Он то ли уснул, то ли провалился в тягостное бессознательное забытье. Но времени прошло прилично. Солнечный диск уже давно миновал зенит и все активнее клонился к закату.
"Хорошо посидел..."
Голова тяжелая, гудит огромным пчелиным ульем. Но это еще полбеды. Суставы ломит так, будто невидимый экзекутор брался за них раскаленными клещами и медленно, со знанием дела выворачивал, дробя в мелкую труху. Жилы стягивает жестокой судорогой. По спине точно прошлись оглоблей, а укус на ноге до сих пор кровоточит.
"Не было бы заражения..."
И, тем не менее, он все еще жив. Жив, а значит, сможет терпеть. Должен терпеть.
Сергей осторожно положил Искру на речной песок. Сам, морщась, поднялся. Понадобилась не одна минута, чтобы заставить тело вновь повиноваться. Кровь нехотя разливалась по венам, неся за собой жжение и новые приступы судороги. Немного придя в себя, Сергей осмотрелся: довольно широкая, метров пятьдесят, река, с крутыми каменистыми берегами. Течение неспешное, тут и там виднеются небольшие наносные островки, поросшие камышом. Метров через триста по течению, вдоль берега, тянутся простые деревянные мостки. Похоже, деревня или городская окраина. Видны фигурки людей. Большей частью женщины, полощущие белье, и дети - купаются в тучах сверкающих брызг. Значит, туда и идти. Скрываться по канавам и кустам желания нет. Если кто и узнает господина Вятича - плевать. Он уже и без того наследил порядком.
Сергей вернулся к Искре, поднял женщину на руки. Спина отозвалась ноющей болью в пояснице. Пень трухлявый! Неужели маг не в состоянии поддерживать собственное тело в приличной физической форме? Неужели для этого нет необходимых заклинаний? Или все дело в неумелом использовании магии?
Долго идти вдоль берега не получилось - вскоре ноги начали вязнуть в топком иле, сменившем песок. Пришлось подниматься по склону. Если бы не его каменистая основа, то тело господина Вятича издохло бы еще на середине подъема. А использовать магию Сергей не решился. До сих пор с ее помощью он лишь убивал или оборонялся. Нанести Искре, пусть и мертвой, дополнительные повреждения не хотелось.
Пятнадцать метров склона длились бесконечной чередой мелких шагов. И все же он добрался доверху.
- Ее душу забрали предки, ее тело заберу я, - услышал спокойный мужской голос.
От усталости Сергей даже не нашелся, что ответить.
В нескольких шагах от края склона, на двухколейной дороге, стояла деревянная повозка, запряженная мохноногим гнедым тяжеловозом. Возле повозки застыл человек. С беспристрастного, немного полноватого лица смотрели пронзительные черные глаза. На щеках незнакомца играл здоровый румянец, а под подобием коричневой рясы, подпоясанной веревкой, угадывался внушительный живот.
Сергею человек напомнил дородного монаха из какого-нибудь небедствующего аббатства. Выбрался святой отец в город за пивом или какой снедью.
- Ты кто? - прохрипел Сергей, продолжая держать Искру на руках.
Удивительным образом одна бровь незнакомца сдвинулась к переносице, а вторая приподнялась. Он склонил голову набок, окинул Сергея недоуменным взглядом.
- Я Сборщик. И я помогу ее телу завершить земной путь.
- В виде безмозглого зомби? - зло спросил Сергей. После того что он успел увидеть в Доме Жизни и позже, на улицах города, судьба тела Искры представлялась ему весьма однозначной.
- Зомби? - Сборщик пригладил редкие волосы толстыми пальцами. - На все воля распорядителя Дома Жизни. Только он решает - как использовать новоприбывшее тело бездыханное.
- Ее надо похоронить, - упорствовал Сергей. - У вас есть Могильник. Я знаю.
- Есть, - кивнул Сборщик. - Но это тело кажется мне здоровым и весьма подходящим для дарования ему второй жизни.
Его глаза оценивающе пробежались по Искре.
- Она и без того пережила многое, чтобы страдать и после смерти.
- Страдать? - толстяк засмеялся, отчего румяные щеки запрыгали, будто пара бурдюков с вином. - Ее душа далеко отсюда. В краю предков. А тело - лишь оболочка, ничего более. Скажи мне, добрый человек, кто ты? Я чувствую смерть на тебе. Много смертей, но не ее.
- Побывали в старом городе. Познакомились со Смехачами. Я выжил, она - нет.
Сборщик резко посерьезнел.
- Открылся ход? Где?
- Нет. Нас сбросили в старый город. Выбрались через какую-то нору. За нами не пройти.
- Ай-ай-ай, - поцокал языком толстяк. - Я провожу тело женщины в последний путь, а ты, добрый человек, сходи к Золотым башням. Подай прошение Большому Собранию. Им будет полезно напомнить о людоедах проклятых.
- Обязательно схожу, - кивнул Сергей. - Могу я проводить мою спутницу до Дома Жизни?
- С чего желание такое?
- Хочу поговорить с распорядителем насчет судьбы ее тела.
- Возражать не могу, - пожал плечами Сборщик. - Располагай ее в повозке, и в путь двинемся.
Сергей осторожно уложил тело Искры на дно повозки. Самые простые доски, даже немного подгнившие, но испещренные мельчайшими, аккуратно вырезанными письменами. Непонятными письменами. Сборщик, видя интерес неожиданного попутчика, пояснил:
- Дабы тела сохранить в виде надлежащем.
- Прошу прощения за несдержанность, - проговорил Сергей спустя несколько минут безмолвной поездки. - День выдался трудный.
- Поверь, добрый человек, сегодня ты доказал себе и всему миру, что предки еще не ждут тебя за своим столом. Их кубки не поднимутся в твою честь. Немногие спускались в старый город и возвращались на своих ногах. Подумай об этом.
- Подумаю, - поморщился Сергей. - Скажи, а как ты оказался рядом? Это не случайность, ведь так?
- Это провидение, - важно сообщил Сборщик, наставительно подняв указательный палец.
- А что будет с телами людоедов и их жертв? Там, внизу, очень много останков тел. Это не опасно?
- Это риск, на который мы вынуждены пойти. Мор в лету канул. Нет прежней надобности в обработке всех тел. Москвия еще не забыла тот ужас, что поднимался к ней из старого города. Смехачи - зло. Они должны быть уничтожены, а их жилища выжжены пламенем. Но не сейчас. Не сейчас.
- А вы уверены, что потом будет время?
- На все воля предков. Только им ведомы пути дня завтрашнего.
Сергей надеялся на другой ответ. Надеялся, что зацепит Сборщика, но тот, похоже, не терял бдительности и не собирался вступать в споры.
- Дивлюсь на тебя, добрый человек, - неожиданно продолжил толстяк. - Странно говоришь, странные вопросы задаешь. По моему разумению, нужно тебя сдать городской страже. Потолкуют с тобой по-свойски. Предки мне в свидетели, вроде и наш, а чужой.
