Однако сейчас Конан опережал своего врага на шаг. Он оттолкнулся от приближавшегося столба и одним движением вскочил на площадку. В следующий миг его булава описала стремительный круг и обрушилась на плечо монстра. Тот попытался схватить неприятеля клешней, но было уже поздно. Не выдержав сильного удара, каменная плоть разлетелась, и Посланец, отчаянно ревя, полетел вниз.
Конан стоял, тяжело дыша, не в силах оторвать взгляда от поверженного врага, еще не веря в свою победу. И только когда монстр ударился о багровую поверхность Огненной Реки и брызги темно-коричневой окалины разлетелись в разные стороны, киммериец обессилено опустился на площадку.
Каменное тело Посланца медленно поплыло вперед. Понемногу он все глубже погружался в раскаленную лаву и беспрерывно ревел, но исправить ничего не мог. Его ноги и единственная уцелевшая рука давно уже скрылись в ослепительной вязкой массе, тяжелое тело шло ко дну, и вскоре над лавой торчала лишь голова.
Постепенно дыхание Конана восстановилось. Он встал и, бросив на гибнущего в огне врага последний взгляд, начал продвигаться к ближнему берегу. Всего четыре столба отделяло его от обрыва, и вскоре он ступил на твердую поверхность. Теперь настало время подумать и о себе.
Он отер со лба пот, снял с кисти петлю и бросил булаву на землю. Затем обернулся и замер от изумления: Посланец, которого он уже считал погибшим, медленно, но верно поднимался вверх, словно кто-то невидимый вытаскивал его из огненной бездны.
Проклятый горбун!
Конан выругался. Как он мог забыть о нем? А впрочем, что бы изменилось? Однако теперь-то что делать? Киммериец посмотрел на раскаленную докрасна фигуру монстра и решительно сдернул с плеча футляр, радуясь, что, несмотря на все перипетии, он не соскользнул и не потерялся. Вот и настал черед Стрел Рока! Или исход поединка еще не предрешен?! Впрочем, какой смысл гадать? Сейчас он все узнает!
Конан вытащил из футляра лук и, уперев один конец в землю, налег на второй здоровым плечом, однако сил не хватало, чтобы надеть на него петлю тетивы. Варвар стиснул зубы и навалился на дугу всем телом.
Ну! Еще немного! Петля послушно легла на место, и Конан подхватил оружие левой рукой. Стрела уперлась оперением в тетиву, и киммериец шагнул к обрывистому краю реки. Как раз в этот миг огненно-рыжая фигура Посланца поднялась над берегом, продолжая набирать высоту. Северянин вскинул оружие и прицелился. Рука привычно потянула за тетиву, и это тысячу раз повторенное прежде движение отозвалось безумной болью. Конан до крови закусил губу и, натянув дугу на всю длину стрелы, отпустил ее, но стрела тупо ткнулась в каменное тело, древко треснуло, и обломки упали вниз. Кром! Так, значит, не все еще решено?! Борьба не окончена, или… Как он мог забыть! Посланец — не раскаленный истукан, а горбун! Он ведь сам сказал об этом!
В хорошенькую переделку он попал! Он бился с каменным уродом, в то время как настоящий Посланец постоянно находился где-то рядом. Оставаясь не видимым ни для кого, он помогал созданному им монстру и тихонько посмеивался над всеми! Однако было в этом замысле и одно слабое место: задачу Посланца должно было решить его детище.
Только сейчас киммериец до конца осознал это, но легче ему не стало. Он знал, где примерно находится горбун, но не видел его. Конечно, можно было предположить, что тот выше монстра и тянет его вверх, но у Конана осталась всего одна Стрела Рока, а это значит, что промахнуться он не имеет права! Он должен попасть с первого раза. Варвар вскинул лук, и, словно прочитав его мысли, монстр рванулся в сторону и начал быстро перемещаться к берегу озера, за дальним краем которого находился вход к Алтарю.
Киммериец прицелился, ища хоть какой-то намек на то, где прячется горбун. Огромное тело еще не остыло. Раскаленный воздух горячей волной поднимался вверх, клубился неверным маревом, и в его изменчивых струях Конан увидел… Рассуждать не было времени; Превозмогая боль в плече, он натянул тетиву и отправил к цели последнюю стрелу.
Тонкий, исполненный боли крик достиг его слуха в тот миг, когда монстр рухнул вниз. На мгновение Конану показалось, что он различает горбуна, но видение тут же исчезло.
— Будь ты проклят! — услышал он злобное шипение и бросился вперед, туда, где упал каменный урод.
Киммериец выбежал на освещенное ласковым солнечным светом пространство, так похожее на Светлый Мир,— голубая, прозрачная вода небольшого озера, низкий берег, поросший мягкой изумрудной травой. Чуть дальше — Конан знал это — небольшой водопад низвергается со скалы прохладными хрустальными струями, а еще дальше лежит Священная Роща Митры, закрывающая вход в величественный храм, где и покоится Алтарь.
И как же нелепо, как дико выглядела распростершаяся у самой кромки воды уродливая фигура Посланца! Монстр был жестоко искалечен, и оттого еще более страшно выглядели его попытки, несмотря ни на что, встать и идти вперед. Пройти, проползти на трех изуродованных конечностях к храму, осквернив эту маленькую частицу большого Светлого Мира!
Опираясь на клешню, ревя от ярости и боли, он пытался встать на здоровую ногу, но едва опирался на вторую, обломанную в голени, как падал, и сочная трава с шипением обугливалась, белоснежное облачко пара взлетало над ним, распространяя запах прелого сена.
Конан взглянул на своего врага и понял, что тварь не остановится, пока он ее не уничтожит, пока не раскрошит в груду щебня, настолько мелкого, что ни одна его частица уже не сможет двигаться. И, собрав последние силы, киммериец подхватил булаву и бросился на монстра, но, как ни бесшумно он ступал, тот услышал его шаги, или… Одним словом, урод почувствовал его приближение и, угрожающе зарычав, встал на колени, широко раздвинул ноги и угрожающе поднял единственную руку.
Конан бежал изо всех сил, хотя на самом деле едва передвигался. Однако и его взгляд горел ненавистью. Он мысленно прикидывал, куда бить, но, когда оказался рядом, едва сумел избежать размашистого удара клешней и тут же нанес ответный удар, пришедшийся в лоб урода. Тяжелый шар булавы отскочил от каменного лба, не причинив никакого вреда. Впрочем, и Конан остался невредимым. Его лишь обдало жаром, исходившим от раскаленной клешни, хотя она уже и не светилась.
Киммериец понял, что враг все еще способен сопротивляться, а добить его нужно было как можно быстрее: Конан чувствовал, что ему все чаще приходится трясти головой, чтобы прогнать накатывающуюся темноту.
Некоторое время варвар кружился возле противника, пока не осознал, что, когда тот поворачивается к разбитой ноге, движения его становятся менее уверенными. Он начал заходить с этой стороны, пока не очутился по колено в воде озера. Только теперь он понял, что пора наносить удар, и медлить не стал. Однако шипы булавы только чиркнули по каменной руке монстра. И все-таки Конан не остановился, а продолжал наносить удар за ударом.
