Письмо было недвусмысленным: нас с Моаной ставили в известность, что отправитель его Сагор-ум, бывший секундант в поединке с Манур-огом, уже мертв, ибо только в этом случае мы смогли это письмо получить. В письме содержался также подробный анализ причин смерти с указанием конкретного виновника.
- Тем меньше причин оставлять Хадор-ала в живых, - подвела итог Моана. Возражений не было.
К моменту, когда Хадор-ал выходил из дома в свое обычное время, мимо двери проезжала двуколка. За кучера сидел скромняга, скрывавший лицо под надвинутым на глаза капюшоном. На месте пассажира, развалясь, сидел субъект, не скрывавший своего лица, хотя ему-то как раз это следовало делать: физиономия его была изуродована громадным и совершенно жутким на вид шрамом. Любой благонамеренный обыватель при виде пассажира должен был сделать два вывода: во-первых, рожа эта совершенно уголовного вида. Во-вторых, ее владелец явно нуждается в деньгах (иначе бы он свел шрам у мага жизни). Третий вывод следовал из первых двух и заключался в том, что данный субъект, весьма возможно, станет лечить свое безденежье в ближайшее время методами, не одобряемыми законом.
Обладателем такого замечательного шрама был лично я. Шрам был наведен совместными усилиями Моаны и Ирины. Это украшение лица служило средством запоминания. Все прохожие должны были его запомнить - шрам, а не лицо. А вышеприведенный силлогизм (на мой взгляд, достойный Аристотеля), побуждал пешеходов не особенно вглядываться в лицо.
Сам я даже не глядел на Хадор-ала. Поэтому я не видел быстрого взгляда, который бросил на меня высокопочтенный. Мне и не нужно было на него глядеть. Всего лишь только проехать мимо на расстоянии не более десяти метров, чтоб сделать дело с гарантией.
***
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Хадор-ал вышел из дома в обычное время и, как обычно, у дверей его ждал экипаж. Рядом неторопливо проехала двуколка. Лицо пассажира невольно привлекало внимание: харя со шрамом, при виде которой впору стражу звать. Разумеется, каким бы ни был уголовником этот человек, он не был настолько безбашенным, чтобы замыслить хоть что-то против кандидата в академики. Впрочем, он и глядел в другую сторону.
Об этом неприятном типе Хадор-ал забыл через минуту. Его ждали ученики.
Он уже вышел из экипажа и направился к дверям, когда привычное легкое усилие, направленное на подготовку к учебным заклинаниям, встретило пустоту. Пожалуй, немаг мог бы сравнить это ощущение с тем, которое испытываешь, спускаясь по лестнице и промахиваясь по ступени. Чаще всего это оканчивается тем, что нога, пролетая мимо опоры, все же попадает на следующую ступень. Все последствия - пара крепких слов. Но вот это краткое ощущение пустоты вместо привычной уверенности в опоре - оно удовольствия не доставляет.
Хадор-ал остановился и пробежал мысленно по магическим потокам внутри себя в поисках силы. Ее не было нигде.
Дальнейшие действия кандидата в академики были столь же инстинктивными, как у не слишком опытного пользователя с мертво зависшим компьютером. Клавиша Esc, клавиша Enter, клавиша пробела, клавиши Ctrl-Alt-Del. Хадор-ал пытался включить амулет-накопитель, амулет-усилитель. Ничего не помогало. Даже амулет с Неуничтожимым Кристаллом никак не реагировал.
Мысль Хадора-ала металась в поисках решения. Первым делом отменить занятия вплоть до особого извещения, это ясно. Потом немедленно домой. Там запасы кристаллов. Но тут же подумалось, что они не помогут: лучшие кристаллы маг носил при себе, в том числе Неуничтожимый Кристалл. Но дома есть книги. Не может быть, чтобы там ничего не удалось найти.
Работа хорошего секретаря включает в себя угадывание настроения и намерений шефа. Секретарь Хадор-ала причислял себя (с полным на то основанием) к хорошим. Но именно в этот раз он не мог угадать состояние начальника. Такого не только не было в его многолетней практике - его и вовсе быть не могло. Настроение-то он как раз угадал, хотя это было бы под силу любому другому. Но по абсолютно неясной причине гневный шеф бросился в библиотеку. Разумеется, секретарь прекрасно знал содержимое библиотеки хотя бы уже потому, что именно он приносил оттуда книги по требованию высокопочтенного. Помнил секретарь и то, что шефу эти книги большей частью ни к чему, поскольку тот знал их почти наизусть. И уж если Хадор-ал сам кинулся в них шарить… Но кое-что секретарь понял мгновенно: произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее, и посему беспокоить шефа ни в коем случае не следует.
Поэтому звонок дверного колокольчика никак не мог показаться секретарю чем-то значимым, когда тот шел открывать дверь с намерением спровадить незваного посетителя как можно скорее.
Разумеется, особо почтенную Моану-ра секретарь узнал - иначе он не был бы хорошим секретарем. Он уже собирался завернуть посетительницу в самых вежливых выражениях, когда та прервала так и не начавшуюся речь:
- Скажите высокопочтенному, - тут на губах у доктора магии жизни мелькнула непонятная улыбка, которую, впрочем, самый неопытный секретарь не принял бы за доброжелательную, - что госпожа Моана-ра прибыла по тому самому неотложному делу, которое в данный момент очень волнует высокопочтенного.
Тот же проблеск такой же непонятной улыбки.
Секретарь умел думать быстро. Конечно, он не знал о дуэли, за которой стоял его хозяин, но он о ней догадался - так же, как и о судьбе секундантов Сагора и Дагора. Имя Моаны-ра было связано с этим поединком, хотя секретарю и не были известны детали этой связи. И вот теперь нечто странное произошло с шефом - и тут же появляется Моана-ра, которая явно знает обо всех деталях этого происшествия. Секретарь, будучи хорошим аналитиком, в совпадения не верил. Налицо был явно один из тех не очень частых случаев, когда решать должен высший.
- Я доложу о вас.
Через пару минут:
- Высокопочтенный Хадор-ал ждет вас.
Как ни странно, кандидат в академики в аналитическом искусстве уступал своему секретарю. Но в ТАКОЕ совпадение он не поверил точно так же. И теперь он мучительно пытался представить себе, как же Моана-ра ухитрилась провернуть такую диверсию как полное лишение магических способностей, да не кого-нибудь - кандидата в академики!
Вопреки всем правилам этикета Моана заговорила первой:
- Хадор-ал, не будем тратить время на приветствия. Сами понимаете, у меня нет причин желать вам всего пресветлого - как и у вас мне. Я сразу перейду к делу. Вы правильно догадались: сотворить то, что с вами произошло, мне не под силу…
На кратчайшее мгновение Хадор-ал подумал, что Моана все же потрясающий аналитик. Но потом его мысль перескочила на ее магические возможности - она запросто могла считать его мысли, не встретив ни малейшего противодействия.
