— Кьяра… Кьяра-Мария Маури.
— Да ладно, девочка, не съедят. Уж раз с порога не прогнали, теперь тем более не прогонят, говори, не бойся, — Анна похлопала ее по плечу. — Лет-то сколько?
— Восемнадцать…
— Родители где?
— В Сестино…
— Это где? — поинтересовался Лодовико.
— Вероятно, далеко, — хмыкнула Элоиза. — Что же вы, госпожа Маури, делаете здесь?
— Ну, я закончила школу…
— Похвально, а дальше?
— А дальше я хотела сниматься в кино. Я увидела объявление в интернете, что приглашают девушек на пробы, можно без образования. И что предоставляют жилье и обеспечение на время обучения. Я и поехала. Оказалось, что кино — это порно, я сначала отказалась, а потом меня пригласили в ресторан как бы в подарок от фирмы, напоили и сняли несколько сцен… показали мне, пригрозили, что если я уйду, то выложат это в интернет, а еще пошлют родителям, а я же им правды не сказала, сказала, что у меня все хорошо… Сначала было неуютно, потом втянулась. Сказала родителям, что учусь. Еще и деньги им начала посылать, они вообще стали всем довольны… Но в последнее время как-то было совсем нехорошо, чуть что — били, денег платили мало, уйти не разрешали, глаз не спускали. Ну и была я там девочкой для всех, кто хочет и может заплатить, только бить до синяков и калечить не разрешали, а всё остальное — да… Если вы сильнее их, помогите мне уйти!
Мужчины молчали, Анна тоже.
— Скажите, госпожа Маури, а что вы умеете делать? Ну, кроме как сниматься в кино. Вы где-нибудь учились, кроме школы? — продолжала расспрашивать Элоиза.
— Нет… я не успела, я думала, что все так хорошо складывается…
— Вы понимаете, что вам придется чем-то заниматься и как-то зарабатывать себе на жизнь?
— Да, но я же могу научиться! Я была не самой последней ученицей в школе, прямо сказать — одной из первых!
— Это уже что-то… Анна, у тебя сейчас есть какие-нибудь вакансии, не требующие специальной подготовки?
— Есть, но ничего особенного, только полы мыть, кстати, в твоем отделе тоже. Но сначала придется учиться обращаться с паркетом и мрамором. И с антикварной мебелью. Наверное, мы можем попробовать… если милая барышня не будет возражать.
— А у нас просто нет других предложений, — усмехнулся Лодовико. — Если барышня будет возражать, она вольна отправиться обратно. К Микелаччо или в эту, как ее там…
— В Сестино? — подсказала Элоиза, подняв бровь.
— Да, точно. Туда. Так и быть, сейчас не прогоним, ночь во дворе, но к утру извольте определиться. Анна, у нас есть свободная комната?
— Конечно, — откликнулась Анна, отставив бокал. — Сейчас позвоню.
— Ой, погодите, да я согласна, да я хоть на что согласна, только бы от Микелаччо уйти! И у него еще мои документы…
— Подумаем про документы, — бросил Лодовико.
Анна взяла телефон, кивнула Кьяре.
— Сейчас позвоню кому-нибудь из дежурных, тебя проводят.
— Куда проводят? — испугалась та.
— Спать, дурочка!
— А, вот как… — ее глаза были большими-большими. Она подумала, помолчала и вдруг спросила: — А вы вообще кто?
— В смысле? — Анна изумленно смотрела на нее.
— Ну, куда меня привезли? Нам же не сказали!
— Да, и почему у нас на воротах никто до сих пор не повесил большую табличку? — усмехнулась Элоиза.
— Давайте напишем! Только что? — Анна тоже начала смеяться. — Цирк? Музей?
— Зоопарк, — мрачно произнес Лодовико. — Сударыня, вы находитесь в резиденции кардинала Шарля д‘Эпиналя. Я — Лодовико Сан-Пьетро, в данный момент исполняю обязанности начальника местной службы безопасности. Госпожа Элоиза де Шатийон — наш ведущий аналитик. Госпожа Анна Тритти руководит здешним хозяйством. Остальные — мои люди.
— Но вы… вы знаете этого гада Микелаччо!
— Конечно, хорош был бы я на своем месте, если бы не знал всех главных гадов этого города, — хмыкнул Лодовико.
— Так-то да, — согласилась Кьяра.
Она даже повеселела немного.
— Ладно, детка, иди спать, — сказала Анна. — Сейчас придет Роза, отведет тебя в свободную комнату.
— А с документами завтра решим, — подвел итог Лодовико.
Пришла Роза, забрала Кьяру. Лодовико перевел дух, глотнул коньяка и только обернулся ко второй девушке, как у него зазвонил телефон. Ответил, включил громкую связь.
— Шеф, тут и вправду неладно, — говорил невидимый Адриано. — Приехали, здесь девчонка лет десяти и пара кукол мелких, лет по пять, двойняшки, не спали, мать ждали. Мы вовремя успели, сюда пара качков уже при нас приехали, хотели детей забрать, мы не дали. Без фанатизма, они, в принципе, смогут на своих ногах уйти, только еще не прямо сейчас. Может нам того, всех забрать и на какую-нибудь базу?
— Да чего на базу, сюда вези, — проворчал Лодовико. — пусть возьмут, что там им надо, а тут разберемся.
— Понял. Скоро будем, — и отключился.
— Красный Крест, Армия спасения и кризисный центр в одном лице, черт побери, — Лодовико встал и плеснул себе еще коньяка.
— Ладно, с одной решили, вторая едет, что с третьей? Барышня, а вас как зовут? — спросила Анна блондинку.
— Асгерд, — девушка говорила тихо, но уверенно.
— Как-как? — переспросил удивленный Лука.
— Дурак, не так надо спрашивать, — перебил его Гаэтано. — А вы откуда?
— Из Гётеборга, — ответила она.
— Ну надо же, как бывает, — улыбнулась Анна. — А вас как сюда занесло?
— А я тоже нашла в интернете кадровое агентство. Я им написала, что очень хочу поработать по специальности именно в Италии, они ответили, подтвердили, что да, с удовольствием подберут мне вакансию… Пригласили на собеседование. Я прилетела. Встретилась с милой девушкой Тессой, хозяйкой агентства. Она долго ходила вокруг да около, пела песни о том, что вот прямо сейчас вакансии нет, буквально вчера закрылась, но она же еще непременно будет, и может быть я пока не откажусь показать мою замечательную внешность в паре фильмов? В массовке, специальной подготовки от меня не потребуется. Ведь я же уже приехала, что я буду ждать просто так? Опять же, денег заплатят. Я не знаю, какой бес меня торкнул, что я согласилась. И документы отдала — как бы копию снять. А потом была встреча с этим вот мерзавцем Микелаччо. Он уже говорил прямо, что у него на меня есть огромный расчет, что паспорт, диплом и разные квалификационные сертификаты отдаст, когда я соглашусь на съемки в фильме. То есть все, как у Кьяры, но поскольку я старше, то оказалась изрядно дурнее.
— Хорошо, но кто же вы по специальности? — спросила Элоиза.
Асгерд ответила, но так тихо, что Элоиза скорее догадалась, чем услышала.
— Кто-кто? — недоверчиво переспросил Лодовико.
Асгерд подняла голову и откинула волосы за спину.
— Реставратор. Я на самом деле хотела поработать в итальянских музеях.
Лодовико повернулся к Элоизе и начал хохотать. Нет, даже не хохотать, а ржать и валяться.
— Скажите, донна Элоиза, откуда они на нас все валятся?
— Представления не имею, дон Лодовико, — она пригубила коньяк и поставила бокал на столик.
— И как, хороший реставратор-то? — спросил Лодовико сквозь смех.
Кажется, Асгерд смогла не обидеться и спокойно ответила:
— Да, хороший. Если я придумаю, как вернуть документы, я вам их покажу, ну и могу выполнить какую-нибудь работу. Я специализировалась по живописи эпохи Ренессанса.
Тут уже и Элоиза не удержалась и начала хохотать.
— Марко, глянь в камеру — у отца Варфоломея в кабинете свет есть? — Лодовико кивнул на монитор.
Марко подскочил и исполнил требуемое.
— Да, шеф, есть. Опять полуночничает.
Лодовико снова взялся за телефон и снова с громкой связью.
— Чего звонишь, сын мой, никак грехи твои тяжкие спать не дают? — вопросил телефон голосом Варфоломея.
— Тут такая жизнь, что сам не уснешь, — проворчал Лодовико. — И есть кое-что по твоей части. Приходи, нальем. Ну и сам оценишь, так сказать, тяжесть грехов.
— Нельзя оставлять ближнего во грехе, — согласился монах. — Где сидите-то?
