К счастью, ткань Тени настолько податлива на этом краю реальности, что мастеру теней легко работать с ней — он может стачать ткань, чтобы создать путь. Мастера теней — это обладатели могущественного искусства, чьи способности исходят от Логрусa, хотя им и нет необходимости проходить посвящение. Но очень немногие все же прошли его, и как все прошедшие автоматически стали членами Гильдии Мастеров Теней. При Дворах они подобны водопроводчикам или электрикам, и их искусства могут разниться столь же сильно, как у их двойников на Тени Земля — сочетание таланта и опыта. Хотя я и член гильдии, но скорее пройду за кем-нибудь, кто знает путь, чем почувствую его сам. Подозреваю, что об этом следует рассказать побольше. Может, когда-нибудь.
Когда мы достигли стены, ее уже не было. Она раскисла до чего-то вроде серого тумана и растаяла; и мы прошли сквозь опустевшее пространство — или скорее через его аналог — и сошли вниз по зеленой лестнице. Ну, это была не то чтобы совсем лестница. Это была череда несвязанных зеленых дисков, спускающихся на манер спирали, словно парящих в ночном воздухе. Они шли по внешней стороне замка, в конце концов упираясь в пустую стену. Прежде чем достичь той стены, мы прошли через несколько мгновений яркого дневного света, короткий шквал синего снега и апсиду чего-то похожего на собор без алтаря, но со скелетами, занимающими церковные скамьи. Когда мы наконец подошли к стене, то прошли насквозь, очутившись в большой кухне. Сугуи подвел меня к кладовой и предложил обслужить себя самому. Я нашел немного холодного мяса и хлеба и отправил в себя сэндвич, обмыв его прохладным пивом. Дядя же отгрыз кусок хлеба и выхлебал графин такого же пойла. Над нашими головами, вытянувшись в полете, появилась птица, хрипло каркнула и исчезла раньше, чем преодолела полкомнаты.
— А где же слуги? — спросил я.
— Очередное красное небо — почти полный оборот, — отозвался он. — Так что у тебя есть шанс поспать и собраться с мыслями перед тем… наверное.
— Что ты имеешь в виду под «наверное»?
— Как один из трех, ты находишься под черным наблюдением. Вот потому я и вызвал тебя сюда, в одно из моих мест уединения.
Он повернулся и прошел сквозь стену. Я последовал за ним, волоча свой графин, и мы уселись возле неподвижного зеленого бассейна под скалистым навесом, и небо над головой было цвета умбры. Его замок вмещал в себя звенья как Хаоса, так и Тени, которые были утрамбованы в узор безумного стеганого одеяла, составленного из переходов внутри переходов.
— Но раз ты носишь спикарт, то имеешь дополнительные средства безопасности, — заметил дядя.
Он протянул руку и коснулся колеса со множеством спиц на моем кольце. Рука отозвалась легким покалыванием — в пальце, в ладони, в кисти.
— Дядя, когда ты был моим учителем, то частенько разражался загадочными высказываниями, — сказал я. — Но теперь я получил аттестат и вроде как имею право смело сказать, что не знаю, о какой чертовщине ты говоришь.
Он ухмыльнулся и отхлебнул пива из моего графина.
— В отражении все всегда становится ясным, — сказал он.
— Отражении… — сказал я и заглянул в бассейн.
Под поверхностью воды среди черных лент плавали образы — Суэйвилл, выставленный для прощания — желто-черные балахоны укутывали его усохшее тело, — моя мать, отец, демонические формы, проходящие и исчезающие, Джарт, я сам, Джасра и Джулия, Рэндом и Фиона, Мандор и Дваркин, Билл Ротт и множество лиц, которых я не знал…
Я покачал головой.
— Отражение ясности не внесло, — сказал я.
— Оно не действует сразу, — отозвался он.
И я снова обратил внимание на хаос лиц и форм. Вернулся Джарт и маячил долгое время. Одет он был со вкусом и выглядел относительно целым. Когда он все-таки сплыл с глаз долой, вернулось одно из полузнакомых лиц, которое я видел раньше. Я знал, он был из знати Дворов, и я порыскал у себя в памяти. Конечно. Не сразу, но я узнал его. Это был Тмер со Двора Прерывающих Полет, старший сын последнего Принца Роловианса, а теперь и сам лорд Путей Прерывающих — борода лопатой, тяжелое чело, крепкое сложение, не некрасив в грубоватых чертах; по всем докладам, смелый и, возможно, даже сообразительный парень.
Затем был Таббл, Принц Путей Рассекающих Мысль, меняющий фазы от человека до кружащейся демонической формы и обратно. Безмятежный, тяжелый, изящный; возрастом в столетия и очень хитрый; он носил бороду бахромой и имел бледные глаза, всегда широко раскрытые и невинные; он был мастером многих игр.
Я ждал, и Тмер последовал за Джартом, последовал за Табблом в ничто меж свернутых кольцами лент. Я подождал еще, но ничего нового «места быть не имело».
— Конец отражениям, — известил я под занавес. — Но я по-прежнему не знаю, что это значит.
— Что ты видел?
— Своего брата Джарта, — отозвался я. — И Принца Тмера из Прерывающих. И Таббла из Рассекающих среди прочей мишуры.
— Наиболее соответствует, — отреагировал Сугуи. — Абсолютно соответствует.
— Ну и?
— Как и ты, Тмер и Таббл — оба под черным наблюдением. Я понимаю так, что Тмер пока находится у Прерывающих, а вот Джарт, по-моему, ушел в землю где-то в другом краю, не в Далгарри.
— Джарт вернулся?
Он кивнул.
— Он мог бы быть в маминой Крепости Ганту, — проговорил я в задумчивости. — Или же у Всевидящих есть замена — отшельные Пути Якоря, на краю Обода.
Сугуи пожал плечами.
— Я не знаю, — сказал он.
— Но к чему черное наблюдение… для каждого из нас?
— Ты ушел в Тень в прекрасный университет, — сказал он, — и ты обитал при Дворе Янтаря, который я полагаю высшей школой. Следовательно, я прошу тебя подумать. Конечно, разум столь хорошо отточенный…
— Я сознаю — черное наблюдение значит, что мы встретились с некоей опасностью…
— Конечно.
— …но ее сущность исключает меня. Если не…
— Да.
— Ее следует связать со смертью Суэйвилла. Так что она — некое политическое урегулирование. Но меня здесь не было. Я не знаю, какие из дел особенно горячи.
Он продемонстрировал мне ряд за рядом изношенные, но все еще гадкие клыки.
— Пощупай дело о наследовании, — сказал он.
— О’кей. Допустим, Пути Всевидящих предлагают одного возможного наследника, Прерывающих — другого, Рассекающих — третьего. Допустим, в этом вопросе мы сидим друг у друга в глотке. Допустим, я вернулся в разгар вендетты. Так что, кто бы ни отдавал сейчас приказы, он поместил нас под наблюдение, чтобы оградить от сложностей. Я это высоко ценю.
— Тепло, — сказал он, — но все зашло гораздо дальше.
Я покачал головой.
