- Дивлюсь на тебя, добрый человек, - неожиданно продолжил толстяк. - Странно говоришь, странные вопросы задаешь. По моему разумению, нужно тебя сдать городской страже. Потолкуют с тобой по-свойски. Предки мне в свидетели, вроде и наш, а чужой.
Сергей напрягся. Он только немного пришел в себя - и что, снова драка? Благодушный толстяк не выглядел опасным, но полагаться на одну внешность глупо. Вряд ли, шатаясь по самым злачным местам и темным подворотням, Сборщики оставались всего лишь учтивыми собирателями трупов.
- Смерть на тебе, и смерть идет за тобой, - его голос звучал задумчиво.
- С удовольствием бы отвязался от нее, - буркнул Сергей. - Смерть не та подруга, с которой хочется идти об руку.
- Не всегда дано нам выбирать проводников наших.
- Так что со стражей? - хотелось поскорее расставить все точки над "i" и не коситься на каждое движение Сборщика, ожидая какой пакости.
Толстяк самодовольно усмехнулся:
- Не мне судить тебя, добрый человек. Предки рассудят, а я, если на то будет их воля, помогу твоему телу завершить земной путь. Но дам совет: не каждый станет выслушивать вопросы, не каждый после них займется своими делами. Люди не доверяют незнакомцам. А незнакомца, задающего глупые вопросы, проще на помост возвести. Ума ради.
- Видел уже такое, - поморщился Сергей. - Только на помосте была своя. Не очень ей это помогло.
- Знамо дело - знаний возжелала запретных. Вот и ты не желай большего, чем можешь съесть.
- Почему ты мне все это говоришь?
Сборщик сокрушенно помотал головой:
- Беда с тобой, добрый человек. Голосу разума не внемлешь...
Они обменялись еще несколькими ни к чему не обязывающими репликами и всю оставшуюся дорогу провели в молчании.
К Дому Жизни повозка подъехала довольно узкими, хотя и чистыми переулками. Здесь не было людей, редкие окна плотно закрыты ставнями и вроде бы даже заколочены. В просторном дворе, где с легкостью могло разместиться десять таких повозок, на какой приехали Сергей и Сборщик, царила тишина. Солнце уже покраснело и наполовину скрылось за домами, отчего по камню двора поползли длинные тени. Почти полная тишина. Звуки будто обходили это место стороной.
Сборщик слез с козел, кряхтя и охая, потянулся. Он настолько сильно отличался от того человека, с которым Сергей разговаривал во внутренних помещениях арены, что причислять их к владеющим одним ремеслом казалось совершенной глупостью. Между тем толстяк прошествовал к широким двустворчатым дверям, возле которых, внутри полукруглой арки, на веревочных растяжках висел гонг. Идеально начищенный металл отливал оранжевым. Почти зеркало, разве что сильно искажающее. Сборщик подхватил висящую тут же колотушку и от души ударил в блестящую тарелку. По двору раскатился низкий, насыщенный гул.
Вскоре двери отворились, и в них появился высокий человек в черно-сером, ниспадающем до пят одеянии. Сергей сощурился. И чего они все на одно лицо? Как их отбирают? Такое ощущение, что людоеды из старого города питаются примерно так же, как и эти ходячие скелеты. Те же обтянутые кожей черепа.
Сборщик показал что-то на пальцах, адепт Дома Жизни кивнул - и тут же из-за его спины высыпало четверо коротконогих уродцев в грязных фартуках и сапогах. Они деловито просеменили к телеге, невнятно переругиваясь, попытались достать из нее тело Искры.
- Подождите! - крикнул Сергей. Уродцы остановились, уставились на него. - Я бы хотел попросить вас не воскрешать эту женщину, - Сергей подошел к адепту Дома Жизни.
- Кто вы?
- Меня зовут Здебор Вятич. Я был у вас... несколько дней назад. Меня доставили по ошибке, но все разрешилось благополучно.
- Здебор Вятич, - медленно произнес адепт. - Да, я помню это имя. Вы не посетили Дом Исцеления?
- Не довелось, - поморщился Сергей.
- Напрасно. Скверно выглядите.
- Я знаю.
- Судьбу каждого тела решает распорядитель, но вы можете выкупить право распоряжаться телом по собственному усмотрению.
- Сколько это стоит? Мне положена компенсация. Должен забрать на днях. Ее хватит?
- Пожалуй, - кивнул адепт.
- Вы похороните ее, как полагается?
- Разумеется. Через три дня. Северо-западная часть Могильников. Дом Жизни будет проводить плановое захоронение. Можете прийти в полдень. Как ее имя?
- Искра. Спасибо, - чуть склонил голову Сергей.
Он вернулся к повозке. Постоял, глядя, как уродцы осторожно извлекают тело Искры. Больше никакой ругани, действия строгие и отработанные. А всего-то надо было заплатить. Как это знакомо...
Сергей разжал кулак, в котором все это время покоился амулет в виде половинки четырехлистного клевера. Он обещал его сохранить - и уж это обещание выполнит. Завязать кожаный ремешок на шее - дело нескольких секунд. Больше здесь делать нечего. Можно уходить.
Глава 11.
В конце концов, что такое смерть? Смерть, дорогие товарищи, это самое интересное приключение, которое мы испытаем в жизни. (с) Аркадий Стругацкий
Сначала Сергей хотел вернуться в убежище Дарины. Очень уж странным у них вышло расставание. Знала она, куда Госпожа планировала выбросить его, не знала? А если не знала, то какую участь хозяйка Наслаждения Болью уготовила его спутнице? Вопросы, которые требуют ответа. Но не немедленного. Краснощекий Сборщик оказался столь любезен, что угостил Сергея глотком терпкого вина и хлебом с куском вяленого мяса. Поступок странный, но толстяк не пожелал его объяснить. Мысли отказаться не возникло, а потому, немного перекусив и восстановив силы, Сергей шел туда, куда разум настойчиво идти запрещал, - в имение господина Вятича.
Выбор, мягко сказать, не самый разумный. Если где его и ждут желтоглазые твари, то именно там. И все же какая-то сила не то чтобы тянула туда - звала. Будто в имении осталось нечто крайне важное. Странное чувство, но противиться ему Сергей не стал. Как бы то ни было, но дорогу к убежищу Дарины он мог найти только от имения господина Вятича. В конце концов, если ощущение важности исчезнет, на само пепелище можно просто не заходить.
Ощущение не исчезло. Напротив, оно росло, звало, позволяло почти безошибочно ориентироваться на городских улицах. Нет необходимости в точности повторять тот, самый первый путь сквозь зловонную каменную кишку, куда его завела любезная Видана.
Людей на улицах почти нет. Редкие прохожие жмутся к домам, стараясь не выходить из тени. Зато во всевозможных питейных и едальных заведениях шумно - слышится смех, громкие выкрики и иногда звуки потасовки. Все как всегда - нормальный ритм жизни. Уж лучше проводить время за кружкой пива, чем с факелом в руке плясать возле столба назначенной ведьмы.
