ареопаге воскликнул Абарис. — Я принимал участие в ее создании. Еще когда Пронион был великим портом, много было охотников из местных диких племен поживиться за счет нашего богатства. Тогда мы и построили ее.
— Давно ей не пользовались? — спросила я, заглядывая в яму: ничего, кроме промерзшей насквозь почвы там не было.
Между тем к окраине подходили местные с экипировкой кто во что горазд. Они были мирными жителями, охотниками, рыболовами, оленеводами, и у них не было военного снаряжения. Я сомневалась, что даже при помощи стены нам совместно с ними удастся удержать Хамсина. Однако, пребывая в приподнятом состоянии духа, ни они, ни жрец, ни даже Неясыть не разделяли моего настроения.
Пока бригады копальщиков сменяли друг друга, отыскивая механизм подъема ворот, на окраине образовался целый военный гарнизон. Хотя, принимая во внимание экзотическую одежду воинов, их скорее можно было принять за партизан. На оленьих упряжках подвозили оружие, камни с развалин, котлы, которые потом ставили на огонь и растапливали в нем вонючий тюлений жир. Все это должно было литься и лететь на врага со стены, которая пока все еще не была поднята.
Хамсина ожидали не с той стороны, откуда пришли мы. Местность здесь хорошо проглядывалась. Издалека можно было разглядеть стадо диких оленей, пасущихся в долине. Так что армию мы вряд ли пропустили бы.
Всеобщий радостный возглас отвлек меня от созерцания пустынной местности. Механизм подъема ворот, наконец-то, был откопан. Абарис сам спрыгнул в яму и принялся изучать это чудо титанического труда. За столько веков, он мог, конечно, и забыть, как он действует, и что нужно предпринять, чтоб заставить его работать. Но по довольному его лицу, я поняла, что он все помнил или же делал вид.
— Копать надо еще глубже! Это лишь верхушка устройства. Его главный рычаг, насколько я помню, расположен ниже.
Воодушевлению жреца не было предела. Он был так рад своему детищу, что по всей видимости забыл, какая нам угрожает опасность. Он выхватил у одного из горожан лом, и сам принялся долбить мерзлоту. Я ничем не могла ему помочь, и потому отошла от ямы, залезла на груду камней и стала всматриваться в долину. Хамсин мог появиться с минуты на минуту.
За моей спиной снова раздался людской гул, только уже не радостный, а скорее удивленный, а с ним еще отдельные смешки. Я обернулась. Старейшины собственной персоной. Все восемь тучных заседателей в полном боевом облачении пришли, что бы принять участие в обороне. Поскольку они и были тем яблоком раздора, из-за которого мирный город Пронион вдруг стал бастионом и, скорее всего, будет разрушен, мне хотелось сказать всем этим мужам, чтоб они сидели себе в подвале, вкушали удовольствия и ждали свой "летучий голландец", который приплывет за ними. А мы уж как-нибудь без них разберемся. Но они тоже вдруг преисполнились энтузиазмом, стали раскланиваться перед горожанами, и выкрикивать что-то подбадривающее. Я отвернулась от них: черт с ними, пусть потешаться. Может быть, уйдут, как только увидят полчища, приближающиеся сюда по их душу.
Когда на горизонте стало что-то показываться, стены все еще не было. Я поднялась на ноги и стала всматриваться. Я очень надеялась, что это не войска. Это могли быть и дикие олени, но… Не далее как через четверть часа всем стало понятно, что на нас движется черная орда.
— Абарис! Что со стеной? — подскочив к яме, спросила я?
Жрец уже не выглядел радостным. Его лицо было серьезным и даже озлобленным.
— Рычаг заело, — пояснил он.
Четверо молодцов вместе с ним навалились на огромный двухметровый рычаг, который не двигался с места.
— А что ты хотел? Столько времени прошло!
Я снова взобралась на каменную свалку. Теперь мне стало казаться, что войско Хамсина движется слишком быстро и вот-вот уже до нас начнут долетать стрелы и копья. Впереди шла конница, она-то первой до нас и доберется.
— Абарис, вылезай и принимай командование! — взмолилась я. — Возможно стена не поднимется. Ты напрасно теряешь время. Нам нужно выстроить ряды!
— Еще немного! — продолжал он твердить сквозь зубы и напирать на рычаг.
Ко мне подбежала Неясыть.
— Конница будет здесь через полчаса, — сказала она.
— Стена не поднимается, — прокомментировала я то, что она и так видела.
Я так надеялась, что она посоветует что-нибудь мудрое. Но она молчала и внимательно вглядывалась в долину, туда, где от горизонта протянулась движущаяся черная полоса.
— Их около тысячи, — констатировала она, словно только что произвела подсчеты.
— А нас?
— Меньше пяти сотен. Нам нужна стена.
— Но как сдвинуть рычаг?
Мы обе подошли к краю ямы, где все еще продолжались бесплодные попытки. У Абариса лицо покраснело, рукава его жреческого балахона были закатаны по самые локти.
— Смазывать не пробовали? — спросила Неясыть не у него, а у меня почему-то.
Я так была удивлена ее вопросом и тем, что решение было совсем рядом, что не смогла произнести в ответ ни слова. Гипербореи, которые уже больше походили на родичей Неясыти, мало имели дел с разными механизмами. Они ведь были гипербореями уже отнюдь не в первом поколении. Но Абарис! Как же он мог забыть о том, что железяке просто нужна смазка? Жрец остановился, вытер со лба пот. Я посмотрела на него и поняла, что он слышал вопрос шаманки. И ему было неловко за свою несообразительность.
— Эй! Принесите сюда тюленьего жиру! — крикнула Неясыть, видя, что мы с Абарисом находимся в замешательстве. — У нас совсем не осталось времени.
Темная орда приближалась быстрее, чем я предполагала. Впрочем, это мне она, наверное, казалась ордой, чем-то страшным, неизбежным и сильным. Те, кто шли сейчас на нас, были такими же гипербореями, титанами в черт знает каком поколении, как и те, кто собирались противостоять им. Что двигало теми и другими, мне, чужой на этой земле, было не ясно. Но я была по эту сторону, а Хамсин по другую. Так уже было однажды…
