Он осознал, что замолк, и тихо засмеялся:
— Прости, я всё ещё нахожу это забавным. В общем, последнее нетронутое великое владение, помимо земель Окмор — это…
— Ландрэг, — сказала Сэндри.
— Ландрэг, — ответил Шан, кивая. — Мужчина, который выйдет за тебя, не только получит в жёны очаровательную леди…
Сэндри зыркнула на него, заставив Шана засмеяться. Он продолжил:
— Он также получит очень, очень большое состояние, а также любые связи, которые ты сможешь установить с Советом Магов. Поскольку Амброс спас тебя от потери земель из-за налогов, Её Имперское Величество теперь изо всех сил старается не дать ухаживать за тобой бывалым и опытным мужчинам. Мужчинам, которые не находятся у неё под каблуком. Она ставит тебя на пути молодых людей, в которых она уверена, людей, которых она может контролировать даже после того, как они на тебе женятся.
Сэндри подобрала камешек, и бросила его в сад:
— Ну, она тратит время впустую. Они тратят своё время впустую. Я вообще не хочу выходить замуж.
Она встала, отряхивая юбки:
— Шан, почему бы нам не проехаться? — импульсивно спросила она. — До деревни и обратно? Галопом, одна нога здесь, другая…
Она оборвала себя на полуслове. Он качал головой:
— Императрица пустит мои кишки на подвязки, — без обиняков сказал он. — С её точки зрения это будет моей попыткой подрезать остальных. Это вызовет её недовольство. Это очень плохая идея — вызывать недовольство Берэнин.
— Разве ты не хочешь со мной прокатиться? — спросила Сэндри, озадаченная.
— Ещё я хочу сохранить на месте мои потроха, — уведомил её Шан. — Мужчина при имперском дворе служит прежде всего императрице. Мы не должны испытывать привязанность ни к кому, кроме неё, как бы трудно это ни было. Поверь мне на слово, единственная причина, по которой твои пылкие ухажёры такие пылкие? Она дала им знать, что у них есть её соизволение. Как только один из них тебя заарканит, они вернутся ко двору, и будут внимать только ей.
Видя, что у Сэндри от ярости расширились глаза, Шан добавил:
— Она чуть не казнила одну из своих фрейлин, когда та вышла замуж за дворянина без её ведома. Пришлось вмешаться жрицам Кунок. Теперь этой паре запрещено показываться при дворе.
— Но это же глупо! — воскликнула Сэндри.
— Нет, — ответил Шан. — Это — неприятное последствие наличия великой, незамужней правительницы, прославившейся своей утончённостью. Она может приказать нам плясать под её дудку, и мы это сделаем. Всегда есть шанс, что однажды она по уши влюбится в одного из нас, и сделает этого человека императором. Даже если она влюбится, но не выйдет замуж, она осыпет своего любовника титулами, землями и деньгами. Её рука полна золота. Будь она уродливой как сапог, мы всё равно бы молились на её алтаре, а ведь она отнюдь не уродлива.
Сэндри содрогнулась:
— Я никогда так не стану жить. Люди должны быть свободны любить и вступать брак по желанию.
— В идеальной империи так бы и было, — согласился Шан. — Но мы живём не там. Не печалься так. Ты ей нравишься. Если ты ей понравишься в достаточной степени, то она сделает тебя одной из своих спутниц, даже если ты выйдешь замуж. Жизнь при дворе может быть забавной.
Наклонившись вперёд, Сэндри сорвала росток мяты, и поднесла к носу, наслаждаясь запахом свежести:
— Если бы я жила лишь ради забав, то мне, может быть, даже понравилось бы, кто знает? — спросила она, пожав плечами. — Но я — маг. Я живу, чтобы работать. Я люблю свою работу. Двору придётся забавляться без меня, когда минует Луна Сусла.
Она назвала последний месяц лета.
Шан поднялся на ноги:
— Мне лучше снова вернуться ей под нос, пока она не заподозрила меня в ухаживании за тобой. Её Имперское Величество уже четыре месяца меня не наказывала. Я бы предпочёл не прерывать эту череду успехов. Позволь откланяться?
Впервые за весь день молодой человек покидал её, а не наоборот.
— Разве ты не хочешь за мной ухаживать? — услышала свой голос Сэндри, её язык будто зажил собственной жизнью.
Хотя тон, которым она это произнесла, показывал лишь лёгкое любопытство, она чувствовала, как её лицо потихоньку краснее. «Дура!» — бранила она себя. «Дура, дура! Теперь он подумает, что это ты бросаешься на него, в то время как ты просто хотела узнать, почему он не пасётся с остальным стадом!»
Шан засмеялся, что заставило её покраснеть ещё сильнее.
— Ты мне нравишься, Сэндри, но меня нет в списке разрешённых ухажёров, — сказал он, широко улыбаясь. — Кроме того, дружба всегда лучше ухаживания — так говорила моя бабка. Я бы предпочёл, чтобы мы были друзьями.
— Ох, — сказала она, стараясь напустить безразличия в голос, хотя румянец по-прежнему заливал её щёки. — Я бы тоже этого хотела.
— Хорошо, — сказал он, протягивая руку.
Сэндри взяла её, и обнаружила, что её ладонь утопала в его собственной.
— Значит, друзья, — сказал Шан, крепко пожав ей руку, и отпустив.
Он широко улыбнулся, и пошёл обратно в замок.
Сэндри по-прежнему могла чувствовать тепло его пальцев на своих собственных. Она изумлённо посмотрела на свою ладонь. На ней был зелёный след, и запах мяты.
Сэндри улыбнулась. Он украл у неё мятный росток.
* * *Когда Сэндри вернулась к императрице, она вновь оказалась окружена дворянами. Даджа не могла не заметить, как Сэндри обменялась взглядами с мужчиной, сидевшего у императрицы под рукой. «Это был Шан, который говорил с ней в тот день в имперских садах», — вспомнила Даджа. «Надеюсь, Сэндри ни на что тут не надеется. Он и Берэнин похоже очень, очень близки, и этот Кэнайл, которого я тоже считала очень близким с императрицей, он убрался в угол, когда явился Шан. Так и стоит там, зыркая на него.
Даджа подтолкнула локтем Ризу, сидевшую рядом с ней на скамейке, держа Чайм на коленях. Когда Ризу подняла на неё взгляд, Даджа проигнорировала шипучее ощущение у себя под кожей, и прошептала:
— Её Имперское Величество похоже очень расположена к Шану.
Ризу тихо засмеялась — звук, от которого руки Даджи покрылись гусиной кожей. «Я что, чем-то заболела?» — задумалась Даджа.
Наклонившись вперёд, чтобы шептать Дадже на ухо, Ризу сказала:
— Ещё бы она не была расположена, он же с ней спит.
Даджа дёрнулась, чуть не ткнувшись в нос Ризу своим собственным. Ризу захихикала, и провела по носу Даджи своими пальцами. Даджа сглотнула, и повернулась, чтобы прошептать Ризу на ухо:
— Он — её любовник?
Ризу подвинулась немножко ближе:
— Сейчас это Шан, раньше это был Кэн, и он может снова им стать, и есть ещё двое, чьи негодующие взгляды в сторону Шана ты могла заметить, и они готовы первыми встать в очередь, если Берэнин заскучает.
Даджа качнулась назад, ошарашенная. Люди часто вступали в любовные отношения, если не состояли в браке, но ей казалось жадным заводить более одного любовника.
— Как, по твоему мнению, безвестный Першан фэр Рос получил такую важную должность, как Мастер Охоты? — поинтересовалась Ризу. — Он бы не смог позволить себе заплатить пятьдесят золотых аргибов, чтобы получить эту должность. За него заплатила Её Имперское Величество.
Ризу прикрыла свои обрамлённые длинными ресницами глаза:
— Он уже где-то пять недель является фаворитом императрицы. Он тебе нравится?
— Нет, — сказала Даджа, озадаченная тем, что Ризу вообще приходится это спрашивать. — Ох, он довольно красивый. С такими плечами, он мог бы быть кузнецом, но нет. Я просто любопытствую.
— Сэндрилин, — позвала императрица.
Сэндри с тоской посмотрела на Берэнин. Она беззвучно спросила у Даджи: «Теперь-то она оттащит от меня моих ухажёров? Пока они меня не задушили?»
Даджа фыркнула.
— Что? — поинтересовалась Ризу, но Даджа лишь покачала головой.
— Мы намерены завтра поехать на охоту, в Лес Кри́стинмёр, — объяснила Берэнин. — Мы приглашаем тебя и твоих друзей.
Её тон ясно дал понять, что это была не просьба, а утверждение.
Сэндри нахмурилась, затем встала, жестом прогоняя рассевшихся перед ней молодых людей, как жена фермера могла бы прогонять цыплят.
— Ваше Имперское Величество весьма любезна, — медленно ответила Сэндри.
Дадже было ясно, что она с трудом находит слова, которые не прозвучали бы оскорбительно. Сэндри продолжила:
— Но правда в том, что мы с друзьями не охотимся.
Браяр лениво вышел на свободное пространство перед императрицей:
— Ну, я охотился, когда была необходимость, — сказал он, вежливо кланяясь. — Но не так, как собирается охотиться Ваше Имперское Величество, верхом, с птицами и собаками.
— И с загонщиками, — добавила Трис, выходя из затенённого уголка, где она разговаривала с Ишабал. — Которые пугают беспомощных зверей.
