Пропасти на месте не оказалось. Яр, не веря глазам, кинул камень. Тот, как и положено, запрыгал в невысокой траве. Яр раскрутил и кинул тяжелый кривой сук. Тот, пролетев над мнимой пропастью, задел нечто, содрогнувшееся наподобие мыльной пленки, и исчез.
— Понятно, — заявил Саня.
— Что тебе понятно?
— Я такое уже видел. Проходишь сквозь эту пленку и оказываешься совсем в другом месте.
— Переход!
— Погоди, — остановил кот, рванувшегося к пленке человека. — Совсем не обязательно окажешься, где тебе надо. Может еще не так занести. Но я так думаю, это и есть Граница. В иных местах она непроницаемая. А тут, гляди, камень свободно пролетел.
— Получается, мы провалимся в неизвестность?
— Ты что-нибудь еще можешь предложить? — спросил Саня.
— Нет.
— Тогда давай пробовать. В бампе не так страшно.
Преграду они миновали без хлопот. Прозрачная, похожая на мыльный пузырь, пленка взволновалась, натянулась и пропустила. Яр только крякнул. Саня напряженно смотрел в обзор. Место, куда они угодили, ни коим образом не напоминало родной Камишер. А мысль такая была. Теплая мысль. Саня ее тихо нянчил, но аккурат до момента, когда машина провалилась из Дебрей в сумрачный тоннель. Сверху, снизу, по боками — темнота, а впереди свет. Яр пустил бампу в сторону блеклого пятна. Гусеницы оглушительно загрохотали по каменном полу. Саня и Яр не разговаривали. Себя не слышно, не то что соседа.
Долина, в которую выскочила одуревшая от собственного грохота бампа, тоже напоминала тоннель. Небо тут было, и лес тоже, но они как будто закручивались. Если взять стеклянную трубу, нарисовать на стенках лес и посмотреть в нее при рассеянном свете дня, увидишь, как раз, такую картину.
Дорога стала ровнее. Прекратилось подпрыгивание и качание, грозившее растрясти пассажиров в пыль.
— Ну, и во что мы на этот раз вляпались? — спросил Яр, не отрываясь от смотровой щели.
— Ты, погоняй, погоняй… там видно будет.
— Одно хорошо, дорогой товарищ кот, в БМП нас ничем кроме фугаса не возьмешь.
— А как насчет землетрясения? Я тут недавно видел, как земля целый замок сглотнула, и не поперхнулась.
— Так ить замок-то на месте стоял, а мы двигаемся. Котимся ко всем чертям.
На Яра напала веселость. Он принялся что-то насвистывать. Саня свист в доме не одобрял, но бампу домом можно было назвать с большой натяжкой. Опять же — в гостях. Сиди и помалкивай.
Досвистелся! Торную дорогу перегородил завал: бурелом вперемешку с камнями. Яр чертыхнулся и откатил назад, высматривая объезд. Просвет обозначился слева. Парень уже тронул рычаг поворота, но Саня перехватил руку.
— Ты чего дергаешься? — тормознул Яр.
— Этот завал кто-то специально наворотил, — сказал Саня.
— С чего ты взял?
— Такую кучу только паводок мог принести.
— Ну и принес…
— Он бы в одну сторону деревья положил, и заилило бы все тут. Гляди, деревья с той и с другой стороны дороги брали. Камни тоже. А проход оставили, чтобы дураки вроде нас туда обязательно сунулись.
— Не забывай, у нас броня. Что они нам могут сделать?
— Яму ловчую выкопать и подождать, когда мы туда провалимся. А когда нам невмоготу станет за броней отсиживаться и мы подышать вылезем, либо из луков постреляют, либо камнями завалят.
Веселость с Яра ползла вместе с природным румянцем. Он растерянно оглядывался, будто ему кто второй проход специально прорыл. Не нашел и спросил кота:
— Что предлагаешь?
— Ты сиди тут, а я пойду огляжусь.
— Видишь ящик? — деловито велел Яр. — Открой. Там бронежилеты лежат. Нашел? Ага, это самое. Надевай. Так… каску… это не кастрюля, это — на голову. Ремешок застегни. Теперь…
В руку Сане легла маленькая изогнутая железка.
— Здесь оттянешь, тут нажмешь. Только держи стволом от себя. Если и не попадешь, так хоть напугаешь.
Кот сообразил, что перед ним оружие наподобие того, каким покрошили стаю блохоногов. Помньше, зато на человека — вполне годится.
Бронежилет мешал. Каска зацепилась за край люка, больно рванулв шею. Саня тихонько заругался, но снимать доспехи не стал. Не удобно, да — верно.
Воздух в долине был чистый и холодный. Между камнями хлюпало. Пахло весно, талой сыростью и опасностью. Стараясь не оступаться и глядя больше под ноги, не пропустить бы ловушки, Саня пошел по предложенной хозяевами тропе. Шагах в двадцати каменистая земля была прикрыта мелким веточками. Кот остановился. Только дурак не узнал бы ловушки. Так и есть, смастерили ловчую яму на большого зверя. Но обойти ее в одно рыло было вполне возможно. Саня вскарабкался на поваленный ствол, перебрался на другой, и так ходко ушел к дальнему краю опасного участка. Осталось, подняться на высоченный камень. Он отыскал пару зацепок, подтянулся и лег грудью на вершину.
Откуда возник тонкий, зудящий звук, кот сообразил только, когда тряхнул головой. Звенело внутри. Тряси, не вытрясешь. Саня замер и дыхание затаил. Звук прекратился. Стоило пошевелиться, опять засвербело. Голову будто зажало в тиски Превозмогая дурноту, кот вздернул тело на плоскую вершину.
И тут пришли слова. Они возникали внутри головы. По отдельности — чужие, но смысл он, — как то ни странно, — понял. Ему предлагали катиться восвояси. Вежливо, между прочим, предлагали.
Саня поднялся во весь рост. А что еще оставалось делать? Если противник тебя так обхаживает, значит подлости не замыслил. А раз так — с ним можно договориться.
Их было трое. Сердце у Сани ухнуло и покатилось вниз. Забыл! Как он мог… но присмотрелся и разом отмяк. У подходивших к нему людей, — или не людей, — только маски напоминали морду пустобрюха. В остальном же — все на месте: руки, ноги, животы. Обуты они были в, перевязанные полосками кожи, чуни — почти лапти. В руках копья и длинные ножи. От них тянуло холодной, постоянной, пожизненной, впитанной с детства, или даже с зачатия настороженностью. Саня, как учил Яр, передернул затвор маленькой железной смерти и расставил ноги, согнув слегка в коленях. Если что, и прыгнуть, и пнуть сможет.
Двое, которые шли по краям, выдвинулись вперед. Средний отстал. Берут в клещи, сообразил кот. Но тут движение людей замедлились. Средний подал остальным знак, остановиться.
— Кто вы? — прозвучал в голове у Сани чужой голос.
— Мы путники, — отозвался кот.
— Зачем вы пришли сюда?
— Мы ищем свою страну.
— Поворачивайте. Дальше вам не пройти.
— Почему?
— Вы попадете к габайнерам.
— Это кто?
— Они завлекают и пьют кровь. Ты теплокровный. Твой зверь тоже теплый, но крови у него нет. Его не тронут, тебя высосут.
— Я знаю кто такие габайнеры. Видел одного. А кто вы?
— Мы защитники. Если мы уйдем, габайна распространится на все миры. Мы стережем. Но нас мало, а габайна растет.
— Почему вы носите личины габайнеров?
— Они дают защиту от их нашептываний.
Личины защитников имели длинные, отходящие вниз из подглазий клыки или бивни. Над головами масок поднимались короткие рожки. Сане казалось, что звук, рождающийся в его голове, исходит из этих отростков.
— Вы можете разговаривать молча? — спросил он у защитников.
— Да. И ты тоже можешь говорить с нами, не разжимая губ. Мы слышим.
Саня задумался. Их было всего трое. Что-то, — чему он привык доверять больше нежели глазам и ушам, — подсказывало ему: они — последние. А дальше? Саня прикрыл глаза. За нагромождением камней стояли хилые шалаши. В них ютились женщины и дети. Дальше… полоса дороги, ловчие ямы, колья, поваленные деревья и…
Масса! Оно копошилось и переливалось как капля масла. И двигалось! Обволакивая собой препятствия. Оно было конгломератом из непрерывно поглощающих, испражняющихся, совокупляющихся и рожающих тел. На поверхности мелькали рога и костяные кольца. Копыта молотили воздух.
Людские жилища были очерчены невидимым пределом. Однако ничто не мешало габайне обкатиться вокруг и растечься на всю ойкумену.
Есть миры, есть граница, а есть ойкумена, вмещающая в себя все это. Саня не так давно узнал значение этого слова. Спасибо, брат-собака подсказал. Где он? Где Шак? Что с девочками. Кот себе путешествует в свое удовольствие, а они? Живы ли?
Засосало под ложечкой. Лучше любой голод, чем тоска по близким. Голод можно заговорить, затереть. Тоску — нет.
Сане нестерпимо захотелось туда, откуда вынесло диким катаклизмом. Где он отыщет свой Мир? И отыщет ли вообще…
— Мы знаем, в какую сторону тебе надо. Но дорога туда перекрыта., - прозвучало в голове. — Самое лучшее для тебя — повернуть назад. Не мешай нам. Нас осталось очень мало. Надо чтобы выросли дети. Пришельцы мешают. Они отвлекают нас от надзора, позволяя габайне распространяться.
— Я должен посоветоваться с другом, — заявил Саня, стараясь вообще не думать о Яре и его машине. Ни к чему было хозяевам цилиндрического мира знать, на что способна бампа.
