— Данные действия предусмотрены… — голос оборвался. Раздался надсадный треск, шипение. По металлу побежали строчки голубоватых символов.
Железная линза? Даже сама мысль звучит глупо. Но…
Количество значков увеличивалось. За ними стало просто невозможно уследить.
— Обнаружен скрытый протокол, — объявил голос. — Выпол… — треск, — …нение невохмож…
Хаш остолбенел, когда увидел, как из значков на поверхности "крышки саркофага" соткалось лицо Аки.
— Блокирование доступа. Отключение первичной личности от образного управления. Коррекция памяти, — голос сестры, как всегда оставался спокойным.
— Аки, что здесь происх… — неуверенно начал рыжий.
— Невозможно. Противоречит основным указаниям, — прервал адепта металлический голос. — Пробуждение запущено.
Лицо Аки не выразило никаких эмоций по данному поводу. Не обратило внимания на совершенно растерянного Хаша.
— Снятие печати доступа. Секретные подпункты, — она обращалась к металлическому голосу. — Остановка пробуждения.
— Нево… — внезапно голос умолк. Секунду раздавалось только шипение и треск. А затем пришёл ответ. — Принято.
Хаш опять ничего не успел сообразить. Его швырнуло вверх, закрутило, потянуло в сторону. Юноша исчез с холма. Лицо Аки померцало немного и рассыпалось метелью символов.
Но на самой крышке маленьким чёрным червячком изогнулась трещина. Тёмная.
Равнина вернулась к своему состоянию. Ровный неяркий свет, без определённого источника. Плоская поверхность земли. Песчаный холм. Тихий шорох песчинок в полном безветрии.
* * *
Кэйран с трудом открыл глаза. Яркий солнечный свет едва не заставил зажмуриться. А затем ощущения навалились потоком. Слабость. Боль. Дрожь во всём теле. Холод. Небо, что происходит?! С трудом Хаш приподнялся на руках и осмотрелся.
С момента потери сознания, судя по всему, прошло не так уж и много времени. Сам он до сих пор валялся в реке. Что удивительно — ни наставниц, ни кого-либо из адептов пока видно не было. Фигура Доко смутно угадывалась ниже по течению, у подножья одного из прибрежных холмов. Хаш напряг мозги и после секундной паузы вспомнил, что туда Гэнкана отправил вроде бы он… Или не он… Последнее, в чём адепт мог быть уверен точно: сознание помутилось после тирады брюнета про клан и копья в грудь. Копьё!
Юноша быстро ощупал себя. Крови хватало — ссадины, "отшлифованная" нога, но раны, чуть пониже ключицы, в том месте, куда угодил дзинтай противника — не было. Только розоватая отметина круглой формы, буквально на глазах принимающая цвет обычной кожи.
"Но…" — достаточно устало подумал Хаш: "…оно ведь меня проткнуло. Точно проткнуло. Что же это…".
Когда рыжий поднялся на ноги, слабость никуда не делась — его шатало, словно пьяного, коленки подгибались. По всем ощущениям напоминало серьёзную кровопотерю. И ребро стреляло острой болью в груди. Потрепало изрядно.
Медленными шагами, шаркая ступнями в воде, покачиваясь, Кэйран побрёл к Доко. "Интересно, с этим что? Он хоть живой? Где наставницы, которые обещали следить и не допускать подобного? А если ему срочно в госпиталь надо…".
Ровно с этими мыслями, над телом Гэнкана вспыхнуло облако хаотично мельтешащих снежинок, и на каменистый берег шагнула Хёмэн Отомэ. Аки появилась без спецэффектов, словно материализовавшись ниоткуда. Вид у первой — обеспокоенный, у второй — задумчивый. Наставницы старались не смотреть в сторону друг друга.
— Почему маяки работали некорректно?! — Хёмэн обеспокоенно ощупывала Доко, одной рукой слаживая жесты. — Почему мы не смогли вмешаться вовремя?!
— Адепт Гэнка жив? — меланхолично поинтересовалась Аки.
— Жив, но неизвестна тяжесть…
— Значит, ничего непоправимого не произошло. Тренировка прошла штатно, подобное имело шанс произойти.
— Да?! А что, если ему нанесены необратимые увечья?! Вы об этом подумали?! — Отомэ негодующе посмотрела на Аки.
— Хаш не настолько хороший боец, чтобы убить лучшего выпускника этого года. Я удивлена, что он стоит на ногах и не получил никаких серьёзных травм. В моём выпуске неофитов оценивали куда как жёстче, — наставница, словно только что заметила адепта, подошедшего почти вплотную, кивнула каким-то своим мыслям,
Отомэ оставила бездыханного юношу в покое и переключилась на Хаша.
— Что здесь произошло, адепт Кэйран?
Рыжий молча вышел из воды и опустился на относительно сухой камень. Всё тело уже трясло в ознобе.
— Мы сражались. Доко побеждал. Почти победил. Потом… потом что-то произошло, я не знаю. Я…не помню как, но я его одолел.
— Доко нужно доставить в больницу, — Хёмэн бросила злобный взгляд на Аки, — а потом нас ждёт разговор. Мне не нравятся такие…
— Вы забываетесь, уважаемая наставница Хёмэн. Адепт Кэйран — мой стажёр. И мне принимать решение о дальнейших действиях.
— Но здесь налицо неклассифицированное воздействие!
— Скорее, здесь на лицо обладание неполной информацией. Я могу вам объяснить, это не займёт много времени, — Аки с выражением посмотрела на Доко.
— Состояние адепта Гэнкана тяжёлое, но стабильное. У вас пять минут.
Кэйран скрестила руки на груди. Хаш сидел, обхватив плечи. Он никак не мог избавиться от дрожи. Навалилась странная апатия, даже сонливость. Мысли стали неповоротливыми и тяжёлыми. Самое странное — холод отступал, но тело продолжало трястись.
— У адепта Кэйрана с раннего детства наблюдается синдром "пустого бочонка" — говоря просто, вместимость его потоков Ци превышает количество силы, вырабатываемое организмом. После заполнения "резервуара" где-то до одной трети Ци начинает испаряться в окружающее пространство. Причины синдрома не известны, хотя за всю историю Дзэнсина наблюдалось около десятка случаев. У синдрома есть побочная сторона — в моменты опасности, стресса, крайнего физического напряжение воспроизводство Ци увеличивается в разы. Вероятнее всего именно это произошло. Скажи, Хаш, ты чувствовал увеличение своего потенциала? Лёгкость в теле? Отключение болевых центров?
— Я… — язык отказывался слушаться, глаза слипались. — Да. Что-то подобное.
Аки кивнула.
— После высокого пика Ци выгорает почти без остатка. Что мы можем сейчас наблюдать — сонливость, апатия, затруднённое мировосприятие.
— Такой всплеск силы должен вызывать очень серьёзные изменения в организме. Увечья. Разрывы внутренних органов, — Хёмэн засомневалась.
— Только в том случае, если сила тут же не находит выброса. Хаш воспользовался ей грубо, но эффективно — швырнуть человека на двадцать метров, после тяжёлого боя — это показатель.
