Проверка? Да, а Влад взял и не утерся, скорее всего, почувствовал угрозу своему авторитету. Хотя с его манерой езды, а точнее с ее полным отсутствием, авторитета как такового и не заработаешь. Интересно, откуда он родом, что даже не знает, как за лошадью ухаживать. Задумавшись, я и не заметил, как меня кто‑то зовет, это оказался наш целитель в сопровождении какого‑то бугая.
— Лекс, иди, доедай, я как раз к нему, так что позову.
— Хорошо, давай, — вот и отлично, а то, что‑то мне лень тащиться. Хоть и недалеко, но все же, я что‑то умаялся за день, да и поесть надо, а то голод ужасный. И дел может быть много, а может и не быть вовсе, как сэр Генри решит. А, бездна, заснул и чуть не свалился с бревна. Уже и Влад около сэра Генри, видно как морщится. Так–так, что там?
— Тренировочные спарринги будут перед отбоем. А с десятком этим запомни, ты должен руководить, а они твои приказы исполнять. И чтобы без драк. Дубинку ты же не носишь, она тебе не нужна, — да, отлично спародировал капитан, прям точь–в–точь как Влад.
Был как‑то у них разговор с охраной дома Вайсов, после того, как мне голос вернули и говорили тогда про использование дубинок капралами и сержантами. В эту беседу неожиданно влез Влад, обычно тихо сидевший и наслаждающийся покоем. Так вот, сказал он точно, что дубинкой решения никто не добьется, есть гораздо более простые методы убеждения, странно так сказал, 'личного состава', и дубинка — это только последний метод для самых тупых и неуступчивых, не понимающих, куда они попали. А использовать дубинку это то же самое, что расписываться в своей некомпетентности.
Тогда это услышал сэр Генри, почему‑то воспринял на свой счет, и, даже не дав отдохнуть толком, погнал дальше на тренировку. А я еще тогда подумал, откуда он знает такое слово как некомпетентность. Его я слышал много раз от отца, который, уча меня, говорил, что при сборе информации самое главное…
— Лекс! Да, что ты задумчивый такой? Тебя зовут, — и вправду, сэр Генри смотрел ожидающим взглядом на меня. Не успел я подойти, как он сразу сказал.
— Поступаешь в его распоряжение и смотри, чтобы он чего опять не учудил, Чудной. Свободны! — похоже, Влад его разозлил и получил взбучку. Хотя сиял, как зеркало на солнце.
— Снова вместе, теперь нам море по колено.
Влад
Банда моих головорезов была все на том же месте, все восемь человек. Синяки, что были начали становиться желтыми, видимо наш целитель просто подстегнул регенерацию и, судя по покраснению в этих местах, они сильно чесались. Все настороженно смотрели на меня.
— Подъем! В одну линию становись! — когда все собрались, представил Лекса. — Это сержант Лекс, — кстати, Лекса повысили до сержанта с подачи рыцаря. Аргумент был такой, якобы не по чину ему капрала в адъютантах иметь. — Он адъютант нашего командира, сэра Генри Вайса, а также по совместительству будет числиться у нас в десятке, и будет являться моим заместителем.
— Мало нам одного сопляка, дали нам второго… — шепот из строя, опять бывший десятник воду мутит, гад. Хотя все равно надо будет кого‑то ломать, почему не его. Его даже лучше.
— Как тебя звать, взрослый мужик, повидавший жизнь?
— Пароп, лэр, — сказал, как выплюнул.
— Вот, Пароп, ты бывший десятник. Командир. Тот, кто отвечает за солдат, их внешний вид, дисциплину, сытый ужин. И я уверен, будучи на своей должности, ты за неподчинение и хамство со стороны подчиненного применял дубину не задумываясь. Так с чего ты взял, что я буду терпеть твои высказывания? Я просто начищу тебе пару раз рожу, а не внемлешь, я подойду к сэру Генри и прямо доложу, что ты саботируешь меня и не подчиняешься. Скажу, что слабый и не могу подчинить, я ведь 'молодой'. Он, конечно, поругает меня, но тебя‑то он повесит. И все, конец сказки, — ответом мне были вытянутые лица моего десятка. А Пароп даже побледнел. Конечно, дальше собственного носа он и не видит.
— Дак, вы ж неблагородный, — о, уже на вы, плюсик вам, товарищ Влад.
— Я тебе даже больше скажу, уже три декады назад я и Лекс сидели в камере закупами и ждали, когда нас выкупит какой‑нибудь хороший хозяин. Короче, это пустой разговор, а времени все меньше и меньше. Итак. Я, Влад Бояр. Оруженосец нашего командира, сэра Генри. Был закупом, то есть с самого низа начинал. Перед тем как дать присягу сэру Генри, окончил службу сержантом, как и Лекс, — ну а большего им пока знать и не надо, времени нет.
— Так, обратите внимание на Лекса, — тот даже удивился. — Снаряжение подогнано, ничего не мешает, не натирает, пострижен и побрит. Приятно посмотреть. Теперь на себя. Снаряжение подогнано, но вы за ним не ухаживаете совершенно, появляется ржавчина и коррозия, перед отбоем привести все в порядок. Я понимаю, традиции и все такое, можно отращивать бороды и длинные волосы, но если у кого‑то борода, будто из жопы, и ей подметали всю дорогу от города, то лучше ее укоротить. Все вопросы индивидуально на марше, когда будем знакомиться. Пока отдыхайте.
Больше ничего такого не происходило, обычные будни. Единственное, что приметили остальные, что новоиспеченный десятник вызывал своих людей к себе по одному и что‑то писал, да так ловко, что и не верилось. А говорили, что из простых. Еще больше они бы удивились, если бы узнали, что он писал. Имя, навыки, время службы, основное оружие. Новый десятник принялся за исполнение своих служебных обязанностей так, как считал нужным.
Боевое охранение — это я вам скажу не шутки. Раньше я, конечно, в него не ходил, и про то, что оно есть, только слышал в теории. Но с той самой первой стычки с орками, когда мы банально нарвались на засаду, я многое переосмыслил в плане своей военной подготовки. Да, я знал мало, многое было неприменимо для этого времени, но все эти знания в буквальном смысле были написаны кровью. А значит, их нужно использовать. И именно поэтому хоть мне и надоело всматриваться в кусты около дороги, я не оставлял это занятие. Не знаю, как смотрели мои подчиненные на это, ведь были мы на своей территории, свободной от орков, и проблем не предвиделось. Нашему охранению выдали двухметровые копья, и круглые щиты по полметра в диаметре. Вообще, как мне сказали, это и было основное оружие конных стражников, то, что у них висело на поясах, типа шашки, было так, на всякий случай, пользоваться их учили, так что бы ни порезались и хватит.
Все оружие было свалено в телегах, само оно было только у переднего и заднего подразделения, а также у дежурной группы около тридцати всадников. И именно поэтому в спину мне были направлены укоризненные взгляды моего десятка. Они меня просто не понимали, начиная с того, что в дороге я посмотрел, кто как бегает на своих двоих, что было небольшим представлением для всего нашего немаленького отряда, потом устроил пару показательных боев, все‑таки драться они хотели, а после где‑то пяти километров бега в доспехе еще и убить. Два боя подряд, один с мясником, второй с Паропом. Из них я вышел хоть и с трудом, но победителем. Мясник просто был неудобным противником, сильный, с длинными руками. Минут пять прыгал вокруг него, а потом обманным движением приблизился и без затей плашмя по шлему. Пароп был конечно искуснее, но и с ним я расправился достаточно быстро, сам того не ожидая, закрутил кончиком меча, как когда‑то показывал Лекс. Чуть не ранил тех, кто стоял в кругу, благо меч не долетел. Мои даже расстроились, что это за бой такой, что даже не поколотили. В результате собралось пол–лагеря. Капитан посмотрел на это все и накричал, якобы мы тут темп сбиваем, и чтобы дурью не занимались, Лекса забрал писать какие‑то документы, а меня направил в этот наряд.
