Вообще с подаяниями в подъезде Хрусталёва перебор. Приблизительно полтора года назад в однокомнатной квартире на втором этаже ютился в одиночестве семидесятилетний слепой. Так вот он зимой и летом ходил за подаяниями на многолюдный местный "Арбат", за что неоднократно был бит тамошними попрошайками и их хозяевами. Последний раз его так сильно избили, что он через неделю умер от побоев в своей квартире. В подъезде общался только с бабой Верой, которая знала его ещё зрячим. Она ухаживала за ним целую неделю, вызывала скорую, те приехали, пожали плечами и уехали.
— Этого квартирного бомжа не возьмет ни одна больница, — произнесла врач скорой перед уходом.
— Почки ему отбили, — констатировала его смерть баба Вера.
Кто первым начал побираться слепой или сумасшедшая, теперь уже не выяснить. Но доходы у Антонины резко сократились, а расходы возросли: платы за квартиру и коммунальные услуги лишились льгот. Антонина работала санитаркой в больнице, подрабатывала стиркой белья в парикмахерской. А по ночам, когда она была свободна от дежурств, к ней ломились ухажёры, принося с собой выпивку и закуску, а иногда детишкам печенье и лимонад, жалея денег на пепси или колу.
— А мне не надо, я не собираюсь домофонов ставить, — отозвалась Антонина, когда до нее дошёл кивок бабы Веры.
— Тебя никто не спросит, поставим и всё, — взревел первый этаж, самый заинтересованный.
— Поставите, вызову МЧС и срежу вашу дверь на хрен. Я мать одиночка, весь день на работе, мне некогда топтаться перед дверьми, детей нужно кормить.
— Пивом что ли? Они у тебя только пустые полтарашки на помойку оттаскивают мешками.
— Не ваше собачье дело, откуда пиво.
— Оттуда! На пиво денег не жалко, а домофон ставить, жаба давит.
Андрею, надоело в который раз, слушать одно и то же, по всей видимости, дебаты могут затянуться, вступать в которые намерения у него не было, и как решится вопрос, в настоящий момент не интересовало. Его занимали совершенно другие мысли. Терапевтический эффект от сходки уже получен, внутренне он сам себе казался спокойным, но заноза в голове оставалась. Нетерпение и любопытство разобраться с непонятными вещами все больше овладевали им.
"Что это было?! Как этот браслет-обруч оказался на руке?! Что это за свет, который, можно сказать, оглушил меня", — вопросы мелькали в голове снова и снова.
"Может это переутомление или новое модное заболевание, а может шизофрения вот так и начинается. Шар и свет должны видеть многие, если всё это было".
"Нужно немедленно проверить наличие той самой вещицы".
Пробормотал супруге, стоящей рядом:
— Ну, сообщишь, что решите, мне склоки слушать не климатит, — влетел на этаж, открыл входную дверь, не снимая обувь, миновал коридор, заглянул в комнату и обомлел. Серебристый обруч лежал на диване у его боковой спинки, в общем, там, где его и оставил.
"Так-так, сейчас…", — обрывки малых мыслей зажигались и гасли в мозгу, не успевая сформироваться окончательно в мыслеобразы. На автопилоте вернулся в прихожую, скинул обувь и вошел в комнату. Взял в руки браслет, положив на ладонь, поднял его на уровне глаз и постарался внимательно рассмотреть, чтобы не пропустить ни одной детали, но странное желание нацепить пересилило. Снова вибрация, браслет мягко охватывает запястье.
Что дальше? Ничего. Ничего не происходило, мир не перевернулся. Волнений не было так же, всё обыденно, как будто он надел на руку часы. Схоже с утренней процедурой при уходе на работу.
С эстетической точки зрения безделушка выглядела даже прилично, стать другой мешали кнопки, вот если бы вместо них вставить драгоценные камушки, тогда да — женское украшение, с богатым и дорогим видом. На руке мужчины может сойти за "циркониевый браслет", который всё рекламировали как лечебное средство по телевизору, но только в том случае, если вы это средство в руках не держали.
"А что, буду говорить всем для стабилизации давления, — пронеслось в голове, — не выбрасывать же сразу вещицу полученную задаром. Вот только проверю на излучение, если всё в норме, можно и принять подарок".
Тут раздался звонок. Он открывает дверь, входит супруга.
— Всё, ставим домофон. Уломали бабок, — возбуждённо с порога произносит она, — прощайте сонные бомжи на лестнице по утрам, запахи в подъезде, как в общественном туалете, и шприцы на подоконниках.
— Лен смотри, что у меня, — не обращая на её скороговорку, выпалил он, протягивая вперед правую руку.
— Где? Опять дурачишься.
— Ну, на руке.
— Отстань со своими приколами. "Что на него нашло?"
— Да ничего не нашло.
— Мне кажется про "нашло" я не говорила, — глядя прямо в глаза, по слогам процитировала она. — " А может, и сказала, да не заметила".
"Стоп, — подумал он, — последнюю фразу она не говорила, рот закрыт. Я слышу её мысли, т. е. читаю, вообще слушаю и читаю одновременно. Нужно остановиться и быть внимательней, иначе…"
— Завтра перед работой зайди в домоуправление, отдай показание счётчиков, — прервала его размышления Ленка, — "сходит не развалится", — добавила мысленно.
— Схожу, — ответил Андрей, а сам подумал, — "эта штучка на руке невидима, к тому же нужно быть начеку и соображать пошустрей, что-то в ней ещё есть такое, чего мне пока не понять".
На следующий день, выходя из дома, засунул браслет в карман джинсовых брюк, рассудив: "Разгуливать по городу с ним на запястье, а тем более работать, будет весьма непривычно". Выполнив обещание посетить домоуправление и задержавшись там больше, чем хотелось, он опаздывал на работу. Хорошо, когда свой транспорт, но удачным это утро не назовешь, казалось, вот уже нагнал время, ловко маневрируя по полосам, максимально возможно нарушая скоростной режим, вырвался на финишный отрезок, и "нате вам" — пробка.
Пробки в том месте возникают очень часто из-за железнодорожного переезда. Железная дорога разрезает основную автомагистраль Пролетарского района почти на самом выезде из города.
Хотя переезд оснащен светофором, автоматическим шлагбаумом, барьерами автоматами, а также отъёмными "банкоматами", которые попарно и в одиночку дежурят с каждой его стороны. В народе шутят:
— Не только автоматическими подъемниками, но и денежными отъёмниками.
Фишка заключается в том, что при каждом закрытии переезда водители последней пары машин поневоле всегда становятся нарушителями, т. к. переезд еще не закрыт, но уже звенит звонок, и мигает красный свет. Объяснения "без вины виноватых", что звонок их застал уже при пересечении рельс, не принимаются во внимание, и развод на деньги идет как обычно по полной программе. Однажды переезд осиротел на полтора месяца. Гаишники отняли права у крупного чиновника из соседней области, ехавшего в гости к местному начальнику и отказавшегося платить штраф прямо на месте. Права вернули, кормушку временно закрыли.
