— А что за Последний Король? — спросил я.
— Последний Король — это последний король, — задумался Рудольф. — Ну, в смысле последний король государства людей. До Катаклизма оно было единым, это сейчас у нас раздроблено все. А тогда под одной короной все жили.
— Понятно, — кивнул я. — Так что, Церкви не нравилось имя, но Великий Маг их устроил?
— Разумеется, нет, — улыбнулся Рудольф, — Вытравить его имя из человеческой памяти они смогли, но самого Великого Мага нет. Люди, они ведь слабы, как магическая раса. Без своих амулетов мы мало на что способны, как инвалиды на костылях. Поэтому гордость от того, что именно среди людей родился маг, способный бросить вызов богу, не позволила забыть про него. Не смотря на все старания Церкви. Так что насколько бы эльфы не кичились своими магическими способностями, именно люди смогли отвесить оплеуху богу.
— Так кто сильнее в магии, эльфы или люди?
— Как бы тебе ответить, — задумался Рудольф, — Эльфы могут использовать в разы больше энергии для своих заклинаний, более тонко контролировать потоки маны. Тем не менее, мы, со своими протезами, — кивнул он на кольца, — В некоторых областях магии можем делать все быстрее и эффективнее. Но в целом, маги эльфов сильнее.
— А эльфы бессмертны? — Спросил я.
— Брехня это, — махнул рукой Рудольф. — Они живут подольше людей, это правда. Но не бессмертны. То, что не стареют, тоже правда. Когда приходит пора умирать, эльф ложится в своем склепе, закрывает глаза и больше никогда их не открывает. Так выглядит их смерть от старости. А еще их можно убить, как и обычного человека. Да и болезни им не чужды. Та же белая лихорадка одинаково смертельна, что для нас, что для них.
— Понятно, — кивнул я.
Подошедший к нам Гарро доложил о готовности. Я перестал разглядывать висящее перед кораблем чудище и посмотрел, что там для него приготовлено.
Все пять пушек были заряжены гарпунами. Гарпуны, веревками моего производства, были привязаны к кольцу в палубе. От кольца шла тоненькая серебряная, проволока. Рудольф подошел к пушкам и взял в руку второй конец проволоки. Матросы уже стояли у пушек и ждали команды.
— Залп! — выкрикнул Рудольф и, в слитном громе пушечных выстрелов, гарпуны понеслись к своей цели.
Промахнуться по такой огромной туше мог разве что только слепой. Гарпуны, растягивая за собой веревки, воткнулись в тело монстра. Киту это не понравилось, и он обиженно взревел, едва не оглушив меня. Щупальца взметнулись, собираясь наказать своих обидчиков, но наткнулись на щит, появившийся вокруг корабля.
С радужными разводами, похожий на мыльный пузырь, он не выглядел способным сдержать ярость такого чудовища. Но, к счастью, мне не довелось узнать, верно ли мое предположение. Ослепительная вспышка, и оглушительный грохот, настолько громкий, что даже перекрыл собою рев чудища, контузили меня на пару секунд.
Придя в себя, я увидел спокойно стоящего на том же месте Рудольфа. Кольца на его руке излучали слабое свечение. Значит, тогда мне не показалось. Интересно, они всегда светятся, когда используешь магию, или нет? Веревки, которые я плел, обуглились, а от одной вообще ничего не осталось. Кит все так же висел рядом с кораблем, только теперь уже молча. Его щупальца обвисли, а сам он не проявлял признаков жизни.
— Что это было? — спросил я Рудольфа.
— Молния, — коротко ответил мне маг.
Я кивнул, вот зачем нужна была проволока в веревках. А сама веревка, скорее всего, нужна, чтобы монстр не порвал провод. Я еще раз глянул на зажаренного на местном «электрическом стуле» кита и догорающие остатки веревок. Похоже, что жахнуть его можно только один раз. А если заряда не хватит? Если он не умрет, что тогда? Воображение, услужливо, представило мне картину сдавливающих мыльный пузырь щупалец. Как он лопается, под яростью чудовища. Как трещат доски палубы, а люди падают вниз, в бесконечную пустоту. Мне стало нехорошо. Подойдя к краю палубы, я заглянул вниз, голова закружилась, а тело начало падать за борт.
— Куда собрался? — крепкая рука Бернарда ухватила меня за рубашку, не давая упасть, — Ты еще свой билет не отработал.
Я, тяжело дыша, упал на палубу.
— Полежи пока, — сказал мне Бернард, — Похоже, Рудольф тебе не сказал, что дыхание задержать нужно было. Когда заклинание срабатывает, какой-то газ образуется. Если вдохнешь много, может всякое в голову лезть начать. Не беспокойся, скоро пройдет.
Немного полежав, я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы подняться на ноги. Корабль, за это время, подлетел к киту вплотную. Матросы без дела не сидели и уже успели отрезать у кита одно из щупалец. Сейчас оно растянулось на палубе и над ним склонился вышедший из своей берлоги Кифер. Как оказалось, это щупальце можно есть. И даже не просто можно, а нужно, так как это чуть ли не самый элитный деликатес, доступный только морякам, так как очень быстро портится. Причем есть его надлежало только сырым, чем сейчас вся команда корабля собиралась заняться. Мне тоже предложили, но столь экзотическое блюдо аппетита не вызывало, так что я отказался.
От вина, которым следовало запивать деликатес, я отказываться не стал. Тем более что местное вино пробовать не доводилось. Оно оказалось очень приятным на вкус. Настолько приятным, что я сам не заметил, как напился до изумления.
Очнулся я утром, у себя в каюте. Голова не болела, но слегка мутило. Посмотрев на тумбу, я, быстро, отвел взгляд. Причина моего не самого хорошего самочувствия лежала там на тарелке. Это был наполовину съеденный большой кусок щупальца. Открыв окно, я схватил с тарелки склизкую гадость и выкинул. После чего, облегченно, перевел дух и отправился на палубу.
На палубе уже кипела работа. Со спины кита свисали веревочные лестницы, позволяя забираться наверх с корабля. Так же, из спины торчали длинные жерди, увязанные сверху пирамидкой. Под вершиной этой пирамиды был подвязан блочок с веревкой. Другой конец веревки, через такой же блочок шел к мачте. По получившемуся фуникулеру матросы передавали со спины монстра ведра, заполненные какой-то белесой студенистой жижей. Эту жижу внизу разливали по бочкам.
Бернард, сразу заметивший мое появление, мгновенно припахал меня к работе. Разумеется, как разливальщик я не годился, не дорос еще, так что мне предстояло вскарабкаться на кита. Все матросы, лазающие по киту, были привязаны веревками, защищающими от падения в пропасть. Мне тоже выдали. Бернард сам обвязал меня веревкой и отправил к лестнице.
Подойдя, я бросил второй конец веревки на спину монстра. Не попал, конечно, но стоящий наверху матрос успел поймать кончик веревки, затянул ее наверх и за что-то там привязал. Теперь можно не бояться упасть, думал я, пока не начал свое восхождение по веревочной лестнице. Едва ощутимый, пока я стоял на досках палубы, ветер, заставил судорожно сжать пальцы. Дурацкая лестница болталась на ветру, как тряпка. Глянув наверх, я увидел ухмыляющихся матросов. Они, с интересом, наблюдали, доберусь я до верха, или нет. Может быть, еще и ставки делали, сволочи.
Меня это разозлило, и я полез быстрее. Даже забыл, что вишу над пропастью. Добравшись до последней ступеньки, я ухватился за протянутую руку и залез наверх. Матросы разразились кто-то радостным, кто-то не очень гулом. Похоже, и правда, ставки делали. Подошедший Гарро, похлопал меня по плечу и, одобрительно, улыбнулся. Он же отвел меня к месту будущей работы. В спине кита был вырезан огромный кусок, метра два, не меньше. В получившееся отверстие было хорошо видно большую полость, до половины заполненную той самой студенистой жижей.
Там, погрузившись по пояс, стояли два матроса, черпали ведрами жир и передавали наверх. Мне предстояло спуститься им на помощь. Для этого в дыру была любезно опущена деревянная лестница. Выбора у меня не было, так что, давя рвотные позывы, я спустился по лестнице и погрузился в жижу.
Глава 4. Договор
