— Линзы? — спросил он.
Она кивнула головой.
— Ну, я всё ещё собираюсь его убить, — пробормотал Уэс. — Эту клятву я сдержу, обещаю.
Нэт улыбнулась, вспоминая его сладкий поцелуй.
— Хорошо, — согласилась она, продолжаю вытирать кровь с него. Скоро он будет выглядеть довольно опрятно, хоть его красивое лицо и распухло, он будет в порядке. Его раны заживут.
Она поцеловала его в лоб и прижалась к нему.
— Знаешь что?
— Что? — спросил он.
— Я вспомнила, почему ты показался мне таким знакомым. Ты смертельный гонщик?
— Раньше был.
— В ту ночь, когда я бежала из МакАртура, я попала в гонку. Ты помнишь?
Он сел и открыл глаза.
— Я помню. Ты… ты спасла меня от удара той машины. Ты была той девушкой. Девушкой на рельсах. Я посмотрел на тебя, знаешь. Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.
— Я в порядке.
Его глаза сморщились.
— Что случилось с твоей рубашкой?
— Ты носишь её в качестве повязки.
— Правда? — он улыбнулся. Уэс посмотрел на неё снова, и она увидела, что он смотрит на магическую отметку на её коже, пламя, которое она всегда прячет, прямо над её лифчиком.
— Так это она, хах? — спросил он.
— Ну да, — ответила она, гримасничая. — Это моя отметка.
Он протянул руку к ней, и она отшатнулась, готовясь к боли, но, когда его палец коснулся её кожи, она оказалась тёплой, такой тёплой, и она не почувствовала никакой боли, только… спокойствие. — Она прекрасна, как и ты, как твои глаза, — сказал он. — Теперь прикрой, а то замёрзнешь.
Этой ночью, когда Уэс заснул, Нэт перешёптывалась с Лианнен сквозь стены.
Нэт рассказала своему другу все. О прибытии трейдеров. О том, как трейдеры заставили встать в линию отмеченных заключённых для проверки.
— Что они хотели сделать с нами? Ты знаешь, Лианнен? — спросила она. Главный трейдер был одет в робу. Их кожа была покрыта белой эмалью, и их волосы были окрашены соответственно. Она описала, как они отбирали отмеченных заключённых, и тех, кто показывал знаки гнили — жёлтые и бледные, жёлтые глаза — были отпущены.
— Я слышала рассказы о белых священниках, — тихо произнесла сильф. — Они верят, что могут переводить силы отмеченных на свои собственные тела. Это ложь. Они больные. Лжепророки. Мошенники. Они претендуют на власть, но у них есть их сумасшедшая религия.
— Переводить нашу силу… как?
— При помощи ритуала… жертвой.
Нэт вздрогнула.
— У них есть несколько специалистов, но мне сказали, что я не отмечена, поэтому они не хотят меня. — Она рассказала Лианнен о поцелуе Уэса и о своём спасении. — Мои линзы… они вернулись. Я не знаю как…. Я счастливая девушка, — сказала она.
— Счастливее, чем ты можешь предположить; только дух может обеспечить такую защиту: спрятать твою истинную натуру, — сказала ей Лианнен.
— Ох, я так не думаю, — запротестовала Нэт. — У меня был железный ошейник, я ничего не могла сделать. Может трейдер просто не знал, что искать.
— Нет, ты не видишь? Когда Уэс поцеловал тебя, он благословил тебя защитой духа. Единственное, что даже железо не могло выдержать.
Нэт опешила.
— Но как?
Лианнен долго не отвечала. Но когда она заговорила, её слова казались светом.
— Он должен любить тебя очень сильно, Нэт, чтобы сплести такие могущественные чары, как это.
СЛЕДУЮЩИМ ВЕЧЕРОМ, ПОСЛЕ ТОГО как их собрали в круг, Нэт заметила, что охрана отвлеклась. Внезапно раздался скрежет и корабль, накренившись вправо, начал набирать скорость.
— Что происходит? — спросила она.
— Похоже, мы сменили направление, — ответил карлик, стоящий рядом с ней.
Уэс свистнул ближайшему охраннику.
— Эй, парень, что происходит? Разве мы не собираемся на рынок?
Охранник засмеялся, демонстрируя сломанные зубы.
— Не беспокойся, приятель, аукцион всё ещё ждёт вас, но до этого боссу приказали сделать кое-что ещё.
— Что?
— Почему я должен рассказывать это тебе? — ответил охранник и обрушил на голову Уэса удар, способный убить более слабого человека.
* * *
Ответ пришёл на следующий день, когда они готовились к очередному рабскому шоу. Работорговцы переходили от камеры к камере, вытаскивая пленников, отмеченных для следующего шоу, но холод. Пленники достигли точки невозврата, у них больше не осталось ни сил, ни желания для представления. Пиратам придётся искать другое развлечение.
Они восприняли эту новость не очень хорошо. Чрезвычайно уродливый пират пинком распахнул дверь в камеру Нэт и Уэса и усмехнулся, обнаружив их сидящих на полу и ослабевших от холода.
— Чтоб вы знали, завтра ваш драгоценный Церулеум станет очередной оккупированной территорией. Возможно, они назовут его Нью-Азул.
Нэт в ужасе подняла голову.
— Что вы имеете в виду?
— ВМФ уже на пути к месту его расположения. Мы спихнём вашу компашку на корабль Уха, чтобы двигаться быстрее. Джоли хочет, чтобы мы путешествовали налегке и могли подобрать любую награду. Они должны нам за проделанную работу, — сказал он, посветив фонариком им в глаза и одобрительно заворчал.
— Ищешь признаки морозной болезни? Не сможете нас продать, если она слишком далеко зашла? — спросил Уэс.
Пират кивнул.
— Да. В конце концов, откуда ты знаешь, что земля единорогов и мёда существует? Свежий воздух и пища для всех, ага? Если бы.
Он фыркнул, и оставил их в камере.
Церулеум.
Валлонис.
Военные были на пути к Церулеуму, так что ОША смогут заполучить эту территорию в качестве очередного расширения своих границ, навязывая свою волю и господство над землёй.
Уэс уставился на Нэт.
— Камень… ты не надела камень, — сказал он и ужас разливался по его лицу. — Почему ты не надела камень?
— Потому что я его отдала, — ответила она осторожно.
— Что?
— Я отдала его Эйво.
— Зачем?
Нэт покачала головой.
— Перед тем как появились трейдеры и белые священники, Эйво отвёл меня к себе в комнату.
Уэс схватил её за плечи.
— Что он сделал?
— Нет… это было не то… он не этого хотел.
Она вспомнила самодовольную улыбку работорговца. Как он положил руку на её ключицу, погладил подбородок.
— Изысканно, — прошептал он, имея в виду камень. И Нэт отстегнула цепь и отдала камень без борьбы.
— Голос в моей голове сказал, чтобы я так сделала, — она посмотрела на Уэса глазами, полными слез. — Я пыталась сопротивляться, но не смогла остановиться. Я же говорила тебе, что я монстр. Со мной что-то не так. Я отдала его, Уэс. Я отдала камень.
