— Туманный народ, — догадалась Вега. Однако кое-что не состыковывалось, если совет уже вмешался, зачем было посылать ее?
— Абсолютно правильный вывод. Когда пропал первый ребенок, сначала мы пытались отыскать его своими силами. Но потом стали пропадать и другие. Медлить было нельзя. Посовещавшись с другими старостами, я направил запрос в Северную корону. И вот что получил, — мужчина дрожащими от волнения руками достал сверток из ящика и передал его Веге.
Она аккуратно развернула его и с изумлением стала рассматривать камушек:
— Будто всё звездное небо поместили внутрь, — прошептала она, осторожно прикоснувшись нему.
— Это — чёрный опал. Лишь у жителей леса можно найти такой. Я говорю это, чтобы вы понимали, насколько он редкий, — многозначительно произнес ученый.
— Я бы и рада понять, но пока не вижу всей картины.
Вега прибывала в смятении и переводила взгляд то на опал, то на мужчину.
— Этот камень нашли на границе Туманного леса, рядом с ботинками Роба, пропавшего мальчика. Похожие камни нашли не только в Палкусе, — уловив, что Вега все еще не понимает, Себастьян с энтузиазмом, присущим многим учёным, принялся объяснять. — Мой рассказ может затянуться, но все весьма запутанно. Именно поэтому нам стоит обратиться к истории.
Вега старалась слушать внимательно, чтобы не потеряться в потоке слов.
— Примерно сто лет назад, когда Медведица расширяла свои границы, прежнему главе совета приглянулись земли Палкуса. Но он не знал о тех, кто жил совсем рядом. Народ звёзд — именно так они себя назвали. Мы же прозвали их «Космейцами». Космейцы были хранителями диковинного леса и чудес, наполнявших его. Долгое время люди и Космейцы жили бок о бок и мирно сосуществовали, пока жители Палкуса не стали жадны. Ресурсы и редкие животные леса привлекали их всё больше. Они стали убивать, уничтожать лес. Не ради пропитания и не ради жизни. Началось противостояние: Космейцы сводили с ума тех, кто входил в их дом со злым умыслом. Они напускали фиолетовый туман, с которым не могли совладать ни люди, ни маги. Тогда Северная корона приняла решение заключить мирный договор, в котором говорилось, что люди перестанут ходить в лес, а Космейцы не тронут ни одного жителя. С его подписания прошло много лет, никто больше не видел народ Космея. И вот сейчас, люди, которых послал совет, находят чёрные опалы. Если я подтвержу, что они принадлежат Космейцам, боюсь войны не избежать, — все в голосе Себастьяна кричало о том, что он хочет предотвратить возможное кровопролитие.
— Но вы ведь уже знаете, что камни принадлежат Космейцам. Почему же ничего не сказали совету?
— Я ученый Вега и не могу делать выводы, опираясь лишь на один Опал.
Подобное решение доставило ему немало проблем. В письмах, которые Себастьяну регулярно посылали, его настоятельно просили ускорить процесс подтверждения. Но мужчина стоял на своем.
— А как же дети? Неизвестно, что с ними происходит. Что, если счёт идет на секунды, пока вы медлите с решением? — Вега негодовала, вспоминая заплаканные лица родителей.
Себастьян поднялся из-за стола, гордо возвышаясь во весь свой двухметровый рост:
— Порой суждения людей напоминают мне солнцестояние. В этот день Солнце проходит либо через самую северную, либо через самую южную точки небесной сферы.
— Хотите сказать, что мы бросаемся из крайности в крайность? — предположила чародейка, неуверенная, что смогла разгадать сложную метафору Себастьяна.
— Верно, это то же самое, что делить все на белое или черное, забывая про все остальные оттенки. Не думайте, что мне безразлична судьба детей. И я по собственной прихоти не говорю совету о Космейцах.
— Если я представлю доказательства их причастности, вы расскажите об этом?
— Разумеется, но я надеюсь, что это будут доказательства их непричастности, — выдохнул Себастьян.
глава 24. Мраморная лиса
☾
На одном дыхании Вега закончила пересказ встречи с Себастьяном.
— А что думаешь ты? — поинтересовался Яннис.
— Сначала меня захлестнули эмоции. Исчезновение детей — это ужасно! — порывисто протараторила она. — Я всегда знала, что мне не хватает хладнокровности. Из — за своей несдержанности я без сомнений обвинила Космейцев. Но потом хорошенько поразмыслила обо всём. Себастьян прав, нельзя наговаривать на кого-то так поспешно.
Яннис мог бы поспорить о её несдержанности. Временами казалось, что Вега взвешивает каждое слово и произносит то, что подходит к ситуации, а не то, что она чувствует на самом деле. Однако это не относилось к поступкам. Какой бы расчётливой чародейка не пыталась быть, её доброта говорила сама за себя. Возможно, именно это привлекло Янниса? Не считая её обаяния, разумеется.
— Ничего не остается. Завтра мы отправимся в Туманный лес и лично познакомимся с Космейцами. А сейчас нам не помешало бы выспаться, — парень приглашающее похлопал по кровати.
Вега нахмурилась, её взгляд бегал от узенькой кровати к Яннису и обратно. По его выражению лица становилось понятно: он рад наконец произнести эту фразу и попытаться вновь её смутить. Денег хватило только на одну комнату в таверне. В тот момент она была согласна на что угодно, лишь бы вновь не ночевать на сырой земле, опасаясь что какой-нибудь паук заползёт ей в ушную раковину. Однако сейчас её уверенность плавилась, словно сливочное мороженное, забытое на солнце. Глупо было надеяться, что за такую сумму им предоставят отличные условия и раздельные кровати.
Яннис не ждал, что она согласится спать вместе, он уже мысленно подготовил себя к веселой ночи на жестком полу. Однако с самым невозмутимым видом Вега потушила лампу, юркнула под старый, но вполне теплый плед, и повернулась к нему спиной.
Следовало пошутить и разрядить обстановку, как он делал прежде. Но ему совсем не хотелось говорить. Яннис вслушивался в ночную рутину таверны. Веселье внизу набирало обороты: люди подпевали игривым ноткам флейты и отстукивали ногами её ритм. Даже мужчина за стенкой, словно похрапывал в такт. Вега дышала шумно и неровно. Он физически ощущал её волнение и кончик косички, забавно щекочущий его руку.
Вега старалась не шевелиться, опасаясь случайно задеть Янниса и загнать себя в ещё более неловкое положение. Ей казалось, что в таком напряженном состоянии она не сможет сомкнуть глаз. Даже сквозь слой одежды и плед, Вега чувствовала волнующее тепло, исходящее Янниса.
Девушка сжала губы: бок затёк, да и рука уже давно занемела. Она хотела сдвинуться, но продолжала лежать в неудобном положении. Она не готова оказаться так близко к нему.
Спустя некоторое время, Вега вздохнула, и злясь на саму себя, всё же перевернулась. В комнате не было свечей, единственным источником света служила Луна, едва попадающая в крошечное круглое оконце. Когда глаза привыкли к почти осязаемой темноте, она смогла отыскать лицо Янниса.
Раньше Вега часто читала романы, те самые которые прячешь от посторонних глаз. В них нередко повторялась одна сцена, похожая на их нынешнюю ситуацию с Яннисом. Вега никогда не понимала, почему кто-то с неподдельным интересом рассматривал другого человека, пока тот спал? Она считала подобное неприличным, вторжением на личную территорию. Ведь когда, как не во сне, мы становимся особенно уязвимыми? Однако, кажется, она и сама начинала чувствовать зудящее любопытство, желающее увидеть именно эту сторону Янниса.
Если бы Вегу попросили подобрать слово, описывающее его губы, то, пожалуй, она знала, какое должна назвать. «Бесстыдные». И не только губы, а ещё рот, мысли и его шутки. Но где-то в глубине души ей это нравилось.
Вега скользнула взглядом по его носу, зацепилась за татуировки в виде молний, а когда добралась до глаз, то ахнула и сделала первое, что пришло в голову: крепко зажмурилась. Всё это время Яннис не спал, в то время как она бесстыдно рассматривала его. Уши горели, сердце билось о грудную клетку с невероятной скоростью, а она продолжала притворяться спящей, словно у Янниса не было мозгов.
