Он очнулся. Сидит в кресле. Перед ним стоит Маша. Лицо её не естественно бело. Она напряжена. Она боится и ждёт.
— Всё хорошо, — успокоил её Хрусталёв, а затем спросил, — ты читала мои мысли?
— Да.
— Тебе всё понятно?
— Нет, т. е. мне вообще ничего не ясно, — скороговоркой ответила она.
Он осмотрел себя, как будто бы первый раз видел. Браслет на месте, но в каждой руке по браслету.
— Ах, да. Это тебе, — и он протянул совершенно гладкий браслет Марии.
Она взяла его боязливо и начала рассматривать.
— Так он же без кнопок, — удивлённо воскликнула она.
— Они тебе не нужны, мой браслет тоже без кнопок, — вяло пояснил он.
— Что будет с Виктором? — спросила она с надеждой.
— Это его память, — и он протянул ей другой браслет, но только с двумя знакомыми кнопками, ромбик отсутствовал.
Она не выдержала напряжения, сделала шаг и присела на стуле рядом. Вопросов больше не задавала, рассматривала браслеты и думала. Они оба были уставшими и опустошенными.
— Нам нужно немножко отдохнуть, — он, произнося ожидаемую фразу, снял браслет и прикрыл глаза.
Из колонок доносился шум моря и крик чаек.
"Не хочу море, хочу лес", — просканировал он свои желания, в отличие от прошлого раза раздражительной реакции на музыку не было.
В динамиках сменилась тема, сначала послышалось лесное эхо, создаваемое дроздом, затем разноголосое щебетанье птиц и журчание ручья. Андрею действительно почудилось, что он в лесу, и летний зной касается щёк. Природа щедро делилась, и силы восстанавливались, усталость, концентрируясь в верхней части головы в районе глазниц и висков, испарялась, истекая куда-то вверх в виртуальные кроны деревьев.
Так они просидели несколько минут, до тех пор, пока в проигрывателе Windows не закончился музыкальный файл. Хрусталёв снова открыл глаза, и оказалось, что в комнате он один. Когда и куда удалилась Мария, он это пропустил.
Вместе с усталостью исчезло ощущение, что он постиг что-то важное. Это важное и необычное снова становилось неуловимым и непознанным, ускользало, отодвигалось, но манило и звало за собой. Хотя, конечно, чем-то он и мог поделиться с Марией, тем, о чём они догадывались, но не решались сказать вслух и не предполагали, что, по сути, такое возможно. Увидеть чудо и остаться в живых — это и есть чудо.
Он попытался разбить событие на части, но оно казалось монолитным, и потому анализа как такового не получалось. "Пусть лучше она спрашивает, а я отвечу", — пришёл он к выводу.
Он нехотя поднялся с кресла и переместился к столу, снимать пиджак со спинки стула и одевать не стал, а лишь положил в карман браслет. Присел на стул и стал заново осматривать комнату, как будто бы его отсутствие в помещении было длительным, и здесь могли произойти значительные перемены.
Но всё было прежним, и к тому же, теперь это для него имело малое значение. Спиной почувствовал, как в комнату вошла Мария. Она прошла к креслу и взяла стул, чтобы переместить его на прежнее место за столом. Проделав это — она села напротив.
Руки её были свободны от чего либо, цвет лица восстановился и имел обычный оттенок, но мимика скована, а в выражении проявлялись напряжение и озабоченность.
"Браслеты прятала", — подумал Хрусталёв.
"Странно, почему я не подвергаюсь вторжению?" — задал сам себе он вопрос.
— Потому, что у вас в голове сейчас сумбур, вы сами не можете разобраться в себе, — ответили ему вслух.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Андрей у Марии, тоже перейдя на вы, — ведь на вас лица не было.
— Я уже второй раз наблюдаю такие вещи, а привыкнуть к ним не могу, — пояснила она.
— Что так страшно? — спросил Андрей и остановил взгляд на уровне её глаз.
— Ужасно. Моя психика подверглась сильнейшему стрессу, — отвечая, она прятала взгляд, отводя его в сторону.
— А у меня закрадывается сомнение, что всё это происходит в нашей голове и не более. Голова человека — это и есть иной мир, — произнося это, Хрусталёв невольно посмотрел на тёмный силуэт кресла у окна.
— А браслеты? — возразила гадалка.
— Но их наблюдаем только мы. Видения и перемещения — это всего лишь наши вожделения, многократно усиленные и превращённые в голограммы, которые мы ожидаем увидеть, вот они и мерещатся нам, — Андрей излагал опровержения, не веря в их убедительность, оттого и смотрел прямо перед собой на поверхность стола, будто пытаясь именно там отыскать подтверждение своим доводам.
— А что такое материнский корабль? — стараясь не вступать в полемику, продолжала расспрос Маша.
— Это искусственное сооружение, специально сконструированное для исследований и контактов, — Хрусталёв озвучил ответ так, словно отчеканил зазубренный текст.
— Ты видел их? — неожиданно переключилась она на новую тему и перешла на ты.
— Их невозможно увидеть, они не имеют физических тел, но для эффективности общения с нами на техническом уровне созданы машины, подобные человеку и с человеческим мышлением — это биороботы, — невозмутимо пояснил Андрей.
— С коровьими глазами? — живо по-детски поинтересовалась она.
— Возможно, — слегка запнувшись, ответил Хрусталёв.
— Так кто и откуда управляет роботами? — логичная постановка вопроса с прямолинейной формулировкой заставила ответчика призадуматься.
Повисла пауза, во время которой Андрей лихорадочно искал нужные слова и подбирал фразы, всем своим видом показывая, что он знает ответ, но не может выразить его вербально. Он даже хотел пошутить, мол, как собака — всё пониманию, а сказать не могу, но передумал и ринулся напролом:
— Они пришли из нашего прошлого и будущего в наше настоящее, чтобы предостеречь нас от ошибочного пути. Мы уже так далеки, и нам так тяжело подняться, что они решили спуститься к нам. Они — наши мысли.
Говорил он сбивчиво и отвлечёно, ответ получился расплывчатым и не содержал конкретики.
— А как же другие планеты и цивилизации? — продолжала гадалка сыпать ему новые вопросы.
— Существуют. Но какой смысл взаимодействия, если мы будем изучать их, а они нас. Этим самым ещё дальше отдалимся от главной цели, мы не станем ближе к Абсолюту, — декламировал он, будто читал невидимые субтитры, — и потом, как в народе говорят: "Если слепой поведёт слепого, то оба упадут в яму".
— Странно, я действительно думала, что они изучают наши души, — возглас Маши прозвучал разочаровано, с явным обращением к себе.
— Они изучают, стараются создать её аналог, психосублимированную субстанцию для биороботов, которая стала бы совестью машин, — высказывая гипотезу как уже подтвержденную, Андрей торопился, ему казалось, что он может потерять новые познания или просто не успеет их озвучить, его перестанут слушать.
