— И с загонщиками, — добавила Трис, выходя из затенённого уголка, где она разговаривала с Ишабал. — Которые пугают беспомощных зверей.
— Кабан или лось едва ли беспомощен, — сухо заметила императрица.
Она мгновенно нашла взглядом Даджу:
— Ты тоже возражаешь против охоты? — мягко спросила она.
Даджа пожала плечами, и встала, чтобы поклониться:
— Никогда не пробовала, Ваше Имперское Величество. Верхом я езжу неплохо, но единственное оружие, с которым я умею обращаться — это посох, и он — для разбивания человеческих голов, а не звериных.
Когда Берэнин улыбнулась, придворные засмеялись.
— Прелестная искренность, — с улыбкой сказала она Дадже. — Вы должна простить нас, северян. Мы все научились охотиться в детстве, верхом на наших первых пани. Что ж, хорошо, поскольку охота вас не привлекает, что вы скажете насчёт визита в Дра́гонстоун[7]? Сагхад Амброс знает, где это, на полпути отсюда до Саблэлиза. Это крепость времён старой империи Хайдхэ́лтак, очень милая. Я из неё делаю что-то вроде сада камней, в остатках зданий и вокруг них, с прудами и местами для пикника.
Сэндри сделала реверанс. Трис последовала её примеру, а Браяр и Даджа поклонились.
— Звучит чудесно, Кузина, — ответила Сэндри. — Мы с радостью к вам присоединимся.
4й и 5й дни Луны Розы, 1043 П.К., между Клэйхаматом Ландрэг и Драгонстоуном, НаморнТем вечером ужин казался одиноким без Ризу, Кэйди, Джака и Фина, которые могли бы травить байки и шутить за столом. Они вернулись в Саблэлиз вместе с императрицей, объявившей, что без своих спутников она беспомощна. Джак и Фин, казалось, были на самом деле опечалены расставанием с Сэндри. И Даджа уж точно опечалилась потере Ризу и Кэйди.
За ужином Амброс объявил:
— Её Имперское Величество пригласила Элагу и меня присоединиться к вам завтра. Также я выделяю нам пять солдат в качестве охраны. Больше не потребуется. Присутствие императрицы в округе должно отпугнуть похитителей. Кроме того, — начал он.
Остаток предложения Сэндри и Трис произнесли хором:
— Нужно пахать поля.
Именно поэтому у них было так мало охранников в Пофкиме.
Амброс захохотал. На его жену и дочерей напало хихиканье. Даджа мысленно сделала себе заметку поделиться этим с Ризу, которая наверняка присоединилась бы к их хору. Они все имели полно времени на то, чтобы усвоить, что приоритетом для Амброса, помимо знакомства Сэндри с её владениями, была забота о том, чтобы каждый акр плодородной земли был распахан и засеян.
— Я останусь здесь, — твёрдо сказал Жэгорз.
Сэндри одарила его своей самой тёплой улыбкой:
— Ты останешься здесь, — заверила она его. — Никаких тебе императриц.
Их небольшой отряд выехал на заре, сопровождаемый охранниками и двумя ослами, нагруженными яствами для пикника с кухонь Ландрэга. Четыре мага ехали молча, сберегая свои разговорные навыки для грядущего дня. Добравшись до Драгонстоуна, они были вознаграждены за поездку в такую рань. Берэнин, такая же бодрая, как и прошлым днём, повела их на экскурсию по руинам крепости.
Каждый дюйм обвалившегося главного зала и внутреннего двора был обхожен садовниками. В промежутках между камнями Браяр нашёл маленькие, прижавшиеся к земле цветы с шипастыми белыми лепестками, ладанники и гвоздики. Ручейки текли по мшистым камням, или создавали водопады, ниспадавшие в пруды, заполнявшие, по всей видимости, бывшее подземелье замка. Маленькие ивы и карликовые клёны росли повсюду, давая тень водоёмам и скамейкам. Всё это вплеталось в руины, но не скрывало их.
«Жаль, что Берэнин так любит орхидеи», — подумал Браяр, нежно проводя пальцем по самой счастливой лозе жасмина, какую он только встречал. «Она могла бы создать идеальный сад шакканов».
— Тебе нравится? — спросила Берэнин, подойдя к нему. — Этот сад был моим в детстве — единственное, что отец позволял мне возделывать. Я жила в сторожке и училась у Сестёр Кунок в храме на берегу, пока не погиб мой брат, сделав меня наследницей. Это место я создавала годами. Теперь вместо меня здесь работают садовники, но любые изменения делаются по моим требованиям.
— По-моему, ваше призвание — садоводство, а не правление, — сказал Браяр, не подумав.
Он вздрогнул, затем осклабился, когда она отреагировала лишь засмеявшись.
— Мои садовники говорят то же самое, — сказала она. — Это честь для меня. И если увидишь, что где-то требуется моё внимание, пожалуйста, дай мне знать. Я буду у тебя в долгу.
Браяр, знавший, какую привилегию она только что дала ему, низко поклонился. «Я сделаю ей сад шакканов для дворца», — подумал он. «Миниатюрную копию этого сада. Потребуется много труда, но она того стоит».
Посмотрев на него из-под опущенных ресниц, Берэнин спросила:
— А ты смог бы сделать лучше, со своими зельями и заклинаниями?
Браяр уставился на неё, открыв рот, по-настоящему ошарашенный. Он быстро пришёл в себя, и спросил:
— Зачем мне менять то, что уже идеально? Все то — ваше, и форму этому придали вы. Я изменил бы это не больше, чем изменил бы вас.
Берэнин опустила взгляд. Наконец она тихо произнесла:
— Маг, который не думает, что всё становится лучше благодаря магии. Не уверена, что я смогу выдержать такое потрясение.
Она взяла его за руку, и провела пальцем по линиям на его ладони:
— Я могу сделать тебя величайшим садовником в мире, знаешь ли. Я могу предоставить в твоё распоряжение все ресурсы империи.
Она приложила палец к его губам:
— Пока что не говори ничего. Сейчас мне твой ответ не нужен. Но подумай об этом — подумай о том, что может значить пост моего главного садовника. Будь уверен, я снова задам тебе этот вопрос этим летом.
Она сделала шаг в сторону:
— Увидимся за обедом, Браяр.
Ошеломлённый, Браяр наблюдал за тем, как она возвращалась обратно к Сэндри, которая пила воду из колодца. Сегодня Берэнин была одета в нижнее платье цвета весенней зелени и кремовое верхнее платье, расшитое золотыми цветами. «Она — самый прекрасный цветок в этом саду», — мечтательно подумал он. «Но она — не для таких, как я. Я знаю, что думают девчонки — что я бы переспал с ней, если бы мог. Но она слишком великолепная. Слишком выдающаяся. Я бы предпочёл оставить её как есть, чтобы не разочароваться в ней, когда узнаю, что она — человек.
Ему в рёбра впился острый локоток. Он обернулся. Кэйди гневно глядела на него пылающими светло-карими глазами:
— Я всего на ночь отлучилась, и ты уже забыл обо мне? — опасным тоном спросила она, на её белых щеках от раздражения распустились бутоны румянца. — Ты готовишься штурмовать дворец, когда уже почти захватил замок.
— Мне помешали, — сказал он, пытаясь казаться раскаивающимся. — Ты так хорошо защищаешь свой замок. И вообще, разве ты не привыкла к тому, что все в неё влюблены?
— Тогда «всем» лучше не думать о поцелуях со мной, — предупредила она. — Потому что поцелуи у меня кончились. Пойду посмотрю, может у Джака ещё остались.
Она потопала прочь, задрав подбородок.
Браяр осклабился. «Нравятся мне, когда у девушки есть шипы».
«А ещё лучше — когда девушка настоящая, которую можно целовать, а не поклоняться ей. Поклонение — это, конечно, здорово, но оно не согреет, когда ночью станет холодно. Нужно придумать что-то, чтобы Кэйди снова порадовалась».
Думая о том, что он может создать, чтобы заставить её улыбнуться, Браяр осторожно сошёл по ступеням, которые вели через давно исчезнувшие этажи вниз, к прудам.
* * *После экскурсии по саду их компания разбилась на разные группы. К удивлению Даджи, в середине утра Берэнин пошла на совещание со своими секретарями. Похоже, что секретари следовали за императрицей повсюду, и работали прямо в седле, если была необходимость. «К счастью для них», — подумала она, «им не нужно работать в седле, когда на территории крепости есть домик смотрителя».
Амброс, Элага и несколько дворян постарше ушли загорать на разрушенной террасе, окружённой сиренью и пышно цветущими кустами померанца. Вверху, на краю этой же террасы, Даджа увидела оживлённо беседовавших Трис и Ишабал.
«Наверное говорят о чём-то, что обозначается словами длиной в десять слогов», — весело подумала Даджа. «По виду, разговор именно такого рода».
Сама Даджа стояла на краю круга подстриженной травы. По краю круга на разложенных покрывалах бездельничали дворяне помоложе. В центре круга находились Ризу и ещё какие-то юные леди, предаваясь игре в мяч. Даджа была рада просто наблюдать, опираясь на свой посох Торговца. Посох она взяла с собой, чтобы пробираться по неровной местности, чтобы заглядывать под камни и проверять отсутствие там засад вставших пораньше змей, и чтобы показать его Ризу. Когда она обнаружила, что каждая метка на посохе Торговца отражала часть жизни человека, Ризу заставила Даджу дать обещание рассказать какие-нибудь истории о её метках. Теперь Даджа наблюдала, как Ризу грациозно ловит мяч и высоко подбрасывает его, наслаждаясь в этом прекрасном окружении в прекрасный день радостью своей новой подруги.
