— Ты слышал, что у нас в подъезде случилось? — спросила его возбуждённо супруга, возвратившись со двора и не дожидаясь ответа, поспешила продолжить, — Вера Васильевна умерла в больнице, а похороны были сегодня, наши бабушки ездили прощаться к городскому моргу.
— Как так? — Андрей даже подскочил с дивана.
— Да вот так, сын ещё не вылечился, ничего и никого не помнит и не узнаёт, хоронила внучка с бывшей снохой. Хорошо ещё та согласилась, а так за счёт государства и под табличкой, — комментировала ситуацию она.
— А она ведь хотела, чтобы отсюда провожали в последний путь и обязательно с цветами на асфальте, — вспомнил он слова соседки, произнесённые ей во время последнего посещения их квартиры.
— Видно не судьба, — горестно вздохнула Елена, — жалко бабу Веру — хороший человек она была.
Хрусталёв почувствовал неприятное беспокойство внутри себя. Не понимая причин, вызвавших такое ощущение и не выдержав неизвестности, Андрей набрал номер мобильного Марии и поинтересовался, как у них обстоят дела.
— Нормально, — не совсем радостно ответила та.
— Что-то в голосе отсутствует энтузиазм, — осторожно, с надеждой на откровенность, продолжил расспрос он.
— Память вернулась, в свободное от лечения время втроём осматриваем местные достопримечательности, — нехотя рассказывала она о своём пребывании заграницей.
— Как ваши отношения с Виктором? — напрямую без дипломатии уже задал вопрос Хрусталёв.
— Пока никак, — коротко ответила Маша.
Разговор не клеился, и Хрусталёв, пожелав удачи и хорошего отдыха, отключился.
"Всё у тебя получится", — ободрил он её мысленно.
"Спасибо за поддержку", — неожиданно получил он ответный скан.
Удовлетворения от звонка не было, наоборот — беспокойство возросло.
"Не надо было звонить и лезть в чужую душу. Это память быстро восстанавливают, а с любовью такие штучки не проходят".
На следующий день, поднявшись в пять утра, под видом поездки в район по делам банка, Хрусталёв оказался у рынка на известном городском месте круглосуточной торговли цветами. Купив целое ведро красных гвоздик, он вернулся к кирпичному забору, отделяющего его двор от переулка. Во двор заезжать не стал, выключив зажигание, Андрей нацепил браслет и закрыл глаза.
Вечером этого же дня супруга Елена ещё раз попыталась удивить его:
— Представляешь, кто-то сегодня утром разбросал гвоздики от двери квартиры Веры Васильевны до выезда из двора.
— И что, никто не видел, как это было? — переспросил он, создавая видимость заинтересованности.
— Нет. Даже тётя Маша в недоумении, говорит, что вышла проводить дочь с внуком до угла, на асфальте ничего не было, вернулась буквально через пару минут — цветы, просто мистика, — продолжала недоумевать Елена.
— Это, наверное, внучка, ведь она любила бабулю, — сделал предположение Хрусталёв.
— Всё может быть, — согласилась она и повторила, — всё может быть. Сейчас такое в мире творится, не знаешь, чему удивляться.
— В таких вопросах мы не продвинулись дальше по сравнению с научно-техническим прогрессом, остались на уровне инь и янь, т. е. что дали нам древние предки, тем мы и пользуемся, хорошо ещё и то, что перестали сжигать на кострах ведьм и колдунов, — неожиданно для самого себя выдал тираду Хрусталёв.
— Это ты о чём сейчас? — недоумённо переспросила Елена.
— Да так, мысли вслух, — отшутился он.
— Странные и необычные мысли, — подвела она итог.
Он промолчал, и устный диалог закончился, но в голове его продолжали рождаться бестелесные образы биологических полей, которые излучались, расходились кванами во вне и, кто-то сумеет их уловить и отсканировать, и задумается тогда:
"Да, действительно, в нашем мире много необычного. Творец создал Мир с Человеком внутри, чтобы он — Человек совершенствовал его и себя, а не перестраивал. Ведь зачастую его передел вступает в конфликт с уже созданным. Это, своего рода, новое творение — Антимир. Двойной стандарт — это суть Антимира. Но мы живём ещё не там или пока не там? Кто способен дать нам ответ, — только тот, кто наблюдает нас со стороны".
МАРТ 2006 — ИЮЛЬ 2008
г. САРАТОВ
