знают географии, лэт.
— Много вас в Амеронте?
— У Серпов будет возможность посчитать самим. Я не знаю. Нет необходимости в лишнем знании, которое можно вырвать пыткой. Ты согласен со мной, палач?
И снова, едва отдышавшись от воздействия жезла, рвущего потоки Силы в теле мага, Оракул говорил спокойно и слегка снисходительно. Не безумец, нет. Фанатик, но, увы, знает ровно столько сколько говорит. И нет смысла вмешиваться, подвергаться риску невольно сболтнуть лишнее. Надо взять написанный Сайором отчёт и доставить его Серп-Легату. А вот что делать с этим Оракулом? Надо ли везти его в столицу? Будет ли толк, кроме лишних вопросов у столичных дознавателей?
— Как вы собирали хуннов на ваши встречи?
А вот это правильный вопрос. Ллир всё-таки своё дело знает.
— Народ Амеронта помогает, — важно сказал Оракул.
И забился в оковах, выворачивая суставы под серией коротких точечных ударов жезла в самые чувствительные точки тела. Брайд морщился, вспоминая те ощущения. Не позавидуешь.
— Назови вашего связного из Амеронта, маг, — Ллир опустил жезл и с интересом смотрел как дёргается тело Оракула, как он пытается восстановить дыхание и нервно слизывает кровь с прокушенных губ.
— Нет имени, — выхрипел наконец маг. — Не знаю. Хунн. Приходил в поселение Дунгвал, на причалы каждую вторую ночь от начала месяца. Давал списки и обсуждали место.
Ллир повернулся к Брайду.
— Считаю, что больше с него не взять, — сказал он задумчиво. — Надо искать связного. Но это ваше дело, своё считаю законченным. Отчёт о допросе будет готов к утру. Есть возражения, цептор? Или тоже чего спросить желаете? Может сомневаетесь, что он сказал правду?
— Нет, — Брайд встал. — Он сказал правду. Согласен с вами полностью — больше с него не возьмёшь. Прикончите его.
Брайд успел заметить как приподнялась бровь Ллира в удивлении, но он промолчал и только коротко кивнул.
Жезл коснулся яремной ямки, рука Ллира напряглась, вдавливая глубже и замерла на несколько показавшихся долгими мгновений. Глаза Оракула закатились, через сжатые губы просочилась струйка тёмной крови.
Эффективно. И в общем-то чисто.
Командор Гвинн выслушал Брайда с видом безразличным. Показным, разумеется. С недавних пор этот самый вид при разговоре с Брайдом прочно обосновался в манерах командора.
Ситуация в корпусе и впрямь складывалась престранная. Вроде по-прежнему Брайд числился в отряде Гвинна, как и вся его подконтрольная группа. И формально был у командора в прямом подчинении. Но поскольку приказы, идущие от самого Серп-Легата к Брайду, оспариваться никем не могли, получалось, что часть решений Брайд был вынужден принимать самостоятельно, только лишь ставя в известность своего командира. Непростая ситуация, скользкая.
Да, командование корпуса получило необходимые распоряжения сверху, но Брайд понимал, что подобный бардак в воинской иерархии не может нравиться ни щепетильному в вопросах порядка приору Сидмону, ни командору, который считал, что командир несёт полную ответственность за отряд, а стало быть и решения должен принимать только он. А иначе наступит хаос, армия развалится, а солдаты разбегутся по домам.
— Пойдёте группой или дать ещё людей? — спросил Гвинн деловито и сухо.
Он даже не стал прекращать своего занятия ради разговора с цептором. Командор старательно полировал свой меч, который уже можно было использовать как зеркало, причём наверное даже столичной красавицей, дабы разглядывать мельчайшие и заметные только ей морщинки.
— Думаю, особой группы хватит.
— Избегаешь слова «моей»? — командор оторвал, наконец, взгляд от клинка и пристально посмотрел на Брайда.
— Что?
— Не называешь свою группу своей никогда. Зря. Меня этим не заденешь, а с себя ответственность снимать не стоит. Даже и в словах. Учись, эмиссар.
— Мне неловко, — честно признался Брайд, понимая, что с Гвинном играть в дипломатию точно не стоит — не тот человек, чтобы оценить расшаркивания.
— Отчего же? Ты исполняешь приказ. Так исполняй его как должно. Моё недовольство — это моё недовольство, не нам с тобой тут чинами мериться. Я, безусловно, не рад тому, что мои солдаты теперь не понимают кому подчиняться, но всё это не может мешать исполнять распоряжения Серп-Легата. В конце концов, ему не должно быть дела до того как его подчинённые добиваются результата. А твоя неловкость как раз создаёт неправильное понимание и оценку ситуации у рядового состава. Может обернуться впоследствии значительными неприятностями.
— Я учту, благодарю вас, — Брайд слегка замешкался, прежде чем отойти и заработал ещё один не слишком одобрительный взгляд командора.
— Иди уже, — нарочито сердито буркнул Гвинн.
Командор привыкнет, как и сам Брайд. Со временем. Перемены грядут, они витают в воздухе, расползаются вместе с тревожными слухами, с новыми угрозами. Они неизбежны. Возможно даже, что неизбежен и некий хаос поначалу, непонимание, растерянность. Что поделать, если новые времена приносят новые смыслы и новые же порядки. Коль скоро старые теряют эффективность.
И если Брайду суждено стать одним из первых символов этого нового порядка — что ж, так тому и быть. А в том, что он прежде всего символ, Брайд не сомневался. Да и Энфис это подтвердил. А значит, придётся и в конфликты вступать, и правила нарушать. И, возможно, со временем самому переписывать эти самые правила. Кто знает.
Ну а сейчас надо думать о том, как взять связного между местными хуннами и загадочным Братством Снов. И уже, осуществив это, можно будет предоставить отчёт Серп-Легату. Не ограничившись только допросом Оракула-фанатика, а добыв ещё сведений непосредственно от того, кто, возможно, знает гораздо больше про амеронтских еретиков.
Брайд тряхнул головой, сообразив, что уже какое-то время просто стоит у шатра командора Гвинна, словно на посту. Вокруг лагерь корпуса жил своей обычной жизнью, а Брайду отчего-то казалось, что он уже вроде и не совсем часть этой жизни, а так — поглазеть зашёл.
— Цептор Бринэйн, — подбежавший Гронви выглядел слегка растерянным. — Вам тут послание передали.
— Кто? — Брайд насторожился.
— Человек принёс. Боер, по виду. К воротам каструма пришёл, просил позвать оруженосца цептора Бринэйна. Меня и позвали. А он мне записку передал для вас. Вот.
Гронви протянул небольшой клочок бумаги, сложенный вчетверо. Брайд хмыкнул, развернул записку и быстро пробежался по строкам, где коротко сообщалось о том, что цептора Бринэйна будут ожидать нынче вечером у западной стены каструма. После заката и до полуночи. Ну а резкую и размашистую «Т» вместо подписи Брайд, конечно, узнал. Видал уже.
Тахори — его
