Ее сестра говорила самым странным голосом — глубоким и низким, почти священным.
«Да благословит тебя Бог в трудную минуту».
Бет прикоснулась к щеке в том месте, где ее поцеловала сестра, думая, что никогда еще она не испытывала такой нужды, как сейчас, никогда не была так одинока.
Когда она убрала пальцы, произошло чудо. Ее собственные тонкие пальцы светились, действительно светились, как маленькие угольки. Вскоре цвет и жар поглотили всю ее руку. Она вдруг поняла, что не дышит.
— Боже мой, — прошептала она.
Ее рука светилась полупрозрачным красноватым светом, как будто она прижала к ладони головку фонарика и залила светом ткань своей кожи. Только никакой внешний источник не был ответственен за это сияние. Во всяком случае, Бет не видела никакого источника.
«Но я положил руки ей на голову, и они засияли багрянцем, благословенным, святым цветом», как записал Пророк в своем дневнике. «Ее болезнь, как демон, была изгнана».
В конце концов, Агнес не совсем бросила ее. Она оставила ее с этим благословением, и оно было сильным. Неужели так невероятно, что в этой церкви может произойти чудо? Неужели так странно, что сестра все еще защищает ее, даже сейчас?
Может быть. Но она слишком любила Кори, чтобы отпустить его без борьбы. Забота о нем в этой церкви была лучшим, что она когда-либо делала. Самый бескорыстный, самый любящий поступок.
Она больше не имеет права проиграть.
— Я люблю тебя, Кори, — прошептала она.
Эти слова не были правдой, пока не ударили в воздух, как спичка, и тогда, не оказалось ничего более правдивого.
Внезапно Бет почувствовала, что Бог — или что-то похожее на него — парит в воздухе. Все пространство ее сердца было заполнено любовью к мальчику, которого она держала на руках, и к своей потерянной сестре.
Разве она всегда не подозревала, что тихая, спокойная любовь Агнес была гораздо сильнее, чем ненависть всех пророков, вместе взятых?
Все, что ей нужно было сделать, это представить ее стоящей там.
Агнес.
Впервые за долгое время Бет не боялась.
Она положила свои пылающие руки на бедро Кори, на его гноящуюся рану. Она ни на что не надеялась, и в то же время, — Господи, помоги! — надеялась на нечто большее.
— 41-
АГНЕС
Но слово Его было в сердце моем, как горящий огонь,
заключённый в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог.
Иеремия 20:9.
Воскресное утро. Ровно неделя прошла с тех пор, как она сбежала. Агнес открыла глаза в пещере, где они укрылись, чувствуя, что ее время пришло.
«Сегодня я могу потерять пространство молитвы. Действительно могу».
У неё внутри словно всё обмерло. Она повернулась к свету, льющемуся через вход в пещеру, мягкому и туманному после дождя. Она надеялась пройти испытание до того, как проснутся остальные.
Боже, она никогда так не боялась. Даже стоя у дверей бункера.
«Иеремия Роллинс. Я знаю, как выглядело твоё испытание».
Его захлестнуло дыхание при первом же взгляде на Сару Шайнер.
«Джейкоб Роллинс. И твою проверку я могу угадать».
По слухам, Пророк был жестоким человеком, особенно когда дело касалось его менее послушных жен.
Но для нее самой, как выглядит искушение? Какое яркое, блестящее яблоко повесит Бог на своем запретном дереве?
— Агнес? Куда ты идешь? — Сонный Зик сидел под низким потолком пещеры, крепко обняв Бенни.
— Я должна кое-что сделать, — прошептала она ему. — Одна.
Она указала на остальных, все еще спящих на известняковой земле. Дэнни подложил под спину рюкзак, а Матильда вцепилась в ствол винтовки. Макс и Джаз прижимались друг к другу, как это делали Мэри и Фейт.
— Что-то секретное? — Он вдруг насторожился. — Можно мне тоже пойти?
Ей очень хотелось взять его с собой. Было что-то невыразимо одинокое в том, чтобы встретиться лицом к лицу со своим таинственным Богом.
Но она покачала головой.
— Не в этот раз.
Он с опаской посмотрел на струящийся солнечный свет.
— А что, если снаружи есть красные существа?
Она наклонилась и поцеловала его в макушку.
— Я открою тебе один секрет. Красные существа боятся меня.
Его глаза расширились.
— Как так?
Она подмигнула.
— Я расскажу тебе, как только узнаю.
И тогда Агнес поняла, что, несмотря ни на что, она намерена добиться успеха. Пространство молитвы стало для нее таким же драгоценным, как ее собственная жизнь, ее собственная личная купель чудес, и поэтому она решила, что не потеряет его. Ни за что на свете.
Она выскользнула на цыпочках из узкого входа в пещеру. Крутой склон уходил от их укрытия к грязной земле внизу. Она осторожно спустилась вниз, зная, что может легко сломать ногу с такой высоты, если упадет.
Она ожидала ощутить утреннюю прохладу и морось того, что осталось от вчерашнего дождя. Но она ничего не почувствовала. Даже воздуха. Потому что она была не в грязном ущелье.
Она была в воскресной школе, лицом к пыльной зеленой доске. Уставившись на широкую спину миссис Кинг, как будто никогда и не выходила из дома.
Это реальность? Или, может быть, сон?
Мел взвизгнул, и у нее свело живот. Этот звук был слишком реальным для любого сна.
Она оглянулась, ища глазами пещеру, но там была только стена классной комнаты. С разбитой трубы в потолке капало, и в воздухе пахло гнилыми фруктами.
Рука учительницы воскресной школы быстро двигалась, выводя скорописные буквы. Затем она отступила назад, положив руку на бедро, чтобы рассмотреть свою работу.
«Почему Совершенное Послушание Порождает Совершенную Веру».
Агнес молилась, чтобы миссис Кинг не обернулась, потому что она была мертва, мертва, мертва. Собака напала на нее в церкви, и она умерла от лихорадки. Она не могла стоять здесь и писать мелом.
Агнес открыла глаза.
Миссис Кинг обернулась и хитро усмехнулась.
— Агнес, — холодно сказала она. — Ты опоздала. Садись.
Хихиканье школьниц. Она ошеломленно огляделась в поисках своего обычного места. Оно было впереди, но место Бет рядом было пусто. Пот скапливался у девушки на лбу, пока она пробиралась, стукнувшись бедром об острый угол стола.
— Неуклюжая, — прошипела Магда.
«Но ты тоже мертва. Или заражена».
Тяжесть прошлого была сокрушительно тяжела и прижимала ее к земле. Она опустилась на свое рабочее место… глубже, чем ожидала. Стол был на уровне ее ключиц, совсем как в детстве.
Маленькая, бесполезная и ничтожная.
Будущая жена… и больше никто.
Миссис Кинг скрестила руки на груди. Она никогда не переставала улыбаться своей хитрой улыбкой.
— А теперь достань книги.
Агнес машинально потянулась к сумке с книгами… и она оказалась там, настоящая, прочная и знакомая. Не отрывая взгляда от мертвой женщины, она расстегнула молнию и положила на стол тяжелую книгу. Миссис Кинг яростно зашагала к ней, и, в конце концов, Агнес опустила глаза на то, что, как она предполагала, было ее библией.
Учебник Дэнни.
В панике она с грохотом раскрыла книгу. Та показала седьмую главу: «Этиология юношеского диабета».
Миссис Кинг схватила книгу прежде, чем девушка успела пошевелиться. Она просмотрела страницы.
Что она делала с таким текстом в Ред-Крике? О чем она вообще думала, читая медицинские тексты? Это было против законов. Это считалось кощунством.
— Пожалуйста, — пискнула Агнес. — Это ошибка.
— Это, — прорычала Миссис Кинг, — смертный грех.
С невероятной силой учительница воскресной школы разорвала книгу пополам.
— Что это у нее в волосах? — внезапно руки Магды запутались в ее косе, дернув шею назад. Агнес извивалась, пытаясь освободиться. Пальцы Магды сомкнулись вокруг алой ленты, которую Джаз вплела в пряди, и разорвала ее.
Агнес вскрикнула.
