— А разве должно быть иначе? Ведь они существуют только благодаря интересу общества к ним. Если общество перестанет интересоваться кем-то, то этот «кто-то» станет «никем».
По толпе рокот одобрения.
— Вы считаете, что ваша фабула применима ко всем публичным людям?
— Да!
— Представьте себе известного ученого, лицо которого не сходит с обложек… э-э… тематических журналов. Он умеет говорить, дискутировать, но вся его фактическая деятельность представляет собой перелив воды из пустого в порожнее. И вдруг кто-то это замечает и делает всё возможное, чтобы известного человека забыли. И про него забывают. А учёный всю свою сознательную, но не публичную жизнь посвятил разработке противораковой вакцины. Но в пик его популярности, когда какой-то остолоп решает, что о нём пора забыть и выводит его из глянца, учёный добивается успеха в своей разработке. И как же его встречает мир? Как болтуна и шарлатана! И всё благодаря стараниям какого-то бездарного остолопа, возомнившего себя пупом земли. Знаете, творческие люди очень эмоциональны. И наш учёный в сердцах уничтожил вакцину… Вам понятна, девушка, притча?
— Не совсем…
— Тогда объясню иначе. Если взять всё население планеты за сто процентов, то среди них лишь десять процентов талантливых, харизматичных людей, а среди этих десяти процентов всего один процент настоящих гениев. Это не моя мысль, это мысль одного писателя. Почему же, девушка, вы думаете, что талантливый человек, служа обществу, должен отдаваться ему без остатка? Если вот в вашу жизнь постоянно будут вмешиваться папарацци, понравиться ли вам? Я готова побриться наголо, как вот эти молодые люди, если вы первая не закричите о правах на личную жизнь. Так?
Девушка замялась.
— Думаю, так, — расценила Надежда Олеговна. — Мой сын очень дорожил личной жизнью и не впускал в неё никого. А ещё он любил близких ему людей и всячески пытался оградить их от чрезмерного внимания вашего досточтимого общества. И я, знаете ли, благодарна ему, что, благодаря его заботе, всегда оставалась в тени и могла жить нормальной человеческой жизнью. Поэтому вы даже не знали, кто я… А теперь, — Надежда Олеговна чуть возвысила голос. — А теперь не соблаговолите ли вы, уважаемые граждане уважаемого общества, посвятить меня в тонкости вашего пребывания здесь? Так или иначе, но музей не будет открыт до тех пор, пока не устранятся все недоделки, вызванные спешкой строительства. Чего же вы хотите?
В ответ она получила гробовую тишину. Выждала. Вздохнула и снова сказала:
— Если у кого-то из вас есть вопросы, то, возможно, у вас есть шанс получить ответы. Задавайте, пожалуйста! Вам не жаль своего времени, то, прошу вас, не тратьте понапрасну моего.
— Что за чертовщина твориться в музее? — спросил голос.
Надежда Олеговна внутренне дёрнулась, как от внезапного удара током, но, к счастью, внешне её напряжение не проявилось.
— О чём конкретно вы говорите?
— Конкретно о том, что произошло с нашим другом, когда он вошёл в дверь. Он словно в бетономешалке побывал!
Напряжение спало, Надежда Олеговна позволила себе мимолетную улыбку.
— Во-первых, — сказала она, — ваш друг не вошёл, а высадил дверь, испортив своим актом вандализма муниципальную собственность. И, кстати говоря, сейчас запросто может схлопотать срок сразу по нескольким статьям… Но не волнуйтесь, эта проблема уже решена в пользу вашего друга… Обидно только, что своим неблаговидным поступком он лишился возможности приближаться к музею не дальше ста метров в течение долгих пяти лет. Но, думаю, это полезно в назидание остальным ярым почитателям творчества моего сына… Я отвлеклась. Прошу прощения! Итак. Как я уже говорила… и как вы знаете из официальных источников, в музее ведутся ремонтные работы. И, естественно, что рабочие были в курсе заварушки, которую вы устроили. Когда было точно выяснено, откуда начнётся вторжение, они подготовились соответственно случаю и дали отпор. К сожалению, мужики переусердствовали…
— Мы давно уже следим за музеем, и никто из нас не слышал шума каких-то работ, и из музея никто не выходил, никто не входил… не считая охраны!
— И вы заподозрили неладное? — Надежда Олеговна усмехнулась, давая себе возможность соображать ещё быстрее. Она не была готова к конференции и не отрабатывала возможные вопросы, всё чистой воды экспромт, интуитивное желание выйти к толпе. Она надеялась только на свой профессионализм, не зря же потратила год на курсах психологии и психоанализа, да и опыт работы главой одной из крупных благотворительных организаций — недаром. Вот только нюанс — лгать она не любила. Ан приходится. Ложь во спасение — благо? Очень, очень хочется верить! — На самом деле за самыми, казалось, мистическими и необъяснимыми вещами скрываются самые банальные причины. Нужно всего-навсего их знать. Ремонтники-наладчики работают в подземном кабельном коллекторе, а также в системе канализации, то есть под землей. И слышать вы их при всём желании не можете физически. Что же касается появления их пред вашими ясными очами, то секрет здесь ещё тривиальнее. Я — лично! — заключила с бригадой контракт, в котором оговорено, что они будут работать посменно круглосуточно, чтобы ради вас, посетителей музея, не затягивать его повторного открытия. Естественно в подсобных помещениях цокольного этажа они и живут, ни в чём не нуждаясь… ну разве что в солнечном свете. Но это компенсируется им хорошим окладом.
— И сколько же можно там ремонтировать, интересно?
— Точно могу сказать одно: работы подходят к завершению. И я обещаю вам… можете поймать меня на слове!.. что, когда музей вновь откроется, я устрою праздник для всего города! Ведь это будет и для меня праздник.
Кто-то выкрикнул «ура!», кто-то «ловим на слове!», кто-то высказал подозрение, что всё здесь лажа, но по общему хору голосов было ясно, что победительницей вышла госпожа Клинова. Надежда Олеговна попросила собравшихся разойтись по домам и отнестись с уважением и пониманием к музею своего кумира.
И слова её возымели эффект. Через пятнадцать минут у ворот не осталось ни одной посторонней души. Детективы с довольными физиями убирали пистолеты в кобуры. А-ля Леннон успел выразить Надежде Олеговне своё восхищение, мол, сразу бы так и мороки меньше. Надежда Олеговна успела похлопать детектива по плечу и поинтересоваться, куда запропастился Иннокентий, а Михаил кивнул в сторону музея, когда в воротах появился бритоголовый парень, которого она назвала недоноском. Он что-то вытаскивал из кармана. Реакция Михаила была мгновенной. Пуля вышибла бы мозги скинхеда, если бы не Надежда Олеговна — она чудом успела отвести руку детектива в сторону, и пуля нашла свою цель в замке ворот.
