— И мёд там слаще, и брага крепче! — подхватил Яромир. — Как там говорил старшина: «Бабские розы…, они сам знаешь, у всех одинаковые!» К тому же у самого же жена дома. Чего тебе ещё надо?
— Да как поймаешь мужскую немощь от шалашовки залётной, какой тогда с твоего стручка прок станется?! Завянет цветочек…
— И превратится в простой хвостик, которым только мух и отгонять… — едва сдерживая смех, фыркнул Яромир.
Только уже не сдержался Бор, и они вместе закатились в приступе смеха, заставив Ёрда залиться краской.
— Драные зубоскалы… — недовольно надулся тот и ускорил шаг. — Вообще, речь не об этом. Ты же сам постоянно твердишь, Яромир, что нам кровь из ному надо опыта набираться, учиться, тренироваться. А там как-раз поле непаханое, сколько всякого водится.
— Так-то оно так… Только подумай: вот, заходим мы с привычных нам лесов и полей в предпустынные степи, а там сверху на нас набрасывается тварюга восьмилапая. Кожа — железо, яд, что серебро плавит.
— Ты чего? — округлил от удивления глаза Бор. — И такая херовина водится?
— Я так, — пожал плечами Яромир. — К примеру… Так вот: а мы снаряжены по-нашему. Теперь ответьте, скольких мы потеряем перед тем, как сумеем найти подход к такой твари?
Бор и Ёрд виновато промолчали.
— И я о том! — твёрдо заключил Яромир. — Причём это будет только одна скотина. А сколько их, таких неведомых может поджидать за каждым поворотом? Вот-вот. Это большое дело, наведываться туда, где мы ничего не знаем, и где нам явно не будут рады.
— Ну да… — согласно закивал Бор, почесывая короткую бородёнку. — Лучше уж тогда здесь, радостно прыгать за кабанчиком по пороше, чем оказаться сожранным какой-нибудь скотиной.
— И всё же, — всё ещё пытался настоять на своём Ёрд, нервно завязывая шарф на шее. — По мне, так лучше уж в бою погибнуть, чем стухнуть тут со скуки…
— То-то Перун обрадуется такому яро рвущемуся в бой воину! — наигранно поддержал его Яромир. — Тогда тебя и отправим вынюхивать что там, да как. Только домой вернёмся, выдадим тебе палку подлиннее, ходуны покрепче и бересты целый мешок, чтобы каждую дивную зверушку нам зарисовал!
— Так я не умею…
— Вот и научишься! — усмехнулся Яромир.
— Какие зверюшки, вот увидишь, как вернётся, то вся береста будет в одних голых бабах исписана! — вновь закатился смехом Бор.
— Ой, да пошли вы… — обиделся Ёрд и остановился возле кучи кабаньих испражнений. — Вон, лучше хряка своего ловите. Он уже рядом.
Помёт был ещё тёплым, и Яромир жестом приказал Бору и Ёрду подготовить копья.
Дальше пошли молча. Теперь пугливое животное мог спугнуть совершенно любой лишний звук.
Наконец, они достигли своей цели.
Впереди, среди берёз, показалась грязная, волосатая кабанья шкура.
Яромир натянул тетиву до упора. Бор и Ёрд медленно обходили добычу по большому радиусу, готовые действовать в любой момент.
Яромир сделал глубокий вдох, выдох и уже готов был пустить стрелу, как сзади донёсся хруст снега и нечто больно боднуло его в бок.
Стрела вылетела сама собой и воткнулась в дерево возле самой морды кабана.
Животное в испуге взревело и рвануло вперёд, в то время как Яромир, от полученного удара, полетел далеко в сторону и ударился спиной о ствол дерева.
Бор и Ёрд так увлеклись кабаном, что не сразу поняли, что произошло.
Они оба погнались за жертвой, по очереди метнули копья, но ни одно не достигло цели.
— Да твою же… — с психом выругался Бор.
— Яромир, да какого лешего это…?! — Ёрд в гневе хотел было наброситься на Яромира с упрёками, но стоило ему развернуться, как он тут же замер в исступлении.
Такому же примеру последовал и Бор.
На месте, где только что стоял Яромир, теперь возвышался величественных размеров лось, чьи рога смело доходили до двух саженей в ширину, а шкура лоснилась серебром.
Мечта любого охотника…
Яромир же с трудом откашлялся и в первые взглянул на своего обидчика.
Жажда охоты всецело охватила его, и он совсем позабыл обо всех мерах предосторожности.
Он бросился к луку, накинул стрелу на тетиву и практически не целясь пустил её прямиком в лося.
К его удивлению, животное ловко мотнуло головой и рогами отклонило летящий снаряд в сторону.
Лось недовольно фыркнул и шкребанул копытом часть пороши, пожухлую листву под ней и верхний слой земли, от чего все это полетело прямиком в лицо Яромира.
От неожиданного ответа ему пришлось прикрыть лицо руками, а в это время лось издал недовольный, оглушительный рёв и поспешил скрыться среди деревьев.
Бор и Ёрд попытались преследовать удивительное животное, но это оказалось для них совершенно не под силу.
С того момента Яромиру больше не было покоя.
Он твёрдо решил, что во что бы то ни стало должен изловить неуловимого зверя.
Уже в середине просинца ему выдался такой шанс.
На протяжении нескольких суток, мужики доносили, что в округе вновь замечены следы чудо-зверя.
Яромир уже было снарядился и попрощался с Ядвигой, как, совершенно без стука, в избу ввалился запыхавшийся Эйда и распластался по полу.
— Яромир, Яро…, эх-эх, …мир, там, эх-эх, это, у реки твой, эх-эх, с рожищами который, ну как его…?
— Лось?! — обеспокоенно воскликнул Яромир, поднимая всё еще пытавшегося продышаться Эйду на ноги. — Где?!
— Да, да, тварюга — здоровенная такая, своими глазами видел! Сразу к тебе и понёсся! Айда, изловим скотину!
В предвкушении скорой встречи с долгожданной добычей, у Яромира внутри все зазудело:
— Слыхала, любо моя, сегодня уж точно будет к столу лосятина! — Яромир звонко хлопнул в ладоши и крепко поцеловал Ядвигу. — Теперь-то я точно его не упущу!
— Будь осторожен, мой хороший, и поторопись. — обеспокоенно прошептала Ядвига. — Чувствую, что погода испортится.
— Так там солнце вовсю светит и на небе ни облачка! — влез в разговор Эйда, за что Ядвига наградила его резким, пронзающим взглядом.
Яромир прекрасно знал, что так она смотрела только в исключительных случаях, когда к её словам следовало отнестись с особым вниманием.
— Постараюсь к ночи вернуться, — поспешил успокоить любимую Яромир.
— Ступайте уже! — Ядвига легко подтолкнула его к двери. — Уйдет твой чудо-зверь, потом же и мне век покоя от тебя не будет!
Яромир ещё раз поцеловал Ядвигу, выпихнул из избы Эйду и сам вышел следом.
— Ну, куда надо топать?
— При одном условии. — Эйда остановился и важно подбоченился.
Яромир грозно поднял бровь.
— Слушаю.
— В этот раз ты возьмешь меня с собой! У меня даже лук и стрелы есть. Даже сухостоя набрал, а то вдруг чего…
— Батька отпустил? — перебил его Яромир.
— Какой батька? Ты пойми, сил моих уже нет в этой кузне сидеть. Я, может, как ты хочу! Чего-то в жизни ещё сделать, помимо гвоздей да петель. За отца не волнуйся — браниться не будет. Да и покуда я с тобой, что может плохого случиться?
Яромир, понимая, что времени на разбирательства у них не было, тяжело вздохнул:
— Тогда ты тащишь волокушу!
— Всё, что скажешь! — воскликнул обрадовавшийся Эйда. — Айда, за мной!
Они бегом добрались до едва покрывшейся тонкой ледяной коркой речки.
— Ну, как же так?! Он стоял прямиком вот на этом месте! — от негодования засетовал Эйда и замахал руками.
— Если ты и дальше будешь так орать, то пойдёшь домой! Понял?! — грозно прикрикнул Яромир.
Эйда затих и понятливо кивнул.
— Теперь, будешь делать только то, что я тебе скажу. Видишь, его следы?
Эйда утвердительно затряс головой.
— Пойдём по ним и постарайся не отставать! И, во имя всех богов, не шуми!
Глубокие следы широких копыт уходили глубоко в лес и Яромир отправился за ними.
Эйда же, с трудом перебирая ходунами, угрюмо побрёл следом.
Только они поднялись на пригорок, как Яромир жестом остановил Эйду, присел на колено и осторожно снял лук со спины.
Впереди, в шагах пятидесяти от них, чудо-лось тяжело брёл по сугробам, то и дело глубоко проваливаясь в еще рыхлый, свежевыпавший снег.
