— Хим! — проводник вылез. — Послушайте. До Дони чуть больше тридцати пяти километров. Вы можете отправиться туда сейчас и передать советнику Анколимэ рапорт о ситуации с Атреллой?
— Да, конечно, — Хим взял седло, служившее подушкой, и пошел к лошадям. — Я возьму лошадь Ори?
— Разумеется.
Нэйл, вернувшись с чистым котелком, застал момент отъезда:
— Куда?
— В Дони. Пускай доложит о ситуации с Атреллой и ждет нас там. Или возвращается, если будет такой приказ епископа.
Нэйл кивнул, подумав при этом: "Вот и замечательно, всегда мечтал спать с тобой в одной палатке!".
Варра подкинула дровец в костер, мрачно поглядела на сидящего рядом Нэйла:
— Чего спать не идешь?
— Да чего дразнить-то, — сказал полуфардв. — Сейчас спать, потом на часы вставать — одна маята. Лучше я с тобой посижу, потом тебя провожу и до Ори буду охранять. Давай хоть поговорим, чего молча сидеть?
— На огонь, воду и чужую работу можно глядеть не уставая, — сказала Варра. — Ну, говори.
Нэйл замялся:
— Я вот чего… Ты извини, может, оно и не совсем к месту, но другой случай вряд ли представится, так вот поговорить. Без суеты и спешки.
Варра кивнула, потыкала прутиком в костер. А Нэйл продолжал:
— Ты женщина красивая, — он запнулся, — даже очень. — Варра не отрываясь смотрела на огонь. — Но ведь годы-то идут, — у Нейла запершило в горле, — не пора тебе замуж?
Варра не дрогнула. Она все также смотрела на костер. Последнюю фразу полуфардв сказал сипло. Он ждал ответа, но лекарка не торопилась.
— У тебя есть кандидат на примете?
Нэйл кивнул:
— Есть.
— И кто он?
Тут у бедного полукровки совсем перехватило дыхание, и он как-то несерьезно пискнул:
— Я!
Варра соображала, что ей послышалось, и вдруг, откинувшись навзничь, беззвучно захохотала.
Нэйл не обиделся, он подошел к лекарке и, присев на корточки, сказал:
— Я вас давно люблю, госпожа Варра Таэггер, только вы с высоты своего роста совсем не хотите этого замечать.
Варра отсмеялась и, не поднимаясь, а лишь повернув голову к Нэйлу, ответила:
— Это ты верно заметил про рост.
— Ну при чем тут рост? — воскликнул полукровка. — Ведь главное — любовь! А я вас очень люблю. И поездку эту принял, как знамение, как подарок судьбы! Ну, неужели я вам совсем безразличен?
Варра перестала улыбаться и, с долей нежности поглядев на несчастного влюбленного, ответила:
— Нет, конечно, не безразличен. Но вот честно — о любви я не думала.
В сумерках из храма Нэре неподалеку от лагеря наемников вышел Маркав Рэнд. Путь через царство Безутешной всегда сопряжен с сюрпризами. Богиня строга и безжалостна. Но порой и от нее приходят неожиданные подарки. Орий вышел на полянку озадаченным и даже несколько обрадованным. Он пробежал через лес до лагеря, мимо часового, который успел увидеть только поднявшуюся листву и качающиеся позади ория ветки.
Хлавин вышел навстречу хозяину:
— Рад видеть, господин!
— Фсаимно. Ты мне нушен. Пери лошать и поехали.
Рэнд вскочил на круп позади Хлавина. Через час быстрого шага он сказал:
— Фсе. Оставь лошать ф лесу и итем.
Они крадучись двигались по ночному лесу. Хлавин заметил берлогу:
— Медведь!
— Остафь, не нушен.
Они вышли к полянке и костру. Из кустов наблюдали за лагерем, видели, как Нэйл пошел мыть котелок к роднику. Хлавин вытащил кинжал и жестом показал орию: "перерезать горло?", тот отрицательно помотал головой.
Нэйл вернулся к Варре. Хим уехал в Дони. Орий сморщился от досады. С одной стороны, хорошо, что в лагере меньше воинов, с другой — этот гонец может привести подмогу. Но время еще было. Орий уже хотел послать Хлавина наперерез Химу, но тут заметил, что Варра постоянно бегает к фургону. Он показал наемнику жестами: "погляди, что там". Тот крадучись обошел поляну и, добравшись до повозки, заглянул внутрь. Вернувшись к Рэнду, доложил: девчонка спит. Рэнд за плечо отвел Хлавина подальше от лагеря и сказал:
— Нато их отфлещь, я хощу сапрать тефщенку.
Хлавин предложил:
— Я могу поднять медведя и вывести на лагерь. Есть простое средство. Я пробовал.
— Тафай!
Наемник вернулся к берлоге и, выломав жердину, с размаху засадил ее в лаз. Раздался дикий рев. Земля встала на дыбы! Наемник, не давая разъяренному зверю опомниться, бросил ему в глаза и ноздри какой-то порошок. Медведь замотал головой. Дурман мгновенно начал действовать. Хлавин шепотом сказал:
— За мной! Я покажу врага.
Медведь рявкнул и, опустившись на четыре лапы, припустил за наемником. У самого края поляны тот указал на костер, на беседующих Варру и Нейла и бросил медведю:
— Вот твои враги! Иди и убей их всех!
Он остался на месте, наблюдая за событиями.
Медведь поднялся на задние лапы и с ревом пошел на огонь.
Нэйл выхватил головню и кинул в зверя:
— Кыш! Пошел вон!
Медведь лапой с огромными когтями отбил летящую головню и пошел на Нэйла. Он выбрал своей первой жертвой полуфардва. Нэйл достал большой кинжал, висевший на поясе. Бывший воин все время двигался, прыгая из стороны в сторону, перебрасывал кинжал из руки в руку, выискивая удобный момент, чтобы ударить в сердце.
Варра крикнула:
— Не глупи! Отступай! Уводи его к оврагу! — сама же принялась лихорадочно раздеваться, срывая с себя куртку, штаны, сапоги.
Хлавин, наблюдавший за боем, открыл рот. Он не мог понять, зачем она это делает, и только увидав полосатый хвост лекарки, понял, с каким противником предстояло драться одурманенному медведю.
Нэйл подпрыгнул и бросился в атаку с ревом, не уступавшим по громкости медвежьему. Он успел всадить кинжал по самую рукоятку в живот лесному хищнику, но напоролся на когти. Реакция медведя, голодного, разбуженного и злого, на первый взгляд неуклюжего, оказалась достойной. Молниеносное движение, и четыре загнутых клинка-когтя, длиной до десяти сантиметров, погрузились в грудь Нэйла, а удар отшвырнул его на несколько метров, в кусты. Медведь не размышлял, нужно ли добивать, он развернулся к Варре.
Хлавин улыбнулся, довольный тактикой медведя. Он уже хотел добраться до кустов и все-таки прирезать хрипящего полуфардва. Но тут рядом возник орий и сказал:
— Пери ис фуркона тефщенку и веси ее в лакерь. Она спит ощень крепко.
— Связать?
— Конещно!
Орий не стал объяснять наемнику, что почему-то не смог сам взять Атреллу. Но его это уже не заботило. Хлавин возьмет — он человек, ему проще.
Хлавин увидал, как медведь идет на Варру, уже начавшую превращение и прыжками с переворотом уходившую от атак медведя. Орий тоже уставился на эту картину. Но в самый интересный момент из палатки появился Орингаст с паганом в руке. Негромкий щелчок — и медведь с дырой в башке коротко хрюкнул и рухнул в костер. Орингаст зевнул:
