Немалую роль в предстоящем бою должны были сыграть маги. Они обещали испробовать на враге новые заклятия, и я не сомневался – это будут действительно неожиданные и мощные плетения.
Именно поэтому я и настоял, чтобы на борт взяли максимально возможное число магов. Благодаря такому ходу наши атакующие возможности сравнялись – несмотря на большее число кодийских кораблей. Вообще орудие любого современного судна оставалось всего лишь куском чугуна или стали, если рядом не находился хотя бы один маг, придающий ему атакующую силу. Обычно на этом роль волшебников в морских сражениях исчерпывалась – уж больно велики расстояния для привычных им заклятий. Однако с появлением «навесного атакующего» плетения наши шансы на успех значительно возрастали.
Настораживало другое. Кодийцы располагали тем преимуществом, что эти берега были для них родными. Их колдуны, находясь на возвышенности, могли полностью перекрыть вход в бухту для наших судов. Это значительно усиливало позицию кодийцев, ведь любая попытка подобраться ближе привела бы нас на линию атаки…
Мы потратили немало времени, чтобы решить, как же миновать опасный участок на подступах к бухте, и в конце концов победило мое – несколько дилетантское, по правде говоря, – мнение…
Решили вообще не ждать выхода неприятельского флота из Синора. Тактический план свелся к тому, чтобы как можно быстрее ввести наши корабли в кодийский рейд и атаковать их суда одновременно всеми линкорами.
Уже потом опытные капитаны подсказали, как лучше провести сближение – решено было идти двумя колоннами, по три линкора в каждой. Это построение сокращало возможность противника для атаки и открывало нам простор для маневра.
Развернув на столе схему бухты и берегов, мы занялись нанесением на нее условных значков и стрелок. Потратив не более часа, каждому кораблю назначили свою позицию. Капитанам наказали, чтобы они передали находящимся на борту магам и обслуживающим орудия морякам, какое именно судно неприятеля они должны атаковать.
Чтобы предотвратить бегство отдельных кораблей противника, командир настоял на выделении двух фрегатов. Им поставили задачу вести наблюдение за выходами из Синорской бухты, а в случае появления кодийских кораблей попросту их расстреливать, не жалея снарядов.
И всё же, несмотря на четкое разделение по позициям, я считал разумным, чтобы капитаны, в случае необходимости, действовали так, как сами они посчитают нужным. Уяснив общий тактический замысел, они смогут принимать решения исходя из конкретной обстановки.
Ждать подхода кораблей Валира долго не пришлось, Жан привел линкор и фрегаты ранним утром следующего дня. Можно сказать, что, посвятив бывшего агента в план атаки, мы с Тибальдом закончили подготовку к бою.
Оставалось самое сложное…
В день сражения мы снялись с якоря ранним утром и, строго следуя намеченному плану, в две колонны, по три линкора в каждой, направились на Синорский рейд. Правую колонну возглавил я, главным среди этой тройки стал линкор «Императрица». Левой колонной, ведомой линкором «Парис», командовал Тибальд.
Линкор Жана, «Трон», шел в левой колонне последним, чтобы у бывшего агента была возможность следить за действиями фрегатов.
Уже в полдень кодийцы не выдержали. Находящийся к нам ближе прочих корабль (кажется, это был их фрегат) первым открыл огонь. Вслед за ним начали атаку и остальные суда их флота. Кодийцы вели огонь преимущественно по парусам, видимо, надеясь затруднить наше движение или, того лучше, заставить вовсе отказаться от атаки.
Несмотря на ожесточенный огонь, мы продолжали приближаться к ним без единого выстрела. Только с достижением назначенных рубежей моряки и маги сплоченно открыли огонь. Особенно были заметны результаты атаки новыми навесными заклятиями – они вызывали на кодийских кораблях самые крупные разрушения и пожары.
Через полчаса непрерывного боя тот фрегат, что атаковал нас первым, в отчаянной попытке спастись выбросился на мель. После этого моя «Императрица» перенесла огонь на другой кодийский парусник, который почти сразу же загорелся. Наши волшебники ликовали – их заклятья действовали безотказно.
Я видел, как «Парис» Тибальда уничтожил два корабля противника и начал атаку защитных сооружений на берегах – тех самых, которые укрывали вражеских магов.
Несмотря на то что всё шло к нашей победе, мы испытывали и некоторые трудности. У линкора «Трон» перебили шпринг, и он не мог более отвечать на сильный огонь с укреплений. На помощь ему пришел рядом стоящий «Ромилав», который перенес огонь с вражеского фрегата на берег. Это дало возможность «Трону» устранить повреждение и продолжить бой.
Благодаря высокой скорости атаки и новым заклятиям за три часа мы уничтожили около тринадцати кодийских кораблей и заставили замолчать берега. Одно их суденышко, правда, попыталось выплыть из бухты, но наши фрегаты подоспели как раз вовремя – парусник нагнали и сожгли навесными заклятиями.
Мы возвращались с триумфом. Это была первая наша победа в этой войне, и, что самое радостное, победа на море. Ее роль сложно переоценить, ведь у Валитана морских сил не было вовсе, а флот Кодии теперь не скоро оправится от поражения.
Серьезно не пострадал ни один наш корабль. «Трон» подлежал небольшому ремонту, но это было ничем по сравнению с теми потерями, что понесла в битве Кодия.
Печальней всего было то, что у нас тоже погибли люди…
Доблестных моряков похоронили по всем традициям, в родной стихии, и океан благосклонно принял их в свое лоно…
Висельники дядюшки Джо
На ночлег мы остановились ближе к ночи.
Большая часть Орды до сих пор находилась под впечатлением от «подарка» Создателей. Забыть такое было действительно трудно.
Медный и Бронзовый встали чуть позади Глиняного и подняли руки к небу. Магическим зрением я различил тонкие нити бледно-голубого света, которые срывались с их пальцев и терялись в лениво ползущих по небу облаках. Несколько секунд ничего не происходило, а потом яркий луч ударил прямо в Глиняного. Голема окутала сетка магии, и он, осторожно, стараясь не разорвать путы, вытянул руки перед собой.
Древняя магия. Если она еще жива, то это – она.
Глиняный резко содрогнулся всем телом, и мне показалось, что я ослеп: два луча ударили из раскрытых ладоней в камень гор. Тишина, а за ней – оглушительный скрежет, от которого заложило уши.
И вот горы, словно разделенные ножом, расползаются в стороны, открывая нам дорогу.
Я готов был поспорить, что стези ровнее не видел. А чуть позже понял, что шириной она – не меньше мили.
Лучший подарок из всех, которые мне когда-либо преподносили.
Кочевники, разумеется, никаких лучей и нитей не видели, но само появление чудесной дороги повергло их в шок. Позже, когда мы уже шли по ней, они стали опасливо коситься на две серые стены по бокам – а ну как сойдутся да расплющат? Но горы продолжали стоять, не подавая признаков жизни, и мало-помалу кочевники успокоились.
Однако на привале страх вновь завладел ордынцами.
– Двуликий, воины напуганы, – прошептал Джухар.
– Вижу, – процедил я в ответ и поднялся с кажущейся очень мягкой поверхности камня.
Кочевники, разделившись на группки по десять-пятнадцать человек, о чем-то горячо спорили между собой. Нет, разумеется, выясняли отношения не все – кто-то просто сидел и прихлебывал из фляжки. Но спорящих было не в пример больше.
Мне очень захотелось вновь оказаться в Коргиле. Не сейчас, конечно, а в то время, когда еще ничего не случилось. В то время, когда жив был Коршун, когда дядюшка не думал о предательстве, когда Радуга уже успела забыть обо мне…
Ноги после дня ходьбы подкашивались, не в силах держать тело. Проклятье! Почему упертые контийцы не устали так сильно, чтобы забыть о страхе?
– Прошу слова! – заорал я так громко, как только мог.
Не сразу, но разговоры прекратились, и кочевники обратили ко мне удивленные лица. Они, видимо, думали, что богу полагается швырнуть пару молний, если подопечные не хотят его слушать. То, что бог будет орать, вряд ли кто-нибудь ожидал.
