Трубы призвали Людей и Эльфов к оружию. Вскоре в долине появились Карлики, и они шли очень быстро. Они остановились между рекой и восточным отрогом; но некоторые продолжали идти и, перейдя реку, приблизились, к лагерю; а там они сложили оружие и подняли руки в знак мира. Навстречу им вышел Бард, а с ним – Бильбо.
– Мы посланцы Даина, сына Наина, – сказали Карлики в ответ на расспросы. – Мы спешим к нашим родичам в Горе, ибо узнали, что древнее королевство восстанавливается. Но кто вы такие, что стоите на равнине, как враги перед осажденной крепостью? – Это, на учтивом и несколько устарелом языке, применявшемся в подобных случаях, означало попросту: «Вам нечего тут делать. Мы спешим, так что пропустите нас или мы будем драться». Они хотели встать между Горой и излучиной реки, так как узкая полоса земли там казалась им недостаточно защищенной.
Но Бард отказался пропустить Карликов прямо к Горе. Он решил ждать, пока золото и серебро не будут принесены в обмен на Сердце-Камень; ибо он не верил, что это будет сделано, если крепость получит такое многочисленное и грозное подкрепление. Карлики могут носить очень большие тяжести, и почти все воины Даина, несмотря на быстроту похода и тяжелое вооружение, несли на спине тяжелые тюки с припасами для осажденных. Теперь они выдержали бы много недель осады, а за это время к ним присоединялись бы все новые и новые толпы Карликов, так как родичей у Траина было много. К тому же они могли бы открыть и охранять еще какой-нибудь вход, и тогда осаждающим пришлось бы окружить всю Гору, а их для этого было недостаточно много.
Именно такими и были замыслы Карликов (ибо Торин и Даин усердно пересылались гонцами-воронами); но сейчас они были нарушены, так что после многих гневных слов Карлики-посланцы удалились, бормоча себе в бороды. Бард тотчас же послал гонцов к Вратам, но они не нашли там никакого золота. Как только они подошли поближе, в них полетели стрелы, так что им пришлось поспешно вернуться. Весь лагерь теперь кипел движением, словно перед битвой, так как Карлики Даина продвигались по восточному берегу реки.
– Глупцы! – засмеялся Бард. – Они идут под отрогом Горы! Они не умеют воевать на поверхности, как бы ни были искусны в подземных битвах. Среди скал над их правым крылом скрыто много наших лучников и копейщиков. Может быть, кольчуги у Карликов и хорошие, но им самим скоро придется плохо. Нападем на них с обеих сторон сразу, пока они еще не отдохнули!
Но Лесной король возразил: – Я совсем не тороплюсь начинать войну из-за золота. Карлики не могут миновать нас, если мы не захотим этого, или сделать еще что-нибудь, чего бы мы не заметили. Будем надеяться еще на что-нибудь, могущее привести к примирению! А если нам в конце концов и придется нанести удар, то нашего численного преимущества будет довольно.
Но он рассчитал без Карликов. Сознание, что Сердце-Камень находится в руках осаждающих, разжигало их гнев; и они догадывались о колебаниях Барда и его друзей и решили ударить, пока те спорили.
Внезапно, без всякого сигнала, они молча ринулись в атаку. Зазвенели тетивы луков, засвистали стрелы; битва готова была начаться…
Но еще более внезапно – с неба упала тьма. По небу промчалась черная туча. Грянул в вое зимний гром и раскатился, рокоча, над Горой, и молния сверкнула на вершине. А ниже тучи появилась другая мчащаяся тьма; но она мчалась не по ветру, она шла с севера, как огромная птичья стая, столь плотная, что солнце не могло пробиться сквозь множество крыльев.
– Стойте! – вскричал Гандальф, появившись вдруг с воздетыми руками между надвигающимися Карликами и ожидавшими их рядами. – Стойте! – повторил он громовым голосом, и из его жезла брызнула словно яркая молния. – Все вы в опасности! Это Орки идут! Идет Больг с Северных гор, о Даин, – тот, чьего отца вы сразили в Мориа. Смотрите! Нетопыри летят над его армией, как стая саранчи. Его воины сидят верхом на волках, и Варги идут за ними вслед!
С обеих сторон произошло замешательство. Гандальф еще не договорил, а тьма уже сгустилась. Карлики, остановившись, глядели в небо. Среди Эльфов раздался многоголосый вопль.
– Идемте! – вскричал Гандальф. – Есть еще время посоветоваться. Пусть Даин, сын Наина, тоже поспешит к нам!
Так началась битва, которой никто не ожидал; она была названа Битвой Пяти Армий и была ужасна. На одной стороне были Орки и Варги, на другой – Эльфы, Люди и Карлики. Вот как это получилось. Еще со дня гибели Великого Орка в Туманных горах, ненависть этого злобного племени к Карликам дошла до предела. Гонцы засновали туда и сюда между всеми их поселениями и крепостями, ибо они решили снова завоевать области Севера. Тайно они собирали все вести; тайно ковалось оружие по всем Горам. Потом они собрались и пошли по подземных ходам или по холмам и долинам во тьме, пока вокруг большой Горы Гундабад на севере, где была их главная твердыня, не собралось огромное войско, готовое ринуться нежданно на юг. Потом они узнали о гибели Смауга и возрадовались сердцем; и ночь за ночью они спешили через горы и таким образом пришли внезапно с севера, по пятам за Даином. Даже вороны не знали об их продвижении, пока они не появились в пустынной местности, отдалявшей Одинокую Гору от холмов за нею. Что знал о них Гандальф – неизвестно, но очевидно было, что и он не ждал столь внезапного нападения.
Вот какой план предложил он на совещании с Лесным королем и с Бардом – и с Даином, так как вождь Карликов тоже присоединился к ним: Орки – общий враг, и с их приходом все прочие раздоры должны быть забыты. Единственная их надежда – в том, чтобы заманить Орков в лощину между отрогами Горы, а самим занять большие гряды, идущие к югу и к востоку. Это могло быть и опасно, если Орков достаточно много, чтобы занять всю Гору и таким образом кинуться на них с тылу и сверху; но уже некогда было составлять другие Планы или звать на помощь.
Гроза вскоре прошла и откатилась на юго-восток; но появилась, летя низко над склоном Горы, туча нетопырей и закружилась над ними, заслоняя солнце и вселяя ужас во все сердца.
– К Горе! – вскричал Бард. – К Горе! Займем свое место, пока еще не поздно!
На южной гряде, по ее склонам и среди скал у ее подножья, встали Эльфы; восточную гряду заняли Люди и Карлики. Но Бард с несколькими из самых ловких Людей и Эльфов взобрался на гребень восточного отрога, чтобы взглянуть на север. А тогда они увидели, что вся местность вокруг подножья Горы почернела от кишащих толп. И вскоре, обогнув конец гряды, первые ряды нападающих влились в долину. Это были всадники на самых быстроногих волках, и воздух застонал от их гиканья и воя. Несколько храбрецов-Людей кинулись им навстречу, чтобы сделать вид, что обороняются, и одни были убиты, другие же отступили и разбежались. Как и надеялся Гандальф, за передовыми последовала вся армия Орков: она влилась в долину и стала быстро подниматься между отрогами Горы в поисках врага. Их знаменам, багровым и черным, не было счета, и они надвигались, как яростные бурные волны.
Это была ужасная битва; самое страшное событие из всего, что Бильбо переживал, и самое ненавистное для него в этот момент, – а это значит, что этой битвой он больше всего гордился и больше всего любил рассказывать о ней потом, хотя сам в ней почти не участвовал. Правда, он с самого начала надел кольцо и стал невидимкой, хотя это не спасло бы его от опасности. Волшебное кольцо такого рода – неважная защита от кинувшегося Орка, и оно не остановит ни летящей стрелы, ни брошенного копья; но оно помогает вам убраться с дороги и не дает вражеским мечам целиться вам прямо в голову.
Первыми кинулись в атаку Эльфы. Их ненависть к Оркам была холодной и жгучей. Их мечи и копья засияли в сумраке ледяным пламенем – так велика была ярость рук, управлявших ими. Когда ряды врагов в долине стали густыми, он послали в них тучу стрел, и каждая стрела на лету пылала огнем. Вслед за стрелами ринулись копьеносцы. Вопли были оглушительными. Камни почернели, залитые кровью Орков.
