– Надо бы покрошить…
– Я сам. И лук тоже я сам, ты не умеешь.
– Да ладно, – засмеялся Мишка, – не доверяешь – и не надо.
Илья усмехнулся: нет, ну как он работал врачом? Не хирург, конечно, но и невропатологи что-то руками должны уметь.
– Слушай, а ты менеджеру этому вчера первую помощь оказывал? – спросил Илья.
– Ну да, конечно. Шину наложил, укол сделал – у Вероники же аптечка в машине была.
– Но как? – расхохотался Илья, – Как?
– Да ну тебя… Это я по хозяйству не умею, а как врач я был о-го-го. Если бы мама не умерла, я бы сейчас уже завотделением был… У меня, знаешь, что-то вроде праздника непослушания произошло.
– А сюда-то зачем приехал? В Гомеле-то, небось, у тебя квартира есть?
– Пропил я квартиру в Гомеле. Поэтому сюда и приехал – здесь попроще устроиться. Там я на улице жил и по помойкам жратву собирал, а здесь вроде как при деле. Вот подошьюсь завтра, может, совсем человеком стану. Может, меня и в больницу сюда возьмут, диплом-то у меня никуда не делся, а врачи тут нужны, тем более специалисты.
– Ага, ты сначала паспорт получи и гражданство. Без паспорта только Кольцов на работу принимает.
– Вот вечно ты мои мечты опускаешь ниже плинтуса! – весело сказал Мишка.
По всем медицинским канонам Мишка должен был сейчас пребывать во мраке депрессии, а он смеется и радуется чему-то… Нет, не иначе собрался сегодня напиться.
– Давай, что ли, кино посмотрим, – предложил Илья, – вон я сколько привез, в электричке продавали.
– Ну, пока картошка жарится, разве что… А то у меня книжка тут интересная.
Мишка сам выбрал, что смотреть, и сунул диск в DVD-плеер. Разумеется, на новинки он не польстился, завел «Кавказскую пленницу». Что ж, Илья знал, какие диски для него выбирать – Мишке не надоедало по двадцать раз смотреть одно и тоже.
Илья очистил луковицу и, утирая слезы, резал ее тонкими полуколечками, когда дверь без стука распахнулась и в столовую влетела Вероника – как всегда рассерженная и раздраженная.
– Я не знаю, как и зачем вы это делаете! – начала она, не закрывая за собой дверей и перекрикивая телевизор, – но извольте сейчас же пойти и устранить это безобразие!
– Здрасссте, – робко кивнул Мишка.
– Вы присядьте, – невозмутимо предложил Илья, смахивая слезу.
– Я не собираюсь тут рассиживаться! Немедленно идите и перекройте воду, пока мой дом не смыло окончательно!
Мишка на всякий случай убавил звук.
– А у вас что, кран потек? – Илья вежливо наклонил голову.
– Я не знаю, что там потекло, но весь цокольный этаж уже залит!
– И вы почему-то решили, что это сделал я? – усмехнулся Илья.
– А кто? Кто вчера с пеной у рта доказывал мне, что здесь жить нельзя? Кому, кроме вас, это надо? Я не верю, что в доме может случаться столько неприятностей просто так, без злого умысла за такой короткий срок!
Нет, ну какова? «Немедленно идите», «сейчас же извольте»! Нет, чтобы прийти и попросить по-человечески, да они бы с Мишкой уже бежали спасать ее подвал. Ну, цокольный этаж. Но Вероника же гордая, как она может о чем-то попросить?
– Миш, мы полезем в воду на ночь глядя, если на нас будут так орать?
Мишка покачал головой.
– Если вы сейчас же не пойдете, я вызову милицию, и пусть они разбираются, как и зачем вы это делаете!
Илья хлюпнул носом:
– Вам не милицию, а водопроводчиков надо вызывать, если я сейчас же туда не пойду.
– Я сама знаю, что мне делать, без ваших дурацких советов! У меня заливает дом, вы понимаете? И водопроводчиков я уже вызвала, они обещали быть через три часа!
– Вы когда-нибудь слышали о презумпции невиновности? – хмыкнул Илья, – пока еще никто не доказал, что я имею к этому хоть какое-то касательство. А вы уже решили, что можете на меня орать и чего-то от меня требовать. Вы мне даже денег не предложили, чтобы кричать о том, что вы мне платите.
– А мне и без доказательств все ясно! Я знаю, что это вы, и вы можете сколько угодно от этого открещиваться, но меня вы не переубедите!
Илья поднялся и сделал вид, что разозлен, хотя ничего, кроме смеха, эта ситуация пока у него не вызывала:
– И что вы будете делать, если я сейчас выставлю вас за дверь?
Вероника сначала опешила от его наглости и успела выговорить:
– Как это?
– А вот так, – Илья сделал движение ей навстречу.
– По какому праву? – она взяла себя в руки и откинула голову, преисполнившись чувством собственного достоинства. Илье стало ее жаль. Ну зачем она кричит и пытается его в чем-то обвинить, когда надо всего лишь попросить? Ведь и вправду дом заливает. Но он немедленно представил себе, как они с Мишкой перекроют ей воду, а она выставит их вон со словами: «Вас никто сюда не звал».
– Вы пришли в мой дом, а не я в ваш. Вы, помнится, вчера так и поступили, если мне не изменяет память?
– Здесь ничего вашего нет и быть не может! И ваша избушка принадлежит моему мужу точно так же, как все остальные участки! Кстати, вам давно пора было собрать вещи и поискать другое место для бытовки, потому что мы планируем снести ее в самые ближайшие дни.
– Боюсь, леди, вы ошибаетесь, – Илья качнул головой, – эта избушка вашему мужу не принадлежит. Или вы об этом не знали?
– Не принадлежит, значит, будет принадлежать, – нисколько не смутилась Вероника, – В любом случае, это вас не касается!
– Она никогда не будет принадлежать вашему мужу.
– Вы так самоуверенно об этом заявляете, как будто можете что-то в этом понимать!
– Если бы вы меня не перебивали, я бы договорил. Избушка никогда не будет принадлежать вашему мужу, потому что я никогда ему ее не продам.
Илья прекрасно знал, этого говорить не следовало, но удержаться не смог. Вероника на минуту замолчала, переваривая полученную информацию и подбирая новые веские аргументы, но Илья не стал ее мучить и воспользовался паузой:
– Я надеюсь, документы вам показывать не нужно? Поверите мне на слово? Приятно познакомиться, меня зовут Илья Анатольевич Максимов. Вы даже именем моим до сих пор не поинтересовались. Пойдемте, посмотрим ваш водопровод, иначе и вправду смоет дом к чертовой матери.
– Интересно, почему это я должна интересоваться вашим именем? – проворчала Вероника себе под нос, но к двери повернула и даже пошла впереди.
– Ну, хотя бы из вежливости, – усмехнулся Илья ей в спину, – Мишка, ты идешь?
– Картошку надо снять, сгорит же, жалко.
Илья посмотрел на Веронику сзади и вспомнил, как вчера обнимал ее и целовал в волосы. Между лопаток пробежали мурашки – ему, несомненно, хотелось бы это повторить. Но спина ее была выпрямлена столь горделиво, что он немедленно выкинул эти глупые мысли из головы.
