а если вот мне Аксель скажет, что любит, ты тоже будешь ревновать?
— Ещё бы! — Игнис аж плечом дёрнул.
— Но это ведь друиды, у них так принято! Подарю ему, например, редкий цветок — а у него просто благодарность такая.
— Не знаю, меня пока что ни Мару, ни Аксель не «благодарили» так, — облегчённо вздохнул некромант. — И с чего бы тебе дарить Акселю цветы? Подари ему в пробирке редкого заспиртованного жука!
— Мёртвого жука? Он достанет мои глаза через ноздри, — усмехнулась Мин.
— Аксель-то? Пфф! — парень махнул рукой. — Максимум — один глаз, и то банально через глазницу. Он в этом вопросе совершенно неизощрённый.
— Ты что, забыл, как он Кфару веки надул? — напомнила Мин, и Игнису пришлось согласиться, что Аксель — страшный человек. Потом они увидели его самого, который улепётывал от красного зомби с головой мехора и при этом цедил сквозь зубы какие-то ругательства, прерывая их на упоминание чьего-то имени. Мин с Игнисом начали делать ставки, потом пошёл дождь, заставивший отряд смешно суетиться… одним словом, жизнь в лагере налаживалась и становилась такой же весёлой, как и прежде.
Благодаря содействию друидов Срес очень быстро оклемался и смог идти наравне со всеми, поэтому через неделю отряд уже подходил к Безводной Долине. Горы превратились в крутые холмы, появилась густая трава и не менее густой еловый лес. Теперь почти каждый день в воздухе висел туман. Да такой плотный, что нельзя было разглядеть небо — лишь что-то голубоватое с ярким белым пятнышком солнца. Друиды, конечно, ворчали, что «опять начинается эта жуткая местность», но некроманты чувствовали себя вполне комфортно, тем более что концентрация тёмной силы повысилась, появились некросущества, а значит, стало возможным отточить навыки и собрать каких-нибудь трофеев. Дарк, например, принялся за изготовление новой плети, в качестве сегментов используя не фаланги пальцев, как хотел раньше, а хвосты грызахов. С ними вышло даже лучше — хвосты держались на энергии, без механического скрепления, а значит, плеть могла хлестнуть по врагу, при этом не задев друга: части хлыста разойдутся и обтекут препятствие, не нанеся ему вреда. Оставалось только найти хороший способ подпитки, а также придумать секреты и вложить в оружие, чтобы кроме обычных ударов награждать противника сюрпризами.
Мару работал над своими зёрнами — они всё так же сидели у него на плече, не отклеивались, даже когда он спал и придавливал их своим весом. Было такое чувство, что он «посадил» их в своё плечо, и они теперь там растут. Так, наверное, и было: вскоре точки выпустили из себя серые отростки, которые узкими кляксами стали расползаться по коже друида: некоторые поползли к шее, какие-то заструились вниз по руке. Друзья называли это «плесень», а Мару любовно говорил «сверхкожный покров». Для чего ему эта растительность, никто не знал.
В один из таких вечеров, туманных и временами дождливых, друзья забились под плотный, выращенный друидами навес и беседовали о всяких бессмысленных вещах, подшучивая друг над другом и пытаясь вытолкнуть под водяные струи. Один раз удалось вытолкнуть Игниса, за что он обиделся и ответным ходом выпихнул сидящих с другой стороны Акселя и Мартину, которые шлёпнулись в мокрый мох. Потасовку утихомирила Вилисана, появившаяся из пелены в чёрном плаще и спросившая, есть ли ещё место. Конечно, место нашлось, а девушка, как ни странно, его приняла, хоть оно и было у Акселя на коленях. Просто сидеть на острых палках Дарка или Игниса девушке было бы неудобно, ну ещё и неловко, а Мару уже был занят Китарой, которая просто проводила эксперимент, а потом забыла слезть.
Пихания прекратились. Как бы дружна ни была компания, а повалить в грязь принцессу никто не считал хорошей шуткой.
— …так растут или нет? — допытывалась Мартина. — У вас так принято, чтобы волос было как можно меньше, значит, и бород не должно быть! Вот Дарк, когда тебе будет пятьдесят, у тебя будет белая борода до пояса?
— У нас хоть у кого в отряде есть такая борода? — Дарк вывернул голову, чтобы видеть маленькую Мартину, сидящую плотно к его боку и даже чуть теряющуюся за длинной рукой. — Почему у меня должна быть?
— Вы их что, удаляете «богомолом», да?
— У туманников бороды редко растут, — пояснила Китара. — Если и есть, то довольно тонкие, и главным образом у чёрных.
Все, не сговариваясь, посмотрели на Игниса.
— А что я? — возмутился некромант. — Нет у меня никакой бороды!
— Ты так говоришь, будто борода — это постыдно, — пожурил его Мару. — У моего деда борода всю грудь закрывает!
— То есть у вас это считается красиво? — тотчас переключилась на него Китара. — А почему вы с Акселем тогда не растите? Пора бы уже начинать!
— Не хотим, и всё! — встрял Аксель. — Она мешает!
— Аксель Кудрявая Борода, — предложил Дарк, и все принялись хохотать, представив юного друида с завитками блестящих каштановых волос на лице. Парень пихаться не посмел — на его коленях был драгоценный груз, — зато мстительно заявил:
— Хорошо, я выращу бороду, но потом мы её пересадим Дарку на голову — и он будет Дарк Кудрявая Борода на Голове!
— О Древо, — вздохнула Вилисана, с улыбкой качая головой. Аксель начинал нести полную чушь, но это почему-то вызывало смех — может быть, из-за выражения его лица или интонации. Парень немедленно смутился и вообще захотел сразу же зарасти бородой по самые брови, чтобы можно было спрятать в ней лицо, но послушал дальше и застыл, решив, что его уши лгут. — У меня никогда не было такого друга.
— К… какого? — сглотнул он.
— Такого, — ничего не объясняя, ответила принцесса. — Были гости в камзолах, которые должны были кланяться и целовать руку, ещё были очень красивые девочки в дорогих пышных платьях, их родители, которые боялись ко мне прикасаться, чтобы не нанести вред. Слова лишнего не говорили.
Вилисана откровенничала, и Аксель замер, слушая её всеми ушами. Будь у него третье ухо, он бы слушал и им тоже. Да что там — он бы вырастил третье ухо, только чтобы слышать от Вилисаны как можно больше.
— Нельзя очень громко смеяться, резко двигаться, быстро бегать, — перечисляла девушка. Она говорила очень тихо, только друиду, остальные уже обсуждали что-то другое, громко и перебивая друг друга. — В Друидаре всё не так. Но в первый же год я поняла, что мне нельзя быть полноценной частью общества, секретничать с девчонками или совершать тайные вылазки ночью, чтобы поймать светопузырьки. Потому что тогда я не смогу вернуться в то
