– Ой… – выглянула из кухни жена Тек-Чата. – Ой-ё-ё-ё!
– Замолчи! – зло крикнул оборотень и с удивлением обнаружил, что та послушалась его и теперь едва слышно всхлипывает.
Вереск огляделся – прихожая была бы просторной, если бы на уровне его головы по всему периметру не тянулись полки, заставленные множеством коробок, из которых то тут, то там торчали железки, пластмасски, микросхемы.
На полу около двери стоял брезентовый саквояж, оборотень не раз видел подобные в бандитских фильмах – в них перевозили деньги. На боку саквояжа в полумраке прихожей остроглазый Вереск смог разглядеть оттиснутую надпись «Домен Черная речка».
– Территория «Черная речка» чья? – мрачно спросил он у жены Тек-Чата.
– Сатра, – сквозь всхлипы вымолвила дама.
– Понятно, – сразу все понял Вереск. Он точно знал – если и есть на свете что-то похуже предательства и воровства, то это «что-то» придумали сатра. – Да не ревите вы!
Только что он орал на жену Тек-Чата, но тогда была почти боевая ситуация, а сейчас, слегка отойдя, он почувствовал и разницу в возрасте, и то, что она – женщина, и вспомнил то, что к взрослым женщинам надо относиться уважительно.
– Вы убьете его? – жалобно спросила «желтая».
Вереск мгновение размышлял, а потом ответил:
– Нет. Я не смогу убить связанного, хотя он этого и заслуживает.
После этих слов оборотень обернулся к двери, несколько секунд пытался понять, как работает сложная система запоров, затем нажал на небольшой рычажок. С шелестом вышли из пазов несколько ригелей, отворилась защелка, и дверь распахнулась.
Сжимая в руке саквояж, Вереск вышел из квартиры предателя.
Он утешал себя, что взял не чужие деньги, а то, что было заплачено за жизнь его и друзей. И еще он собирался начать короткую, но успешную войну против подлых сатра, вмешавшихся в чужие дела. Хотя и не знал пока, как это провернуть да еще остаться в живых и спасти Иво, Мажа и Атаниэля.
– Загляни в сумку, тутти-ту, – порекомендовал с переднего сиденья невидимый Маж.
«Шестерка» успела разогнаться и неслась по городу со скоростью около семидесяти километров в час, ревя и трясясь. Иво открыл громадный баул, стояший рядом с ним, и обнаружил там несколько париков, какие-то коробочки и футляры, два небольших кейса и еще много всего неразличимого в глубине.
– Подбери себе, тутти-ту, контактные линзы, парик попышнее, еще что-нибудь, – порекомендовал альв. – Вблизи мы никого не обманем, но издалека должны походить на кого угодно, тутти-там, но только не на себя. Как ты вообще, тутти-ту?
– Да ничего вроде, – ответил Иво. – Только зря я кровь сдавал.
– Не зря, – опроверг его слова элохим. – Сдал кровь – выказал уважение Григорию Пахомовичу. Будет неприятно, если он обидится.
Иво поморщился:
– Я забрал с собой «цветок» сатра.
– Чуть поправишься – отдадим, – рассудительно заметил Атаниэль. – В конце концов, за двое суток заплачено. Ну а если не отдадим, значит – мертвые, а какой спрос с покойников?
Маж расхохотался.
– Что тут еще есть? – поинтересовался Иво, раскрывая баул пошире.
– Два акваланга с гидрокостюмами, – начал перечислять Атаниэль. – Театральный грим, восемь амулетов с энергией, брали десять, – но два, сам понимаешь, сейчас используем. Два теннисных шарика с «чернильным облаком» в каждом. Еще два пистолета «Когти гнева» и три бронежилета «Драконий панцирь». На новые «Панцири» денег не хватало, взяли использованные.
– В них, тутти-ту, кого-то уже поджарили, – ухмыльнулся невидимый Маж. – Но после ремонта выглядят, тутти-там, почти как новые.
Иво присмотрелся к Атаниэлю.
Элохим, судя по всему, использовал из маскировочного арсенала все, что можно, – на лысой голове красовался шикарный парик, превративший его в длинноволосого блондина, глаза стали ярко-зелеными, лицо благодаря гриму выглядело уже и старше, а под гавайской рубахой явно пристроился пояс с накладкой, делавшей Атаниэля очень плотным с виду мужчиной. Остатки крыльев, видимо, он притянул к телу так, что они только слегка прибавляли сутулости.
– Маж тоже загримировался? – поинтересовался Иво.
– Нет, тутти-ту, это бессмысленно, – ворчливо отозвался альв. – Я уже привык жить невидимкой, и энергии на поддержание заклинания трачу немного.
«Шестерка» оглушительно чихнула и заглохла. Атаниэль выматерился, дернул ногой, переключил рычаг передач, и машина, дернувшись, снова завелась.
– А куда едем? – спросил Иво.
– Долгая история, – ответил Атаниэль. – Если совсем все сократить, то едем к другу. Ему известен телефон «бесцветного», с которым я уже имел дело, а Наблюдатель может теоретически знать, где находится Вереск.
– Откуда какой-то «бесцветный» может знать, где Вереск? – удивился Иво.
– Ну, ты, тутти-ту, как маленький, – заявил альв. – Они много чего знают, просто обычно ничего и никому не говорят. Могут продать информацию, могут не продать. Некоторым членам «Ложи Петра и Павла» бесплатно отдавали кое-что, тутти-там.
– Это разные «бесцветные», – раздраженно прокомментировал Атаниэль. Чувствовалось, что по этому вопросу они спорили и до того, как подобрали Иво. – Желтое Око и Изумрудные Крылья. Интраэль как-то раз обмолвился, что они друг с другом грызутся еще хуже, чем с чужаками.
– А я уже говорил, что это, тутти-там, показуха, – уверенно заявил Маж. – А на самом деле они одной рукой дарят, а другой режут. Иво, тутти-ту, ты как думаешь?
– Никак, – честно признался тот.
Гаишник, стоявший на Московском проспекте, взмахнул жезлом, указывая на «шестерку», а спустя мгновение озадаченно по-смотрел на жезл, затем куда-то в сторону от машины.
– Нехорошо, конечно, при таком плотном движении, – сказал Атаниэль. – Но на несколько секунд можно.
– А что случилось? – поинтересовался Иво.
– «Отвод глаз», – ответил Маж. – Вот только что мы были здесь, потом исчезли, а потом уже в ста метрах дальше. Но если бы Атаниэль не вывернул левее, на нас наехал бы «Ланд Крузер».
– Да, он нас не видел, – согласился элохим. – Этим и опасно ставить «отвод» на машину во время движения.
Иво откинулся на спинку сиденья и почувствовал, как его отпускает. Оказывается, все то время, пока он находился в больнице и сбегал из нее, у него внутри словно сидела взведенная пружина, заставлявшая его чувствовать себя некомфортно. В принципе, воссоединившись с друзьями, он не стал рисковать меньше, и даже скорее наоборот. Но сам факт того, что его тыл прикрывают Маж и Атаниэль, позволили пружине внутри разогнуться, и напряжение спало.
В дребезжащей и грохочущей машине, сидя на продавленном сиденье, Иво чувствовал себя намного более комфортно, чем в тихой палате на постели.
