— Ну, что, бандиты? Чего стоите, чего смотрите, как будто я вас ограбил? Становись! — бандиты, как есть бандиты, разномастная форма, оружие, побитые, у того молодого, которому я сразу шлемом дал, кровь так и не остановилась, нос распух. Он пытался запрокинуть голову, вставил в нос какие‑то тряпки, но становилось только хуже.
— Мы будем тебе подчиняться только по приказу, щенок, ты никто… — договорить мужику со знаком десятника на груди я не дал. Пробил мощный удар в челюсть: — Стоять! — крикнул во избежание новой драки.
— Вы, кажется, еще чего‑то не поняли, солдаты, — произнес я, когда они остановились. — Я! Теперь! Ваш! Командир! Со всеми отсюда вытекающими правами и обязанностями. И я ни в коем случае никакой не щенок. Если у кого‑то чешутся руки, мы можем решить все наши разногласия в тренировочном поединке.
— Я хочу! — сразу сказал мужик под два метра ростом и метр в ширину. Первое впечатление — мясник какой‑то.
— И я!
— И я! — сразу загалдели.
— Так, тихо! Как звать? — обратился к мяснику.
— Горн, — ответили мне тяжелым грудным голосом.
— Целителя нашего знаешь?
— Знаю.
— Зови его сюда, скажи, я попросил моим бойцам помощь оказать, — тот даже с места не сдвинулся. Да, игнорирует меня. Нельзя сейчас с позиции силы. — Ты ведь не хочешь, чтобы он истек кровью? — согласный кивок головы, и он пошел.
— Так, ты и ты — получить припасы на всех, а то эти обозники потом ведь не дадут и поедем голодными, — еще минус два. Вообще, когда мы выезжали, сэр Генри мне рассказывал про этот привал, что обычно его не делают. Но так как это первый день, а ехать нам всего пять дней никуда не спеша, то за тавт надо будет осмотреть лошадей, снаряжение, чтобы ничего не отваливалось, это, так сказать, ритуал, ну или традиция.
Наконец‑то разобрался со временем, тавт — это что‑то около часа. В принципе все верно, особенно если учитывать обоз и то, что две–три поломки, и мы часа два стоим на месте.
— Да что ты творишь? — это я все тому же с поломанным носом. Им что, вообще не рассказывали о том, что раны надо чистыми держать, а не совать в них всякую грязь. — Ложись. Так! Хотя нет! На четвереньки становись. Вода есть в бурдюке?
— Есть, я щас, — тощий такой парень, тот самый, что меня ослепил, быстро метнулся к сумкам. Видимо увидев, что я хочу помочь, не стал противиться. Вообще бурдюки — это крутая штука, сделанные из кожи, большие такие, литров на шесть. И воду они сохраняли холодной. На солнце не нагревалась, сам проверял. Да и не воду там перевозили, а воду, разбавленную с вином, зачем — думать долго не пришлось. Все те же проблемы с очисткой воды, а вино как алкоголь является для них простейшим антисептиком.
— А–а–а, — да уж, большой нос, он бы туда еще что‑нибудь засунул. Надавил рукой на спину и вытянул тряпочку из другой ноздри. Все в крови, сразу начало капать из носа. Что у него там в носу, вена какая‑то, что столько крови. Как раз подоспел боец с водой. Отлично.
— Высморкайся, давай, — из‑под взгляда боли промелькнуло непонимание и раздражение. Типа, что ты еще от меня хочешь, садист. — Выдохни кровь носом вот так, — ох, пошла, смотреть противно даже не на кровь, а на его мучения. — Вот так, молодец. Лей ему воду на голову, чтобы она по носу стекала, по чуть–чуть.
Пока ждали Ивна, пришли те, которых я отправил за обедом. Зерновая лепешка, кусок каменного вяленого мяса и вина в бурдюк дали по глотку на брата. Не ахти какой обед, особенно после жизни в доме у сэра Генри, но все же желудок забил и хорошо.
— Не, ну я тебе поражаюсь, сначала избиваешь их, а потом мне их и лечить, если бы хотя бы случай интересный был, а так… — это Ивн наконец‑то пришел.
— Вон того посмотри, я ему кажется как‑то нос раздробил. По крайней мере, крови для такого случая много.
— Да точно… так… вот… — так прошла пара минут, прежде чем Ивн от него отошел. — Да, хорошо, что ты меня позвал. Я‑то из‑за того, что они вместе на тебя одного навалились, даже не собирался смотреть. Ты и впрямь ему кость разбил, а он еще кровь пытался непонятно как остановить, — едва касаясь остальных, он сразу отходил. — Так, с ними все нормально. Пошли, сейчас нас ждет, точнее тебя, твой сэр на 'обед'.
Ну да, конечно, на обед было сказано таким тоном, как будто на экзекуцию. Хотя так оно и должно быть. При всех он меня песочить не стал. Зато по идее сейчас вставит. Не дело оставлять подчиненных без дела и команд, а поэтому дал команду мяснику, забыл, как его зовут.
— После начала движения встречаемся в конце конной колонны.
— Да, лэр, — ну, хоть какой‑то положительный сдвиг. По крайней мере, мясник самый здоровый и по праву сильного будет уважаем, если уже не уважаем. Если он начал реагировать, как положено, то и другие будут.
Лекс
Я сидел на поваленном дереве, вкушал свой обед и старался запомнить рыцарей и их оруженосцев, что крутились рядом с сэром Генри. Не всех конечно, наиболее представительных. Сэр Монк, заместитель капитана. Чей‑то бастард, когда‑то давно наемничал и охранял караваны, под старость лет решил осесть и если в Мариде к нему относились не очень хорошо, то в графстве Марсен опытный человек был нужен, после присяги графу выполнил пару приказаний, за что и был удостоен рыцарского звания. Его так и называют - 'карманный рыцарь'. Хотя это все, что я знаю… пока знаю.
— Олекс, Влада ко мне позови и давай живей, — тон командира был непререкаем и немного раздражен, а это значит, что капитан не зол. Когда он зол на кого‑то, то не позволяет себе проявлений чувств.
— Да, лэр, — если бы кто‑нибудь раньше сказал мне, что в голове обоза требуется постоянно что‑то делать, то я бы рассмеялся ему в лицо. А сейчас? А сейчас я, как новобранец необученный, ношусь вперёд назад. Нет, все‑таки мне повезло, что сэр Генри меня заметил, еще не успели мы выступить, как он тут же начал давать мне распоряжения. К тем подъехать, тем отдать приказ, там лично посмотреть на состояние обоза, отдать приказ о смене охранения. Потом представил рыцарям.
Да уж, если я хотел от него чему‑то научиться, то я точно научусь, хотя бы вот так, найду такого же молодого парня. И буду посылать его по различным поручениям. Хах, не знаю, чего он добивался, но я уже достаточно примелькался и смогу потихоньку и распоряжения отдавать. Чудной опять чудит, вот что стоило ему проехать тихо и мирно, сделать вид, что это не ему. Шутка и впрямь была обычной, грубой и солдатской и, скорее всего, проверка — утрется или нет.
Проверка? Да, а Влад взял и не утерся, скорее всего, почувствовал угрозу своему авторитету. Хотя с его манерой езды, а точнее с ее полным отсутствием, авторитета как такового и не заработаешь. Интересно, откуда он родом, что даже не знает, как за лошадью ухаживать. Задумавшись, я и не заметил, как меня кто‑то зовет, это оказался наш целитель в сопровождении какого‑то бугая.
