Они проводили Лару на самолет, и приехали в Долину довольно поздно вечером.
Мишка не успел выпить на кануне подшивки, и оставалась надежда, что несколько месяцев трезвой жизни ему обеспечено. Они провозились с проклятой трубой до самого приезда водопроводчиков, которые прибыли далеко за полночь. Сначала долго искали вентиль, чтобы перекрыть воду, потом долго искали разводной ключ, чтобы его провернуть. Когда новые трубы успели дойти до такого состояния? Илья уже хотел бежать и отрубать насосную станцию, но подумал, что воды в водонапорной башне хватит, чтобы раскатать этот дом по бревнышку. В конце концов, вентиль повернули, но воды в подвале набралось выше колена, и уходить она не собиралась. Притащили от избушки насос и откачивали ее в канализацию, потому как в хозяйстве Вероники своего насоса не нашлось.
Только когда уровень воды немного спал, промокший насквозь Илья нашел дырявую трубу – у него сложилось впечатление, что кто-то откусил от нее кусок. Конечно, пластиковые трубы – не металлические, но таких дыр ему видеть еще не приходилось. И сама порваться таким образом она, конечно, не могла.
С заменой трубы возиться пришлось водопроводчикам. Вероника не изменила себе: выгонять их с Мишкой она, конечно, не стала, но не вышла даже попрощаться, не то что сказать спасибо. Продрогшие и уставшие, они оба завалились спать, и у Мишки просто не хватило сил проснуться и сбежать.
На этот раз идти к Долине через кладбище Илья отказался – день был тяжелый, да и стемнело бы еще не скоро, и совсем ненадолго – чем невероятно разочаровал Сережку. Зато по дороге он рассказал ему сказку о том, как провел ночь на поляне возле Каменного лика, опустив, конечно, ненужные подробности. Сережка, разумеется, не поверил, но история ему понравилась. И о Печнике, и о чудесных свойствах Долины Илья тоже рассказал – пусть мальчишка немного поживет в самой настоящей сказке. Добился он, правда, пока одного – ребенок решил во чтобы то ни стало выследить Печника и собирался караулить его всю ночь.
Когда же они, наконец, дошли до дома, выяснилось, что их ждут. Мишка собирался позвонить Илье на мобильный, но не успел.
В столовой на лавке собственной персоной, в спортивном костюме, сидел Алексей Залесский, преисполненный добродушия и признательности.
– Здравствуйте, Илья Анатольевич, – он привстал, приветствуя Илью, и протянул руку.
– Здравствуйте, – хмуро ответил ему Илья и руку пожал. Не трудно было догадаться, зачем на самом деле он пришел.
– Я пришел вас поблагодарить за вчерашнее. Если бы не вы, я не знаю, к каким бы последствиям это могло привести, – радушно улыбаясь, начал Залесский.
– Не за что, – пожал плечами Илья.
– Сколько я вам должен? – не менее вежливо спросил хозяин Долины.
– Нисколько, – ответил Илья, – мы это сделали по-дружески, по-соседски, так сказать. Надеюсь, если у нас с Мишкой загорится избушка, вы тоже поможете нам тушить пожар…
– Ну, в этом можете не сомневаться, – Залесский широко развел руками.
– Иди, Сережка, в спальню, посмотри, какие я книжки вчера купил, – Илья был недоволен и обеспокоен приходом гостя и не хотел связывать себя присутствием ребенка, – мне надо поговорить.
– Да, пап, – согласился мальчишка и скроил хитрую мину – наверняка собирался подслушивать.
И точно: Илья сразу заметил, что дверь Сережка плотно прикрывать не стал – пришлось самому захлопнуть ее покрепче.
– Это хорошо, что вы отослали мальчика, – Залесский кашлянул, – видимо, вы догадались, зачем я пришел.
Илья кивнул и сел за стол напротив него.
– Этот домик, который вы купили… Он, понимаете ли, портит вид коттеджного поселка. Практически каждый въезжающий обращает на него внимание, он вызывает неприятные эмоции у покупателей, и бросает тень на нашу финансовую состоятельность, вы меня понимаете?
– Нет, – честно ответил Илья.
– Ну, как бы вам это объяснить… Домик очень неэстетично выглядит, он не вписывается в общий стиль долины. Мы давно хотели его снести, но у нас возникли неожиданные препятствия. Мы понимаем, что вы – человек не богатый, и для вас это выгодное приобретение. Тем более, что с проведением коммуникаций стоимость этого участка существенно выросла. Поскольку коммуникации только проложены рядом, а не подведены к участку, стоить столько же, сколько участки, выделенные для продажи, он не может. Я предлагаю вам за него двадцать тысяч долларов. Это очень большая сумма за шесть соток, вы понимаете? И, если не ошибаюсь, это в четыре раза больше, чем вы за него заплатили.
– Не ошибаетесь, – Илья вздохнул и поджал губы – он не собирался говорить о том, что старик избушку ему подарил, в это бы никто не поверил.
– Вот видите, я предлагаю вам очень выгодную сделку, – обрадовался Залесский.
– Ну, предположим, двадцать тысяч – это мой полуторагодовой заработок, – Илья поднял и опустил брови, – если бы я хотел на этом заработать, наверное, это была бы очень выгодная сделка. Но, если честно, даже если вы предложите мне сто тысяч, я все равно не соглашусь.
– Почему? – опешил Залесский, до этого уверенный в себе.
– Потому что не хочу продавать избушку. Я собираюсь жить здесь, мне здесь нравится.
Наверное, он выбрал не совсем правильный тон, и сам себе показался люмпеном, качающим права в интеллигентной компании.
– Но вы же понимаете, что ваша позиция несколько некорректна?
– Может быть. Но по закону я имею на это право, разве нет?
– Вы же порядочный человек, образованный, если мне это не показалось. Неужели вам нравится ваша позиция? – мирно и доверительно спросил Залесский.
– Вполне, – кивнул Илья.
– Я не знаю причин, по которым вы не хотите продавать домик, но, может быть, вы считаете, что за эту сумму не сможете приобрести аналогичный участок? Что ж, я готов торговаться.
Илья покачал головой:
– Не надо. Сумма не имеет значения. Я просто не хочу продавать избушку, потому что… попробуйте понять, она стала моим домом. Я не хочу, чтобы ее сносили. Я уже говорил с вами об этом, но вы только отмахнулись.
– Правда? – искренне удивился Залесский, – Я не помню.
Да уж конечно, где ему вспомнить разговор с плотником о его сумасбродных идеях…
– Я тогда говорил вам, и сейчас скажу, что собираюсь привести избушку в порядок, чтобы она не имела того самого неэстетичного вида, который вас так смущает.
Залесский скривился:
– Мне кажется, это утопия.
– Возможно, – согласился Илья, – только это мой дом, и я готов пойти вам навстречу, мне, например, и так неплохо. Если вам это не нужно, я оставлю все как есть.
– Лучше бы вы согласились продать нам участок. Я готов найти вам аналогичный, с домом, в пределах разумной суммы, конечно.
