Он снова был не один.
А вокруг мелькали дома одной из основных магистралей Санкт-Петербурга – Московского проспекта. Атаниэль то и дело притормаживал, катясь со скоростью черепахи до красного светофора, все медленнее и медленнее, опасаясь останавливаться полностью, чтобы не заглохнуть.
И затем выжимал газ до предела, чтобы ехать хотя бы почти так же, как машины вокруг, – и через сотню метров снова двигался на сцеплении накатом, опасаясь остановки.
Иво бы наверняка рехнулся от такого способа передвижения, но элохим делал все словно автоматически, не переставал сосредоточенно улыбаться и высматривать кого-то среди идущих по обочинам Московского проспекта.
– Вот здесь остановимся, – сказал Атаниэль. – Иво, посиди в машине, у нее водительская дверь не закрывается, не хотелось бы лишиться всего нажитого за сегодня непосильным трудом.
Воспитанник слаш поморщился, ему не очень понравилась эта идея, но остался сидеть на месте, в то время как элохим и продолжавший оставаться невидимым Маж вышли. Через мгновение они скрылись в толпе, и потом уже только изредка вдалеке мелькала макушка двухметрового Атаниэля, который то и дело забывал сутулиться.
Машина осталась заведенной – то ли на случай быстрого бег-ства, то ли чтобы потом не заводить ее с толкача. Иво раскрыл сумку и начал перебирать парики. Их было штук десять – ребята явно ограбили театр или нашли где-то настолько недорого, что закупились оптом. Вообще, он слышал, что хорошие парики стоят немало, но эти на «хорошие» не тянули – за обычные человеческие волосы принять эти штуки можно было разве что издалека, вблизи они казались грязными и на ощупь были не очень приятны.
Воспитанник слаш подобрал себе рыжий, с кудряшками. Взял он его из-за того, что одним из самых ярких впечатлений детства был поход с классом в цирк. Огненноволосый клоун настолько развеселил Иво, что тот всерьез собирался пойти после школы в цирковое училище и только классу к шестому понял, что это совсем не его.
Следующим пунктом были контактные линзы. Иво достал коробку с двумя десятками футлярчиков и по изображениям на блистерах выбрал себе серо-зеленые линзы. Долго изучал инструкцию, напечатанную с множеством грамматических ошибок и потому не вызывающую доверия, затем распаковал упаковку тканевых перчаток, на которой было написано, что они без ворса, и приступил к процедуре установки линз.
Первую вставил довольно быстро – оттянул нижнее веко, глядя вверх, расположил линзу на зрачке, затем опустил взгляд и сморгнул. Ощущение было странное, но интересное. Мир не изменился, но Иво чувствовал, что сам он стал немного другим.
Вторая линза почему-то не хотела вставать на место после такой же процедуры, пришлось долго моргать и аккуратно трогать глаз сквозь веко, прежде чем стало более-менее удобно. Зеркало заднего вида отразило человека смешного, но симпатичного, и при этом мало похожего на того Иво, которым он был несколько минут назад.
В окно постучался парень лет двадцати, кавказской внешности.
Иво спокойно опустил дребезжащее стекло.
– Мобильник, «Сименс», пятьсот рублей, ворованный, работает, – с легким акцентом предложил гость с юга.
– Спасибо, не нужен, – отказался Иво.
– Зря, – усмехнулся кавказец и, оглянувшись, перебежал через Московский проспект, в данный момент почти пустой.
Вдалеке показался Атаниэль. Он шел быстрой пружинистой походкой, и, в отличие от внешности, она выдавала его с головой – любой знакомый мгновенно опознал бы в этом гиганте бескрылого элохим.
– Их пасут трое дейвона, один в машине напротив дома и еще двое на соседних крышах, непрофессионалы, – довольным тоном заявил Атаниэль, сев в машину. Иво не понравилось то, что друг воспринимал серьезную ситуацию как игру. – Маж под «отводом глаз» сходил к Трориэлю, узнал телефон.
– Точно, тутти-ту, – пассажирская дверь приоткрылась на мгновение и тут же захлопнулась. – Давай, звони.
Альв продиктовал номер, Атаниэль набрал его на старенькой «Нокии», видимо купленной вместе с париками-амулетами.
– Алло, привет, это Атаниэль, – начал разговор элохим. – Мне нужна информация. Нет, информация сейчас, а деньги чуть позже. Хорошо. Хорошо. Излагаю – где-то в Петербурге должен быть оборотень, канадец, зовут Вереск. Темно-русые, почти черные волосы, карие глаза. Четырнадцать лет. Общается с помощью коммуникатора-переводчика. Мне нужно его местоположение. – Он помолчал, слушая собеседника. – Хорошо. Я согласен.
– Ну что, тутти-ту?
– Обещал перезвонить в течение получаса, – ответил элохим. – Я согласился предоставить взамен ему ту информацию, какую он попросит.
– Он не сможет найти Вереска за полчаса, – уверенно заявил Иво. – Какими бы крутыми они ни были, эти ваши Наблюдатели, но отыскать в пятимиллионном городе оборотня, которому не нужно, чтобы его находили, невозможно.
– А я, тутти-ту, думаю слегка иначе, – вставил Маж. – Он сейчас засек нас по номеру телефона, быстро вычислит, пришлет группу захвата, а затем продаст «Ложе Петра и Павла», причем сдерет с них столько, сколько ты ему никогда бы не смог заплатить, тутти-там.
– Он продал мне информацию по «Ложе», ему теперь невыгодно нас им сдавать, – парировал Атаниэль.
– Живыми, тутти-ту, невыгодно, – явно усмехнулся невидимый альв. – А мертвый ты никому ничего не расскажешь.
Элохим не нашелся с ответом, он просто включил передачу и тронулся, сопровождаемый возмущенным ревом клаксона подрезанного джипа.
– Не могу привыкнуть к этой черепашке, – пожаловался Атаниэль. – Если мы будем ехать, то засечь нас будет сложнее. Надо решать вопрос с Вереском быстрее, вечером я рассчитываю заняться поиском источника.
Иво и Маж промолчали. Машина медленно набирала скорость. Через несколько сотен метров Атаниэль мотнул головой и сказал:
– Вон они.
Иво глянул в ту сторону и не увидел ничего, кроме старого, но еще прилично выглядящего «Форда», наглухо затонированного.
– Кто это? – поинтересовался он.
– Дейвона, тутти-ту, – пояснил Маж. – Следят за бригадой альпинистов Атаниэля. У бригадира, Трориэля, я взял телефон «бесцветного», утраченный вместе с украденным Тек-Чатом мобильником.
– Убью суку, – скрипнул зубами Атаниэль. – Семьсот баксов три года назад за ту мобилу отдал!
Разговор плавно перешел на то, как было бы лучше поступить с Часовщиком-предателем. Альв предлагал не мудрствовать, а просто сварить его в кипящей смоле.
– Отличный вариант, тутти-ту, – горячился он. – Мясо уже слазить будет, а он еще не умрет!
Атаниэль считал это перебором и откровенным садизмом. По его мнению, надо было просто показать Тек-Чату, какое тот ничтожество, а затем, после того как они насладятся рыданиями и лобызаниями стоп в исполнении «желтого», небрежно добить выстрелом в затылок.
