— Спаси меня, Сын Солнца… Чаша душит меня.
— Даже если бы я мог, зачем мне это?
— Я нашел тебя, чтобы предупредить. Тьма грядет! Они собирают войска, Вестник идет, чтобы создать Новый Мир!
— Тогда на ярмарке…
— Да, я боролся с Чашей. Я бежал, потому что знал, что Сын Солнца где-то рядом. Я боялся, что ты еще слишком слаб.
Эоиалларао небрежно кивнул в сторону Марука:
— Этот человек лжет. Наши разведчики доложили бы о готовящемся нападении.
— Ваши разведчики докладывают своему командиру. Принц, не так ли? Он предал вас уже давно!
— Как ты смеешь! — Эоиалларао по привычке потянулся к кнуту.
Марук отпрянул от гвардейского скакуна и снова сбивчиво захохотал:
— Беги, красавчик! Беги, быть может вам удастся спасти хотя бы город. Ты даже не представляешь, кто ваш враг. Ему служат Мануриты! Да! Сама смерть идет туда, куда он покажет пальцем.
— Бред! Мануриты спят уже тысячу лет!
Отвлекшись от спора, Ян думал, как помочь человеку, который еще недавно искал его, чтобы убить. Наконец он прервал перепалку:
— Господа! Нам нужно где-то остановиться.
Эоиалларао вопросительно глядел на Яна.
— Повертье мне, так будет лучше.
Гвардейцы посадили Марука на коня, Ян закрылся в своей карете и путники поскакали во весь опор. Менее, чем через час блестящая процессия ворвалась в сонный дворик небольшого придорожного трактира, стоявшего на краю деревни. Ян попросил отвести Марука в подвал:
— Вяжите его всем, что есть, — указал он на ворох веревок и подал ничего не понимающим гвардейцам подобранный из травы за кустами кожаный кнут с золотыми набалдашниками.
Через час Марук бесновался на почерневшей от сырости старой дубовой кровати, связанный по рукам и ногам. Он рычал и выл от боли, доходя до хрипа. Судороги все усиливались, а залитые кровью глаза бешено вращались.
— Что это за магия? — с опаской глядя на несчастного спросил Эоиалларао.
— Это не магия. Это ломка, — ответил Ян, перебирая пальцами во вспотевших ладонях.
Внезапно Марук закричал громче обычного и сорвал голос. Подойдя поближе, Ян увидел, как кожа несчастного начала вспухать маленькими бугорками:
— Его кровь кипит! Она кипит по-настоящему! Лед! Лед сюда!
Гвардейцы спрыгнули в погреб и спустя несколько минут вернулись с ведром серых кусков льда. Ян вывалил ведро прямо на Марука — лед послушно ложился на тело, плавясь и проваливаясь между конечностями и туловищем. Когда лед растаял потребовалось еще целое ведро, а затем еще и еще. К вечеру Марук окончательно затих, а утром Ян с удивлением обнаружил его, сидящим на старой кровати и горько плачущим:
— Я убил их. Я убил маму и папу! И всех этих людей после. А ведь я отправился на север всего лишь для того, чтобы отомстить преступникам.
— В этом и дело. Ты сам знаешь, что в этом его сила — во всем темном, что есть внутри нас.
Я бы мог сказать, чтобы ты не корил себя, но это было бы побегом от совести. Ты сделал то, что сделал. Но ты спас себя тем, что не побоялся пойти против Чаши. Это подвиг.
Ян похлопал Марука по плечу и отправился наверх. За ужином Марук рассказывал Эоиалларао о войсках Шра, военных договорах с дикими племенами Севера, сложном механическом оружии и «звездном камне»:
«Звездный камень лежит глубоко под землей целыми жилами, подобно золоту. Его добывают под водой, потому что он не терпит воздуха. На воздухе он мгновенно превращается в гром и разрывает все вокруг. Все, кто прикасается к нему во время добычи, умирают через несколько лет от страшных болей во всем теле, ослепшие и потерявшие ясность мыслей. Шра кладут звездный камень в кожаный мешок с водой, а его, в свою очередь в мешок большего размера. Оставшееся место занимают вот такие мелкие железные шарики и стекло. Если запустить такой мешок из катапульты, то ударившись о землю или о дерево и встретившись с воздухом, звездный камень разносит металл вокруг с такой силой, что преград для него попросту нет».
Гвардейцы слушали, недоверчиво ухмыляясь и вопросительно глядя на своего командира. Эоиалларао вглядывался в лицо рассказчика, пытаясь понять, говорит ли он правду. И чем дольше он смотрел, тем мрачней становился его взгляд.
Рано утром путники отправились дальше, прихватив с собой Марука в качестве официально обвиняемого в нескольких убийствах в пределах королевства. К середине второго дня пути кортеж остановился возле столичного блокпоста. Ян с интересом выглянул в окно. Могучая городская стена, сложенная из огромных покрытых мхом и древними письменами каменных блоков, возвышалась над соснами и глядела в лес бойницами сторожевых башен. Выложенная булыжниками широкая дорога вела прямо к золотым воротам, через которые, казалось, можно было провезти несколько положенных друг на друга «Боингов». Ворота заскрежетали шестеренками внутренних механизмов и медленно разъехались в стороны, исчезнув в толще стены. Расположенная за ними стальная решетка с прутьями толщиной с молодое дерево поднялась, пуская путников внутрь. Проезжая через ворота, Ян увидел, что внутри стены кипела жизнь — по каменным лестницам сновали люди с оружием, а по натянутым веревкам, раскачиваясь, ползли ящики с различными мешками и свертками. Внешняя часть стены толщиной в несколько метров была объединена с внутренней стеной перекрытиями и арками. Бесконечная многоэтажка-муравейник тянулась вдаль, ограждая город от внешнего мира.
Ян набросил на голову капюшон, вышел из кареты и отправился дальше пешком в сопровождении гвардейцев. Вокруг стоял монотонный шум — люди сновали по огромной круглой площади, перекривиаясь и стуча каблуками по мостовой. Многочисленные повозки и кареты гремели колесами, со всех сторон ржали и цокали копытами лошади. По периметру площади возвышались пяти— и семиэтажные здания с большими окнами и витражами из цветного стекла. Из окон свешивались флаги с замысловатыми вензелями, гербами и надписями на разных языках. «Это торговые дома. Здесь торговые доверенные заключают сделки на производство и поставку товаров», — пояснил Эоиалларао. Проходящий мимо молодой человек в нелепом ярко-желтом балахоне методично сунул Яну завернутую в желтый фантик конфету.
«Зазывала кондитерских Равану. Их тут полно. Кстати, желтые — далеко не худший сорт», — Эоиалларао щелкнул пальцами, высматривая ускользнувшего парня с конфетами.
Посреди площади стояла невысокая каменная башенка, над которой развевался флаг с изображением пятилистного цветка и надписью «Королевская Сторожевая Служба». Пробравшись сквозь толпу Торговой площади, путники вышли на широкую улицу с пешеходной аллеей по середине и двухсторонним движением для всадников и повозок. У Яна разбегались глаза — за оградками и коваными заборами посреди дворов с фруктовыми деревьями и газонами возвышались причудливые дома. Каменные и сложенные из бревен, низенькие с плоскими крышами и устремленные ввысь на несколько этажей, с балконами, терассами, галереями и сверкающими на солнце витражами.
