– Мне плевать на опросы! С меня хватит! Бей-спасай да бей-спасай – я больше ничем не занят. Меня от этого тошнит. Каждый захудалый чародей, каждый рыцарь-отступник, каждый дракон, тролль или людоед, которому приспичит открыть лавочку в наших краях, считает своим первейшим долгом спереть какую-нибудь юную дуру, а потом все дружно вопят в один голос: «Давайте позовем на помощь Прекрасного Принца. Он ее спасет!» И я спасаю. Но получаю ли я какую-нибудь благодарность за это? Ни-ка-кой!
– Принцесса Глория не поблагодарила тебя? Я уверен, она пришлет соответствующую ноту. Она очень хорошо воспитана. – Король снова пригубил вино.
– Я не это имел в виду. Она поблагодарила меня. Она меня даже поцеловала.
На сей раз Король подавился и кашлял целую минуту, не в силах выговорить ни слова. Прекрасному пришлось постучать его по спине.
– Она что?!
– В щеку.
– А… В щеку. – Его величество забарабанил пальцами по подлокотнику трона. – Ну, тогда, полагаю, все в порядке.
– Нет, не в порядке. Послушай, помнишь ту маленькую герцогиню, которую я спас месяц назад? Мне пришлось прорубаться сквозь гнездо гигантских змей, только чтобы добраться до нее. Затем я должен был отвечать на кучу идиотских загадок какой-то похожей на льва твари. А тот дракон в конце едва не извел меня на шкварки. И после всего этого, знаешь, что она сделала, когда я ее наконец освободил? Похлопала меня по плечу.
Король хохотнул.
– Хиллари всегда отличалась несколько мальчишескими замашками.
– За этих цыпочек я ставлю на карту собственную жизнь и, мне кажется, заслуживаю несколько большего.
Король мгновенно посуровел.
– То есть?
– Сам знаешь.
– Думаю, знаю. И думаю, мне не нравится то, что я слышу.
– Черт возьми, папа! У мужчины имеются определенные потребности.
– Ты всерьез полагаешь, что имеешь право растлевать лучших дочерей Двадцати королевств только потому…
– Хорошо, хорошо. Ну их, этих лучших дочерей. Просто дай мне отгул на пару ночей. Я отправлюсь к мадам Люси и…
– Прекрасный Принц! Отпрыск нашего королевского рода, символ добродетели и чистоты, воплощение всего, что есть доброго и благородного в юношестве, не таскается по борделям, словно простой матрос!
– Ох, папа!
– В любом случае, я на прошлой неделе закрыл заведение Люси. Вредно для общественной нравственности.
– Папа!
– Довольно, молодой человек! Как общественному деятелю и члену царствующего дома, тебе надлежит подавать хороший пример для молодежи всей страны.
Добрачные связи бесповоротно разрушат твой имидж. Я содрогаюсь, представляя себе характер девушки, неважно, благородной или простой, которая согласилась бы на такую омерзительную связь. А теперь отправляйся к министру разведки за новым заданием.
Потерпевший на данном этапе поражение, Принц покорно пожал плечами и направился к двери.
– Ладно, папа, только, по-моему, вся эта затея с популярностью выходит у тебя из-под контроля. Что ты станешь делать, когда народ начнет требовать, чтобы я узурпировал твой трон?
Он вышел как раз вовремя, чтобы не заметить промелькнувшей в глазах Короля тревоги.
Венделл пристроился к Принцу, когда тот тащился через двор. Паж грыз большое яблоко. Еще одно он протянул Прекрасному. Принц взял его и нехотя надкусил.
– Он не согласился?
– Нет.
– И никакого тебе знойного уикенда?
– Нет.
– Он освободил тебя от работы героя?
– Нет.
– Ну и ладно, – сказал Венделл. – Герой поневоле. Герои поневоле – на самом деле самые лучшие. Если захочешь стать героем по собственной инициативе, люди ведь все равно решат, что ты выпендриваешься.
Принц что-то промычал и проглотил кусок яблока.
– О чем ты говоришь? Я всегда стараюсь вести себя геройски. Мне приходится следить за каждым словом, одеваться, будто на маскарад, постоянно упражняться с мечом, копьем и луком, быть вежливым и услужливым со всеми, кого встречу. Думаешь, легко?
– Ну-у…
– Ладно, наверняка это неизмеримо лучше, чем пахать или стучать по наковальне, и при этом работа с полной занятостью. Хотя я бы с гораздо большей охотой полеживал себе где-нибудь на замшелом бережку с удочкой.
– О том и речь, – подхватил Венделл. – Люди улавливают это. Они понимают, что ты предпочел бы тихую жизнь, и поэтому ценят, что ты пускаешься во все эти приключения. Точно так же с твоими стараниями по поддержанию имиджа Прекрасного Принца. Если бы ты был прекрасным без всяких усилий, это не вызывало бы уважения. А так люди видят, с каким трудом тебе дается быть прекрасным, и именно усилия, которые ты прилагаешь, делают это, ну, прекраснее.
Принц невольно улыбнулся.
– Для своих лет ты рассуждаешь ужасно мудро. Снова общался с Мандельбаумом?
– Забегал повидать его. Старик говорит, что я не по годам развит. Сейчас он работает над заклинанием, способным уберечь клубнику от заморозков. Надеется, что оно принесет ему изрядную прибыль.
– Надо попросить у него приворотного зелья.
– У него есть. Только он дает его одним супружеским парам.
– Понятно…
– Куда мы идем?
– К Норвилю. За новым заданием.
– Мы же только что вернулись!
– Ну а теперь кто из нас недоволен?
* * *
Они ждали Норвиля в малой библиотеке, примыкавшей к главной. В большой библиотеке роем вились придворные юристы, целыми днями корпевшие над заплесневелыми томами. В малой книг не хранили, она содержала великое множество карт. Карты покрывали стены и сотнями свитков громоздились в застекленных шкафах. Они варьировались от простых торопливых набросков, сделанных синими чернилами на клочке бумаги прямо на поле боя, до сложных, украшенных цветными рисунками карт каждого из Двадцати королевств, прорисованных в мельчайших деталях на пергаменте или веленевой бумаге. Одна такая, изображавшая Иллирию, красовалась на стене. Принц ради развлечения выискивал на ней самые маленькие города и с двенадцати шагов метал в них кинжал. Венделл, скрестив ноги, сидел на полу и возил по режущей кромке Устремления кусочком эбонита. Прекрасный не любил чрезмерно острого оружия. Он на собственном опыте убедился, что удар слегка затупленным клинком, нанесенный опытной рукой, для противника гораздо опаснее. И к тому же эффектнее смотрится со стороны.
– Классно. На самом деле классно, – проговорил Венделл. – Это самый классный меч из всех, какие у тебя были.
– Слишком помпезно выглядит. При первой же возможности выковыряй из рукояти рубины и продай их. А деньги раздай бедным.
– Легко. Эй, взгляни на клинок. У него мелкие темные черточки в самом металле. Они не отполируются.
– Выходит, булатный. – Прекрасный нехотя признался себе, что действительно впечатлен. – Сталь и впрямь хорошая.
